Читать книгу "Восход Голубой Луны - Саймон Грин"

Гора называлась Логовом Дракона.

Руперт наконец оторвал взгляд от зловещей твердыни и ошеломленно уставился перед собой. Дыхание застряло у него а горле. Всего в десяти ярдах от границы Леса Мрака быстротекущий ручей выбивался из скрытого родника, прыгая, сверкая и кувыркаясь вниз по склону холма. Руперт выронил меч, спотыкаясь пошел вперед и упал на колени возле блескучей воды. Он макнул руку в ручей, поднес пальцы ко рту и осторожно лизнул. Вода была хрустально чистой. Руперт почувствовал как новые слезы потекли из глаз, когда наклонился и опустил лицо в ручей.

Он жадно глотал ледяную воду, кашляя и захлебываясь от нетерпения, потом как-то нашел силы, чтобы оторваться от потока. Слишком много воды сразу доведет только до тошноты. Он лег на спину в летнюю траву, чувствуя приятную раздутость. Желудок заурчал, напоминая, что уже много дней в нем вообще ничего не было, но это могло пока подождать. В данный момент принц чувствовал себя слишком хорошо, чтобы шевелиться. Он следил, как единорог экономно напился из ручья, а потом отошел, чтобы с удовольствием пощипать травки. Впервые за много дней Руперт улыбнулся. Он привстал на локте и оглянулся на пройденный путь. Позади стоял настороженный и молчащий Лес Мрака, яркий солнечный свет ни на дюйм не проникал в его границы. Холодный ветерок ровно дул от гниющих, шипастых деревьев. Руперт злорадно улыбнулся тьме и ощутил вкус крови из трещин на губах. Он не отступил, черт побери!

«Я тебя победил», тихо сказал он. «Я тебя побил.»

«А я помог», сказал единорог. «А теперь я хочу немного попастись на этой чудесной траве и не желаю, чтобы мне мешали, пока я не наемся. Это ясно?»

Руперт засмеялся. «Конечно. Давай-давай: солнце в небе высоко, а на меня нападает сон. А потом… думается, я покажу тебе, как щекотать форель.»

«Зачем мне забавлять рыбу?», спросил единорог, но Руперт уже уснул.

* * *

Чтобы добраться до Логова Дракона у Руперта с единорогом ушел почти месяц. Регулярное питание и свежая вода сделали многое, чтобы восстановить их дух и здоровье, однако Лес Мрака оставил на Руперте свою неизгладимую мету. Каждый вечер, когда солнце было готово нырнуть за горизонт, Руперт разводил громадный костер, несмотря на то, что ночи стояли теплые, а в этих местах не водились опасные звери. И каждую ночь, прежде чем окончательно позволить себе заснуть, он тщательно обваловывал костер, чтобы огонь сохранялся надежно, если он проснется до рассвета. Сон его был беспокойный, зачумленный кошмарами, о которых он предпочитал не рассказывать. Впервые с детских лет Руперт вновь страшился темноты. Каждое утро он просыпался со стыдом, проклиная собственную слабость, и молча давал себе клятву, что не поддастся снова своему страху. И каждый вечер, как только солнце садилось, он разжигал очередной костер.

С течением дней Логово Дракона становилось все ближе и все внушительней, и Руперт чувствовал все большую неуверенность в том, что же он собирается делать, когда достигнет подножия горы. Если верить карте Ночной Колдуньи, он должен найти пещеру дракона где-то вблизи вершины, но чем ближе он подбирался, тем более невозможным казалось, что человек вообще может взобраться на крутую, темную стену базальта, которая вздымалась перед ним, заслоняя горизонт. И все же, несмотря на все свои сомнения, несмотря на безрассудный страх, мучивший его ночами, Руперт на разу не подумал повернуть назад. Он забрался слишком далеко и прошел сквозь слишком многое, чтобы сдаться сейчас, когда его цель наконец на виду.

«Иди и убей дракона, мой сын. Докажи, что ты стоишь трона.»

Воздух раннего утра был еще холоден от ночного заморозка, когда Руперт подъехал к подножию холмов. Истончившиеся травы и чахлые кустарники скоро уступили место голым скалам, рябым и изъеденным от долгого стояния под ветром и дождем. Тропинка, пробитая по склону горы, круто вела вверх, и единорог шепотом все время проклинал судьбу, осторожно выбирая путь по неровной тропе. Руперт смотрел строго перед собой и пытался не думать о пропасти, растущей за спиной. Тропа по мере подъема становилась все уже, все более предательской, и в конце концов ее пересекла широкая полоса движущейся осыпи. Единорог бросил лишь единственный взгляд на легко скользящие камни, загородившие тропу, и намертво уперся копытами.

