Читать книгу "Полет аистов - Жан-Кристоф Гранже"

Между нами повисло напряженное молчание. Это ледяное молчание обжигало, как холодный утренний воздух, и готово было разбиться на осколки и разлететься в разные стороны. Я заговорил первым:

— Похоже, вы уже сделали вывод.

Дюма улыбнулся, снял очки.

— Да, кое-какие мысли имеются. Думаю, вы запаниковали. Ведь со смертью Бёма все не так уж просто. Начнется расследование. А тут как раз вы только что получили от него солидную сумму за выполнение особого поручения и, неизвестно почему, здорово напугались. Вы забрались к нему в дом, чтобы стащить ваше досье и уничтожить следы ваших отношений. Вовсе не подозреваю вас в том, что вы хотели оставить себе эти деньги. Наверное, вы собирались их вернуть. Но кража со взломом — это довольно серьезно…

Я подумал о трех конвертах. И поспешно ответил:

— Инспектор, Макс Бём предложил мне работу, но речь шла только об аистах. Я не вижу в этом ничего подозрительного. В самое ближайшее время я верну ассоциации деньги, перечисленные…

— Никакой ассоциации не существует.

— Что-что?

— Нет никакой ассоциации, во всяком случае, в том смысле, в каком вы это понимаете. Бём работал один, он был единственным членом Ассоциации защиты европейского аиста. Он держал несколько наемных работников, закупал оборудование, арендовал помещения. Бём не нуждался ни в чьих деньгах. Он сам владел огромным состоянием.

От изумления я потерял дар речи. Дюма тем временем продолжал говорить:

— Его лицевой счет составлял более ста тысяч швейцарских франков. И к тому же Бём наверняка имел анонимные номерные счета в наших банках, и не в одном. На определенном этапе своей жизни орнитолог занимался весьма доходным делом.

— Что вы намерены делать?

— В данный момент ничего. Ведь этот человек мертв. Судя по всему, родственников у него нет. Я уверен, что он завещал свои деньги какой-нибудь международной организации вроде Всемирного фонда дикой природы или Гринписа. Следовательно, инцидент исчерпан. Тем не менее я хотел бы поглубже покопаться в этом деле. И мне нужна ваша помощь.

— Моя помощь?

— Вы что-нибудь нашли у Бёма сегодня утром?

В моей голове молнией сверкнуло воспоминание о трех конвертах.

— Кроме моего собственного досье, ничего.

Дюма недоверчиво улыбнулся. Он поднялся и предложил:

— Может, прогуляемся?

Я поплелся по берегу следом за ним.

— Допустим, вы ничего не нашли, — снова заговорил Дюма. — Ведь, в конце концов, Бём был человек осторожный. Я уже навел о нем справки сегодня утром. И почти ничего не узнал. Ни о его прошлом. Ни о таинственной операции. Вы ведь помните: у него трансплантировано сердце. Очередная загадка. Знаете, что мне поведала доктор Варель? Что в новом сердце Бёма находился странный предмет, инородное тело, совершенно там ненужное. Крохотная капсула из титана — из него делают некоторые протезы, — зашитая в верхней части сердца. Обычно на пересаженное сердце ставят специальную скобу, чтобы легче было производить биопсию. Но здесь совсем другое дело. По словам Варель, у этой штуки нет никакого практического предназначения.

Я молчал и думал о светлом пятнышке на рентгеновском снимке. Значит, у меня находится изображение его второго сердца. Чтобы как-то закончить разговор, я спросил:

— И чем же я мог бы вам помочь, инспектор?

— Бём ведь вам заплатил, чтобы вы проследили маршрут миграции аистов. Вы собираетесь это сделать?

— Нет. Я решил вернуть деньги. Может, аисты просто решили покинуть Швейцарию и Германию, или их поглотил гигантский смерч — я-то что могу поделать? Плевал я на них.

— Очень жаль. Это путешествие могло бы принести большую пользу. Я начал в общих чертах восстанавливать биографию инженера Макса Бёма. Ваша поездка, вероятнее всего, позволила бы заглянуть в его прошлое, связанное с Африкой и Ближним Востоком.

— Что вы задумали?

— Поработать с вами в паре. Я — здесь. Вы — там. Я раскопаю все, что касается его денег и его операции. Я получу сведения о том, где и когда он бывал в командировках. А вы со своей стороны пройдете непосредственно по его следу — по маршруту полета аистов. Мы будем постоянно держать связь. Не пройдет и пары месяцев, как мы вытащим на свет божий всю жизнь Макса Бёма. Все его тайны, все его добрые дела и темные делишки.

— Темные делишки?

— Это я просто так сказал.

— Мне-то какая выгода от всей этой истории?

— Чудесное путешествие. Отсутствие претензий со стороны швейцарской полиции. — Дюма похлопал по карману куртки. — Мы вместе подпишем ваши показания. И забудем об их существовании.

— Ну а вы-то что выигрываете?

— Многое. Во всяком случае, это гораздо интереснее, чем разбираться с украденными дорожными чеками или пропавшими пуделями. Августовские будни в Монтрё — вовсе не подарок, уверяю вас, мсье Антиош. Сегодня ночью я не поверил вам, когда вы говорили о своих занятиях. Предмету, не вызывающему восхищения, не отдают десять лет своей жизни. Я ведь тоже вам врал: я влюблен в свою работу. Только она не отвечает мне взаимностью. Даже самый долгий день когда-нибудь кончается, и огорчения забываются. Я хочу заняться чем-то более серьезным. Судьба Бёма — любопытнейший объект для расследования, а в команде мы многого добьемся. Вы же интеллектуал, неужели эта головоломка вас не прельщает? Подумайте.

— Я возвращаюсь во Францию и позвоню вам завтра. Ведь мои показания могут подождать день-другой, не так ли?

Инспектор улыбнулся и кивнул. Он проводил меня до машины и на прощание протянул руку. Я уклонился от рукопожатия, усаживаясь за руль. Дюма снова улыбнулся и придержал дверцу автомобиля, не давая мне ее захлопнуть. Немного помедлив, он спросил:

— Можно я задам вам бестактный вопрос?

Я коротко кивнул в знак согласия.

— Что случилось с вашими руками?

Этот вопрос меня обезоружил. Я посмотрел на свои пальцы, искалеченные, покрытые бесчисленными шрамами, — они выглядели так уже много лет. Я пожал плечами:

— Произошел несчастный случай, когда я был еще маленьким. Я жил у няни, она занималась крашением тканей. Как-то раз один из бачков с кислотой упал, и его содержимое попало мне на руки. Больше мне нечего добавить. Все воспоминания стерлись от шока и боли.

Дюма продолжал рассматривать мои руки. Должно быть, он заметил мои увечья еще ночью, а теперь мог удовлетворить свое любопытство и разглядеть их во всех деталях. Я резко захлопнул дверцу машины. Дюма уставился на меня, затем добавил елейным голосом:

— Эти рубцы никак не связаны с тем несчастным случаем, что произошел с вашими родителями?

— Откуда вы знаете, что с моими родителями произошел несчастный случай?

— У Бёма весьма подробное досье.