Читать книгу "Кровник - Лев Пучков"

— Это дохлый номер, — Шведов махнул на меня рукой и болезненно поморщился. — Ты, Антон, лучше смирись и положись на судьбу. Мало ли как бывает — вдруг она к тебе сама объявится через некоторое время? Хотя…

— Что это вы несете? — я ненавидяще уставился на Шведова — обида комком скакнула к горлу: не так должен был реагировать на мою беду человек, которому я спас жизнь. — Ну вы даете! Объявится! Вот спасибо, хорошо! — Я встал из кресла и направился к выходу, даже отдаленно не представляя себе, что я буду делать после того, как окажусь за дверью. Нет, не такой прием я ожидал встретить. Хотелось выскочить и набить кому-нибудь рожу, на худой конец заорать что-то непотребное.

Слезы застилали глаза, еще чуток — и разрыдаюсь. Шведов одним прыжком догнал меня, ухватил за локоть и начал водворять обратно в кресло, ласково увещевая:

— Тихо, брат, тихо. Не надо пороть горячку! Ну — заработался я, очерствел, ну, извини — ляпнул, не подумав… — и далее в таком же духе.

Особо не сопротивляясь, я снова уселся в кресло и агрессивно сообщил своему визави:

— Я буду искать ее в любом случае, неужели не ясно?! Вон матери солдатские, бывает, ищут своих сыновей по полгода и находят же иногда. Некоторым, кстати, похоронки приходят, а они прутся к черту на кулички, и где-нибудь под Ведено или Бамутом отыскивают своих сыновей. Пусть без яиц, в дистрофическом состоянии, но находят!

— Так это солдаты, Антон, — мягко возразил Шведов и тяжело вздохнул. — Солдат он и есть солдат, пацан… А женщина — это совсем другое дело. Что это они пропадают в таком количестве, как ты полагаешь, а? Это же зверье, нелюди! Схватят в рейде или с поезда снимут и развлекаются до тех пор, пока баба не помрет. Потом бросят где-нибудь…

— Я в курсе, — оборвал я Шведова. — Не надо детализировать… Я вот что думаю: доберусь до первого попавшегося села на подконтрольной «духам» территории, возьму в заложники их женщин и детей и объявлю: давайте, ищите мою жену. Вот параметры, — я выложил на стол несколько фотографий Светланы. — Если не сыщут через пару суток, начну отстреливать заложников по одному…

— Ннндаааа, — озабоченно протянул Шведов. — Тяжелый случай. — Он взял фотографии и некоторое время рассматривал их, барабаня пальцами по столу, затем спохватился:

— Слушай, ты за эти трое суток ел хоть что-нибудь, а?

— Ничего не ел, — сообщил я. — Не ел и не пил — не хочу.

— Так, так, — полковник покачал головой и хмыкнул. — Ну и зря. У тебя стресс. Надо было напиться.

— Пить не буду, — упрямо возразил я. — Пока не сыщу жену.

— Тогда схлопочешь шизу, — сказал Шведов и вновь болезненно поморщился. — Вот что. Я сегодня занят до упора, ночевать не приду. Мои за городом, на даче. Оставайся, хозяйничай тут. Завтра утром я приеду, а там…

— Мне некогда ждать до завтра, — я опять встал из кресла и набычился. — Вы сразу скажите — можете помочь или нет? Если нет — спасибо, я сам как-нибудь.

— Ну что ты заладил — сам да сам, — Шведов раздраженно хлопнул по столу ладонью. — Сядь! И как это ты себе представляешь? Тебя даже не пустят на подконтрольную федералам территорию, если сунешься в частном порядке. Я займусь твоим горем — сам ты не соорудишь ничего хорошего, только нарвешься на неприятности. Ясно?

— Ясно, — я уселся обратно и горячо пожал Шведову запястье. — Спасибо!