«Забудь об этом. Я единорог, а не горный козел.»

«Это же единственная тропа, потом идти вверх будет легко.»

«Меня беспокоит дорога не вверх, а вниз. Особенно на большой скорости, когда ветер свистит в ушах.»

Руперт вздохнул и слез с седла. «Хорошо. Возвращайся и жди меня у подножья. Дай мне два дня. Если я к тому времени не вернусь…»

«Руперт», медленно произнес единорог. «Не надо туда идти. Мы спокойно можем возвратиться и сказать Двору, что не нашли дракона. Никто не будет знать.»

«Я буду знать», сказал Руперт.

Их глаза встретились и единорог прислонился головой к принцу.

«Удачи, сэр.»

«Спасибо», пробормотал Руперт и быстро отвернулся.

«Будь осторожен», тихо сказал единорог. «Ненавижу привыкать к другому всаднику.» Он осторожно развернулся на узкой тропе и, тщательно выбирая дорогу, направился назад по склону горы.

Руперт постоял немного, прислушиваясь к медленно удаляющемуся стуку копыт. У подножья единорог будет в достаточной безопасности. Если бы осыпь не преградила дорогу, он нашел бы другой предлог, чтобы отослать единорога назад: оставшееся – дело Руперта, и только его. Нет нужды рисковать жизнями обоих. Руперт немного попрыгал на месте и внимательно разглядел широкую полосу осыпи перед собой. Она выглядела предательской. Сорок футов вдоль, но едва десять футов поперек: одно неверное движение – и поток камней мгновенно унесет его к обрыву. Руперт мельком взглянул вниз и с трудом глотнул. Вниз было далеко. Если он соскользнет, то наверное прибудет к подножью раньше единорога. Он криво улыбнулся и ступил на осыпь.

Мелкие камешки тревожно зашевелились под тяжестью его тела и Руперт задержал дыхание, дожидаясь пока они успокоятся. Медленно, шаг за шагом, фут за футом, он двигался по осыпи, не торопясь и осторожно пробуя ногой, прежде чем перенести на нее свой вес. Несмотря на все усилия, скользящие камни несли его все ближе и ближе к краю, и Руперт понял, что пройти не удастся.

Порывистый ветер суетливо дергал плащ, и он чувствовал, как осыпь шевелится под его сапогами. Он слегка переместился и осыпь под ним потекла, словно вода, безжалостно унося к краю пропасти. Руперт бросился ничком, глубоко погрузив руки в осыпь, и понемногу затормозился. Одна нога повисла над бездной. Он слышал как падают камни, кувыркаясь по склону горы.

Всего пять футов осыпи осталось между ним и твердой скалой: с таким же успехом они могли бы быть пятью милями. Руперт лежал неподвижно, стараясь дышать неглубоко. Он не мог ни двинуться дальше, ни вернуться назад; самое незначительное движение могло принести ему смерть. Руперт нахмурился, когда к нему пришел ответ. Легкое движение спасти его не могло, однако бросок из всех оставшихся сил как раз мог бы. Он также мог и убить его. Руперт вдруг улыбнулся. Какого черта: если осыпь его не достанет, то наверное достанет дракон! Одним медленным сдержанным движением он осторожно подтащил под себя ноги и глубоко погрузил стопу в осыпь. Сместившиеся камешки еще ближе поднесли его к краю пропасти. Руперт сделал глубокий вздох и рванулся к твердой скале за осыпью. Он приземлился очень неуклюже, удар вышиб дыхание из легких, однако вытянутой рукой он уцепился за выступ скалы и крепко держался, превозмогая скользящую осыпь, стремящуюся обречь его на долгое падение. Секунду он провисел на одной руке, беспомощно болтая ногами в воздухе, рыхлые камешки потоками хлынули вниз, потом свободной рукой он нашел опору и медленно выволок себя на жесткую, крепкую скалу. Руперт с трудом отошел на несколько футов от пропасти и повалился наземь с бешено колотящимся сердцем, сотрясаясь от пережитого. Жесткая каменная тропа казалась изумительно уютной.