Читать книгу "Преступления в детской - Эйлет Уолдман"

— На твоего парня кое-что есть, — сообщил он.

— Не шутишь? Отлично. Восхитительно. Он не мой парень. Дай это мне.

Я схватила распечатку. В 1994 году Брюс ЛеКрон признал себя виновным по статье 9, пункт 273.5.

— Ты знаешь, что это за пункт 273.5? — поинтересовалась я.

Он заглянул мне через плечо в распечатку.

— Понятия не имею. На, посмотри здесь.

Эл протянул мне Уголовный кодекс Калифорнии, синий том в мягкой обложке.

Я пролистала книгу, нашла нужную главу и прочла вслух:

— Умышленное причинение телесных повреждений. Любой гражданин, умышленно причинивший вред своему (своей) супругу (супруге)…

— Применение насилия, — перебил Эл.

— Избиение, — сказала я.

Я была поражена. Я знала, как распространено насилие над домочадцами, даже в семьях образованных и обеспеченных людей. И все равно меня повергал в шок сам факт, что кто-то в моем окружении бьет жену. Несмотря на недавние события, большинство до сих пор верит, что такие вещи происходят только на трейлерных стоянках, а не в Брентвуде.

— Он сидел в тюрьме? — спросил Эл.

Я посмотрела в распечатку:

— Нет. Испытательный срок.

Эл откинулся на спинку кресла и взглянул на меня с любопытством.

— Джулиет, что я вижу? Что это ты задумала?

— Что ты имеешь в виду? — Прозвучало неубедительно.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты над чем-то работаешь?

Я прикинула, стоит ли раскрывать ему свой секрет. Я доверяла Элу, я всегда ему верила.

— Я проверяю прошлое человека, который, как я думаю, может нести ответственность за убийство. Ты обращал внимание на дело директрисы детского сада, которую сбила машина?

— Кажется, что-то видел в местных новостях. А ты как с этим связана?

— Я знала эту женщину.

— И теперь играешь в детектива?

— Просто хочу попробовать что-нибудь новенькое.

— Звучит, как полная чушь.

— Что? — я была искренне возмущена.

— Слушай, Джулиет. Полиция сама может сделать свою работу. Им не надо, чтобы ты расследовала убийство, если это убийство. Они выяснят, кто его совершил, и без твоей помощи.

Я фыркнула.

— Это же тебе надо, — продолжил он. — Ты это делаешь для себя.

Я пожала плечами. Я злилась на него, но в глубине души понимала, что он прав.

— Энергия в тебе бьет ключом, Джулиет. Я это знаю с того самого дня, как мы познакомились. Ты была вылитая Тина Тернер. И все время норовишь влезть в драку.

— Пожалуй, это правда, — согласилась я.

— Не много можно сделать, если ездишь по округе за рулем этой твоей большой синей «вольво»? — спросил он.

— Не много. Что ты от меня хочешь, Эл? Признания, что играю в частного сыщика, устав от ежедневного ярма материнства?

— А ты устала? — спросил он.

Я это обдумала.

— Возможно. А в этом есть что-то плохое?

Эл посмотрел на меня и процедил:

— Откуда я знаю? Я тебе что, доктор Лаура?[7]

Мне пришлось потратить несколько минут, чтобы убедить Эла, что я не ввяжусь ни в какое опасное предприятие. Потом я смогла собрать свои вещи и уйти. Я ехала домой, странно обрадованная и возбужденная своим открытием. Войдя в дом, я обнаружила Питера и Руби, ушедших с головой в художественный проект, который включал в себя разбрызгивание пурпурного блеска по кухонному полу. Я собралась отругать обоих за устроенный бардак, но тут Руби протянула мне лист бумаги, покрытый блестками и разрисованный восковыми мелками.

— Посмотли, мама, Тут написано: «Я люблю тебя, мама, ты самая класивая».

У меня на глазах выступили слезы, и мы с Питером широко улыбнулись друг другу поверх головы Руби. Иногда это так внезапно накатывает. Кто этот удивительный человечек, носящийся по нашему дому, и что именно мы сделали, чтобы заслужить ее? Как я вообще могла думать о том, чтобы оставить это восхитительное создание и вернуться на работу?

Глава 4

В тот вечер мы с Питером и Руби отправились пообедать в итальянский ресторан «У Джованни», где бывали регулярно. Как обычно, сам Джованни поздоровался с нами, сгреб Руби в охапку и отнес на кухню, где ее могли приласкать и побаловать его брат, шеф-повар, и мать, милая пожилая женщина в длинном черном платье, чья работа, по всей видимости, состояла в том, чтобы критиковать своих сыновей и кормить мою дочь кусочками каноли.[8]Мы с Питером сели за наш обычный столик в углу рядом с кухней и заказали бутылку минеральной воды. Джованни узнал, что я беременна, раньше моей собственной матери. Он вычислил это в тот вечер, когда мы отказались от нашей обычной бутылки «Пино Нуар» и попросили взамен бутылку итальянской газированной воды.

— Я закажу пасту с соусом из моллюсков, — сказал Питер.

— Именно это я хотела. Закажи что-нибудь еще.

— Знаешь, Джулиет, мы оба можем заказать одно и то же. От этого не умирают.

— Нет уж, не приведи Господь. Вот в чем разница между вами, белыми англосаксами, и остальным миром. Если два человека обедают вместе, они не могут заказать одно и то же. В чем смысл дележки, если мы закажем одинаковое?

— А что, если я не хочу делиться?

— Тогда тебе надо было жениться на Маффи Фитцпатрик из теннисного клуба, а не на Джулиет Эпплбаум из магазина деликатесов.

Я мило улыбнулась мужу и потянулась за кусочком хлеба, который он положил на свою тарелку в качестве иллюстрации.

— Закажи моллюсков. Я закажу «Араббиату». И мы поделимся.

Питер улыбнулся и отобрал свой хлеб назад.

— Ну, Джулиет, что мы будем делать с детским садом?

В следовательском угаре я совершенно забыла, что именно вовлекло меня в историю с Хетэвей.

— Господи. Я не знаю. Мы даже не прошли собеседование в «Кругу детей» или «Первом пресвитерианине». Может, просто забудем об этом? Разве детям обязательно ходить в садик? Погоди, у меня гениальная идея! Мы станем учить ее дома!

— Отлично. Я так и вижу, как ты это делаешь. Так и вижу, как ты разрабатываешь аккуратные планы занятий с разноцветными графиками и наклейками, одновременно делая домашнее папье-маше и склеивая диораму, иллюстрирующую жизнь ранних колонистов. И все это с младенцем на груди. Как на тебя похоже, Джулиет.