Читать книгу "Лютер. Книга 1. Начало - Нил Кросс"

— Сегодня опросим его еще раз. Хотя вряд ли. Он даже толком не знает, когда именно пропал у него телефон.

— И что же нам тогда думать? Что этот прохожий — залетный взломщик? Или, может быть, кто-то пытается обстряпать дельце, заодно устранив конкурента?

Хоуи пожимает плечами. Лютер задумчиво пожевывает губами.

— Это у нас единственный свидетель? — спрашивает он.

— Не позвони он, — отзывается Хоуи, — Ламберты все еще так бы и лежали. Никто бы и не хватился их.

Лютер прикрывает глаза и еще раз мысленно перебирает все возможные варианты. Нужно глубже прозондировать родственников и друзей. Внебрачные связи? Был ли ребенок зачат от донорской спермы? Существовали ли проблемы с деньгами? Междоусобицы на работе?

Если не добиться быстрого результата, проблемой будет не отсутствие информации, а, наоборот, ее избыток, причем нарастающий в геометрической прогрессии.

Протяжно вздохнув, он набирает номер лучшего, пожалуй, технаря, с каким ему когда-либо доводилось работать.

— Джон Лютер, — влет определяет на том конце Бенни Халява, — чтоб мне вдохнуть и не выдохнуть.

Вообще-то, он Бен Сильвер, но так его не называет никто. Даже собственная мать.

— Бенни, — говорит Лютер. — Как гам торжество порока?

— Впечатляет. Народ такое друг с другом выделывает.

Эти слова Лютер пропускает мимо ушей. Он задает следующий вопрос:

— Слушай, а как у тебя с текущей загрузкой?

— Непреодолимо.

— Прямо-таки вилы?

— Ну, смотря что иметь в виду.

— Понимаешь, мне просто необходима твоя помощь в одном достаточно скверном деле. Если я добьюсь у своего начальства, чтобы оно попросило твое начальство отрядить мне тебя, как бы ты на это посмотрел?

— Уже пакуюсь, — отвечает Бенни.

Глава 4

До вчерашнего дня Энтони Нидэм был партнером Тома Ламберта по бизнесу в небольшом консалтинговом агентстве, расположенном неподалеку от Клиссолд-парка.

Нидэму за тридцать. Смуглая кожа, цветущий вид, волосы аккуратно уложены с помощью геля. На нем сшитая на заказ рубашка винного цвета и серые брюки. На руке дорогие часы. Этот человек совершенно не соответствует представлению Лютера о психотерапевтах. Рядом с ним Джон чувствует себя грубым и неухоженным.

Офис обставлен уютно и со вкусом: три удобных кресла расположены полукругом, навесные книжные полки. На глади письменного стола только ноутбук и несколько фотографий в рамках: Нидэм, участник соревнований «Айронмэн» по триатлону, оскалившись от невероятного напряжения, бежит изо всех сил с горным велосипедом через плечо.

Нидэм открывает окно (оно подается не так-то просто, приходится приложить усилие). В помещение незамедлительно врываются звуки города, запахи зимы и бензина. Лютер закидывает ногу на ногу и сцепляет перед собой ладони — так он обычно ведет себя, когда пытается скрыть нервозность. Хоуи наблюдает за Нидэмом с молчаливой сдержанностью. В руках у нее блокнот и ручка.

Нидэм выдвигает нижний ящик стола, вынимает оттуда завалявшуюся с давних пор сплющенную пачку сигарет. Порывшись, находит одноразовую зажигалку, неловко присаживается на подоконник и прикуривает, выпуская синеватый клочок дыма. Тихонько отрыгивает и прислоняется к раме, зажав двумя пальцами сигарету. Сделав первую затяжку, он тут же сминает сигарету и отбрасывает ее прочь. Возвращается с повлажневшими глазами — ему явно не по себе. Усаживается в крайнее кресло, засунув руки под мышки.

Лютер все это время молчит. Неторопливо переворачивает страницу своего блокнота, якобы сверяясь с записями.

— Боже правый, — выговаривает наконец Нидэм. Он австралиец.

— Прошу извинить, — говорит Лютер. — Я понимаю, это просто не умещается в голове… Но боюсь, эти несколько часов решают многое, если не все.

Нидэм берет себя в руки, чем вызывает у Лютера симпатию; сглотнув слюну, расцепляет руки и кивает: дескать, валяйте.

— Гм… — Лютер откашливается. — Насколько я понимаю, вы довольно часто имеете дело с весьма непростыми молодыми людьми. Проще говоря, буйными.

— Вам известно, что я не могу отступать от правил врачебной этики?

— Да, разумеется.

— Тогда я не понимаю, что вы хотите от меня услышать.

— Да я так, в общих чертах. Не относился ли мистер Ламберт к кому-либо из своих пациентов с опаской?

— Не больше, чем обычно.

— В каком смысле?

— Вы же сами сказали — мы имеем дело с уймой неуравновешенных молодых людей.

— Могу я быть с вами откровенным? Это не было случайным нападением. Налицо очень жестокое и очень личное преступление.

Нидэм ерзает у себя в кресле.

— Единственное, что я могу сказать, это то, что некоторые из пациентов действительно вызывали у Тома определенное беспокойство.

— Беспокойство по поводу чего?

— Пойдет ли им консультирование на пользу? Исчезнет ли с его помощью тяга к насилию? Не участятся ли у них приступы бешенства по сравнению с прошлым?

— А такое бывает? Они впадают в ярость прямо здесь?

— У этих молодых людей необузданный нрав. Рефлексия им несвойственна, и нам приходится сознательно подталкивать их к решению сложных личных проблем. А это бывает непросто.

— Вы имеете в виду проблему насилия?

— Да, и, как правило, это связано с жестоким обращением в детстве.

— Насилию и жестокому обращению подвергаются многие дети, — говорит Лютер задумчиво. — Но это не дает им права мучить других людей.

— Никто и не говорит, что дает. — У Нидэма бесконечно терпеливый вид человека, выслушивающего подобные высказывания тысячу раз на дню. — Суть жизни — в выборе собственного пути. Мы пытаемся дать им инструменты для успешного совершения этого выбора.

Чтобы прервать зрительный контакт, Лютер углубляется в свои записи.

— Значит, никаких существенных тревог? Ни угроз, ни звонков из разряда курьезных?

— Во всяком случае, ничего такого, что он бы счел нужным обсудить со мной.

— Может, он стал чаще выпивать? Позволять себе какой-нибудь другой допинг? Снотворное, сигареты?

— Да нет, что вы. Ничего такого.

Тут подает голос Хоуи;

— А женщины?

Нидэм смотрит на нее с недоумением:

— Чтобы Том?.. Да нет, что вы.

— Я имею в виду тех молодых женщин, с которыми вы, возможно, работаете у себя в агентстве.

— Вы считаете, это могла сделать женщина?

— Не исключено, — отвечает Лютер.

— Том бы сильным мужчиной, в прекрасной физической форме. Чтобы женщина, да так…