— Не за что, — полковник кисло улыбнулся. — В общем, завтра утром я тебе все обрисую — надо кое-что там уточнить… Ты буйный во хмелю?

— С чего вы взяли? — удивился я. — Вообще-то, насколько мне известно, прецедентов не бывало.

— Аааа! Да-да, — спохватился Шведов. — Помню, помню — ты в пьяном виде становишься страшно добрым и хочешь спать где попало. Короче, оставайся у меня, хорошенько покушай и напейся вдрызг. Жратва — в холодильнике, выпивон — в серванте. Это приказ. Иначе шизу подхватишь — а в невменяемом состоянии, я полагаю, ты и сам прекрасно понимаешь, какой из тебя сыщик получится. Ну все, я пошел, до завтра. — Распорядившись таким образом, полковник стремительно стартанул из кресла и скрылся за дверью, не оставив мне времени для возражений.

Я немного посидел в кресле, анализируя свое состояние, и пришел к выводу, что если еще не сошел с ума за эти трое суток, то вполне близок к этому. Страшная тяжесть утраты любимого человека раздавила меня окончательно: вызвав в памяти образ Светланы, я ощутил, что жаркая волна бессильной ярости уже не подступает к горлу, как было ранее. Только давящее чувство непоправимой беды господствовало в сознании — более ничего… Я был опустошен, разбит и лишен совершенно каких-либо эмоций. Прав бь1л Шведов, в таком состоянии только с гранатой на дот бросаться, нет мне более достойного применения. Немного посомневавшись, я решил остаться — рассудок все равно не подсказывал ничего приемлемого для поисков супруги.

Прихватив из серванта литровую бутылку «Кремлевской», я прошел на кухню, вытащил из холодильника колбасу и сыр и буквально уже через пятнадцать минут надрался до состояния полной потери ориентации в пространстве, как и приказал полковник Шведов.

Очнулся я от того, что какой-то нехороший субъект окатил меня холодной водой — причем весьма обильно и недружелюбно. Ошарашенно таращась по сторонам и отфыркиваясь, я приподнялся и обнаружил, что располагаюсь на полу в кухне, рядом стоит свежевыбритый Шведов с мешками под глазами и здоровенным пустым ковшиком в руке и озадаченно морщит лоб.

— Ну ты даешь. Сыч! — удивленно покачал головой полковник. — Выкушал сам на сам литр водочки, а закусил двумя бутебродиками с колбасой и сыром, судя по наличию продуктов. Плохо не стало?

— Не-а, — я сладко зевнул, поднялся с пола и обозрел интерьер: за окном слегка рассвело, часы на стенке показывали половину шестого утра. — Был приказ: нажраться. Приказ выполнен. Я вообще страшно дисциплинированный, когда чувствую, что решение начальника разумное и единственно правильное в данной ситуации.

— Ну, ну, — неопределенно хмыкнув, полковник показал мне жестом на сегмент мягкого уголка, а сам напялил фартук и открыл холодильник.

Усевшись за стол, я некоторое время наблюдал, как Шведов сооружает здоровенную яичницу с ветчиной на имевшей свежие следы предыдущих жарок огромной сковородке. Во рту пересохло, голова была страшно тяжелая и непременно желала упасть на грудь — думать ни о чем не хотелось.

— Ну вот, совсем другое дело, — резюмировал Шведов, покосившись на меня. — Ты слегка эмоционально разгрузился. А может, и не слегка… Похмеляться будешь? Пиво есть.

— Не буду, — героически отказался я и, облизнув пересохшие губы, выровнял голову и зафиксировал взор на физиономии полковника, точнее на его правом ухе, так как полковник располагался боком по отношению ко мне и разворачиваться пока что не желал. — Результат? — грозно прошептал я и поперхнулся.

— Ха! Шустрый больно! Результат, — передразнил Шведов и укоризненно покрутил головой, но, напоровшись на мой пронзительный взгляд, поспешил добавить: