Читать книгу "Человек, которого я убил - Надежда и Николай Зорины"

Выскочив из постели, Виктор стал быстро одеваться, радуясь, что не завел машину в гараж, а оставил у дома.

Он успел как раз вовремя. Полина не успела никуда уйти, стояла посреди своего двора, наслаждалась свободой и была так абсолютно, так безгранично счастлива, что он просто не решился ее окликнуть. Потом она медленно двинулась по улице. Виктор последовал за ней, осторожно, чтобы себя не обнаружить, чтобы не спугнуть ее счастье, но готовый в любой момент прийти на помощь.

Никакая помощь не понадобилась. С каждым пройденным кварталом походка Полины становилась все увереннее, она прекрасно ориентировалась на невидимой улице. Так дошли они до филармонии – удивительная, фантастическая прогулка, удивительная, просто фантастическая победа! Теперь Виктор шел еще осторожнее, боясь все испортить, но тут вдруг на него напал приступ кашля. Пробегавшая мимо уличная собака слегка притормозила и с удивлением посмотрела на него, а Полина, кажется, не обратила на кашель никакого внимания. Слава богу, все обошлось.

С этой ночи Виктор постоянно незримо сопровождал ее на прогулках. Маршруты с каждым разом все расширялись и усложнялись. Он нарочно «затянул» свою болезнь, не зная, какую придумать еще отговорку, и боясь, что в конце концов его хитрость выплывет наружу. Но Полина слишком поглощена была своей свободой и слишком хотела длить ее и длить, чтобы особо задумываться.

К середине марта она уже настолько освоилась на улице, что потихоньку стала выходить и днем. Этот момент Виктор пропустил и узнал о ее новом этапе, когда однажды Полина пришла к нему в гости.

– Взяла такси. Ничего особенного, – объяснила она свой потрясающе неожиданный визит – новое чудо – и весело засмеялась, словно могла видеть его поглупевшее от удивления лицо.

– Но как ты… – начал Виктор, но Полина его перебила:

– Очень просто – набрала номер и вызвала. – И с едва сдерживаемой гордостью нарочито небрежным тоном рассказала о своих самостоятельных прогулках.

Виктор бурно выражал восхищение, разыгрывал ужас, и ему казалось, что голос звучит фальшиво, и было неловко оттого, что он вроде как ее обманывает.

– Здорово! – подытожил он Полинин рассказ и окончательно смутился.

А вообще, все действительно было здорово. Полина легко адаптировалась в новом своем состоянии, стала почти прежней, тем легким в общении, жизнерадостным человеком, каким была до аварии. Его любимой Полиной, – впрочем, это была такая глубокая тайна, которую он и себе бы никогда не открыл.

– А не выпить ли нам арбузного чаю? – предложил Виктор. Арбузным чаем они называли между собой пиво. Это была старая шутка, никто уже не помнил, с чего она пошла. – Нужно ведь как-то отпраздновать событие.

– Выпить, конечно, выпить, – в тон ему проговорила Полина и, хитро посмотрев на него – он мог бы поклясться, что она именно посмотрела! – достала из сумки, с которой приехала, две бутылки «Баварии».

– Ну ты даешь! – только и сказал Виктор, не желая унижать ее расспросами о том, как ей удалось самостоятельно купить пиво.

Посиделки за чашечкой арбузного чая затянулись до позднего вечера. Уже сто лет они не общались так легко и непринужденно. Виктор признался, что устроился в одну юридическую фирму, и Полина совсем не обиделась – простила отступничество или не подала виду.

– Но это временно, – заверил ее Виктор, – как только ты окончательно поправишься, я вернусь в наше агентство.

– Ты думаешь, это возможно? – Слегка захмелевшая Полина мечтательно улыбнулась.

– А почему не возможно? Напишу заявление и уйду из фирмы, – будто не понимая, что она имела в виду, сказал Виктор. Он только хотел поддержать в ней мечту, но вдруг подумал, что с Полиной действительно все возможно. – Почему не возможно? – разошелся ее бывший помощник. – Аренда оплачена на год вперед, я иногда захожу туда проверить что да как. Все в полном порядке. Знаешь, Полинка, – в хмельном восторге он обнял ее за плечи, – мы с тобой еще таких дел наворочаем!

– Наворочаем! – согласилась Полина и, не пролив ни капли, разлила остаток пива по двум стаканам.

– Может, я сбегаю? – Виктор пощелкал по опустевшей бутылке.

– Не стоит, и так уже два раза за добавкой ходили.

Этот вечер оставил в обоих невероятно приятное послевкусие, хоть больше никогда о возобновлении работы в детективном агентстве они не говорили.

Начало мая выдалось невероятно жарким. Возможно, потому состояние здоровья Полины несколько ухудшилось. Собственно, ухудшение это сводилось лишь к одному: она снова стала слышать посторонние голоса. Вернее, один и тот же голос. Он принадлежал тяжело больной пожилой женщине и проявлялся каждый раз во время прогулок по «театральному» маршруту – от филармонии два квартала вниз к театру музыкальной комедии, потом – через небольшой сквер мимо оперного. Вероятно, старушка жила в этом районе – где именно, Полина так и не смогла понять. Голос был совершенно реальным. Если она и сходит с ума, то как-то уж слишком реалистически. Чаще всего женщина жаловалась на то, что не может больше приходить в парк кормить голубей, а сын отказывается заменить ее. Иногда из-за сильной боли старушка впадала в какие-то странные длительные обмороки – и голос пропадал, но Полина отчетливо, будто сама находилась в этом обмороке, видела сны наяву. Эти сны были повторяющимися и очень навязчивыми. Многоэтажный недостроенный, но заброшенный дом. Она все поднимается и поднимается по внешней, ничем не огороженной лестнице, боится упасть вниз и никак не может вспомнить, зачем поднимается. Дорога, с двух сторон окруженная густым, непроходимым лесом. Начинает темнеть, она понимает, что нужно успеть до того, как наступит ночь, но дорога ни как не кончается. Зачем и куда она идет? В начале пути помнила, а теперь забыла. Эти сны ее мучили, но зато, когда приходила с работы старушкина невестка и прогоняла боль уколом, Полина испытывала точно такое же, как и больная, чисто физическое облегчение.

К концу мая и сны, и голоса пропали. Погода установилась, состояние Полины улучшилось.

Виктор подарил ей трость (деликатный подарок, который она и могла принять только от него) – и возможности Полины значительно расширились. Ни время суток, ни скопление народа, ни оживленные перекрестки – никакие препятствия ей больше были не страшны. Поначалу, правда, она чувствовала себя неловко: идти по улице с тростью – все равно что с табличкой «Слепая» на груди. Но, увидев, как много она дает ей преимуществ, попросту перестала об этом думать. Все это глупые комплексы, решила Полина и совершенно успокоилась.

Теперь она спокойно могла приходить в парк. Он давно ее привлекал разнообразием запахов, звуков, энергетикой какой-то праздной, не омраченной заботами свободой. Люди, находящиеся в парке, словно излучали другие волны, более теплые, ласковые, что ли, чем когда шли, спеша по своим делам, по улицам. Полина довольно часто прогуливалась в этом районе, но раньше войти в парк опасалась – огибала его по периметру, а за ограду не заходила. Слишком много там было препятствий: деревья, бордюры, фонтан, разнообразные беседки, бегающие по дорожкам собаки и дети. Трость позволила решить все эти проблемы. Парк стал любимым местом ее прогулок.