Читать книгу "Тайная война воздушного штрафбата - Антон Кротков"

Не долго думая, разгневанный Лёня выхватил лопату у солдата, подбежал к нахалкеру и в праведном гневе с размаху ахнул его по спине чуть пониже поясницы. Неизвестный мужик рыбкой в сугроб. И тут Лёня вдруг обнаружил, что штаны-то у атакованного обалдуя «полосатые» — с широкими красными генеральскими лампасами.

Стоит Лёня ни жив ни мёртв. «Ну, — думает, — теперь мне, как штрафнику, точно вышка будет». А генерал, кряхтя, поднялся, отряхнулся, почесал место удара. Потом опасливо глянул на лётчика и обиженно так говорит: «А сказать нельзя? Зачем сразу лопатой-то?!» На что Лёня, быстро оправившись от шока, строго так предупредил, делая вид, что не заметил генеральских штанов под штатским тулупом: «Если тебе ещё раз так моча ударит в голову, пеняй на себя!»

Вспомнив данный эпизод, Борис очень потрафил самолюбию Красавчика. Тот сразу приосанился и теперь выглядел прежним орлом. Лёня очень гордился своим штрафным прошлым, а в особенности тем, что имел честь воевать под началом самого Анархиста. Он не мог отказать себе в удовольствии напомнить Борису два эпизода, которые в его исполнении приобретали чуть ли не классический вид.

Первый случай имел место в конце 1943 года. Однажды в особую штрафную эскадрилью с инспекцией пожаловал большой чин из Москвы, сам в недавнем прошлом знаменитый ас. Генерал служил в аппарате главкома ВВС маршала Новикова.

На самолёте вместе с высоким гостем прилетело множество крупных чинов из столицы и… симпатичная молоденькая корреспондентка. Похоже, именно юная особа сыграла роль детонатора в этой истории. Как говорится, «шерше ля фам».

Будучи наслышанным в Москве о фронтовых успехах штрафников, генерал тем не менее не питал к осуждённым лётчикам тёплых чувств. Столичный деятель считал, что время «партизанщины» прошло и пора разогнать странное подразделение «вольных казачков», которое только позорит ВВС. А для начала решил самолично развенчать один из мифов, окружающих необычную авиачасть.

— Раздули, понимаешь ли, героя! То же мне, суперас в мюнхгаузенской треуголке! Больше сотни побед ему приписывают, а где эти сбитые самолёты есть?! Не числятся они ни в одном документе! Зато начальников на три буквы посылать ваш Нефёдов умеет виртуозно. Наслышаны! Вишь ты, батько Махно, понимаешь ли, выискался! За такие штучки с вашего Анархиста надо бы сдёрнуть портки, да хорошенько выпороть, чтобы научился уважать вышестоящих по должности и званию. Странно, что никто до сих пор этого не сделал. Ну ничего, я вам тут всем покажу вашу мать-анархию! Надолго запомните мой приезд.

Дело было в штабной землянке отдельной штрафной авиаэскадрильи, куда гость нагрянул в то время, когда командира части на месте не было. Нефёдов находился на передовом командном пункте, лично с земли руководя действиями своих лётчиков.

Досадуя на то, что предупреждённый о визите высокого проверяющего из Москвы командир штрафников тем не менее не счёл нужным встретить его лично, оскорблённый ревизор быстро свирепел. Одними грозными обещаниями дело кончиться не могло. Тем более что высокопоставленному офицеру очень хотелось произвести впечатление на журналистку, которую он взял с собой в инспекторскую поездку по частям фронта. Пока двадцатилетняя корреспондентка явно с прохладцей воспринимала ухаживание успевшего разменять четвёртый десяток обладателя золотых эполет.

На свою беду, генерал оказался «летающим». Хотя на боевые задания он не отправлялся, с тех пор как занял высокую должность в штабе. Однако, посещая запасные полки и лётные училища, иногда бывший фронтовой лётчик-истребитель садился в кабину Яка или «Лавочкина», чтобы личным примером вдохновить строевых лётчиков. Да и просто по-мужски было приятно осознавать себя не просто чиновником, а по-прежнему солдатом.

И когда генерал сообщил журналистке о своём решении, девушка впервые взглянула на него с интересом. Правда, в свите генерала нашлись дальновидные знающие люди, которые деликатно попытались отсоветовать начальству «связываться» с непредсказуемым драчливым Анархистом. Их аргументы звучали очень убедительно. Но когда в деле замешана женщина, даже убелённые сединами воины теряют голову.

Был устроен показательный учебный бой, в ходе которого Нефёдов сумел прижать противника к земле и вынудил его совершить посадку. Говорят, после этого потрясённый и прилюдно униженный генерал всё-таки нашёл в себе силы пожать руку своему победителю. Подобно одному австрийскому скрипачу, который, побывав на выступлении гениального Николо Паганини, грустно заявил друзьям: «Сегодня я видел живого Бога, после такого рандеву брать в руки смычок кощунственно», лётчик-генерал тоже больше ни разу не садился в кабину…

Другой легендарный эпизод с участием Анархиста произошёл за несколько месяцев до победы. В Восточной Пруссии штрафники некоторое время «сидели» на одном аэродроме с элитным полком «свободных охотников», которым одно время командовал сам полковник Василий Сталин. В этот полк собрали асов со всего фронта.

И вот командир гвардейцев поспорил с командиром штрафников на бочку вина трёхсотлетней выдержки, по случаю добытого гвардейцами в подвалах одного немецкого замка, что утрёт знаменитому Анархисту нос. Ударили по рукам. Через два часа Сталинский сокол, дважды Герой Советского Союза со своим ведомым пригнал к аэродрому «Мессершмитт» Bf-109 и сбил его на глазах у собравшихся на лётном поле наблюдателей. Однако на это штрафники вяло заметили, что не дело сбивать почти пленённого врага. И коль уж ты его привёл, то будь добр посади живьём.

Когда пришёл черёд Нефёдова постоять за честь своей не увенчанной наградами части, он приказал расстелить по всему лётному полю дюжину полотенец. Затем, взлетев на своём потрёпанном Ла-7, за десять минут на бреющем полёте, кося траву винтом, намотал на лопасти пропеллера все полотенца. Бочка по праву досталась штрафникам…

Потом история о том, как знаменитый ас собирал полотенца, обросла многими невероятными подробностями и превратилась в легенду. Многие скептически настроенные по отношению к штрафникам и их атаману говорили, что всё это брехня, как и многое из того, что рассказывали о самой противоречивой фигуре советских ВВС. Но Лёня-то знал, что это чистая правда, ибо лично наблюдал за очередным подвигом Геракла, как он иногда в шутку величал своего командира и учителя.

Вот так вечером воспоминаний закончилась их прошлая встреча…

С того дня Лёня, похоже, сумел основательно поправить свои пошатнувшиеся дела. В качестве косвенного подтверждения тому примерно полгода назад Нефёдов получил от Красавчика приглашение на свадьбу его дочери. На открытке красовалось название самого престижного ресторана Москвы.

Затем неожиданно выяснилось, что когда-то даже не имевший столичной прописки провинциал в очередной раз переехал в более комфортабельное жильё. Свою скромную «гавану», как он презрительно именовал двухкомнатную «хрущёвку» с совмещённым санузлом («говно и ванна») в Черемушках, Лёня с помощью какой-то сложной комбинации умудрился поменять на шикарные трёхкомнатные апартаменты с высокими потолками и чудесным видом на Кремль. Теперь Лёня обитал на восемнадцатом этаже сталинской высотки на Кудринской площади…