Читать книгу "На всякого блатного найдется пуля - Кирилл Казанцев"

– Привет, – улыбнулся во весь рот Клим. За его спиной нарисовались двое оперативников из отдела и старший следователь следственного управления Алексей Горкер.

– Если хотите меня арестовать, то покажите бумаги, – пробормотал Степан, прикидывая, как действовать дальше. – В чем меня обвиняют?

– Да ладно тебе, мы же вместе работали, чего быкуешь? – обезоруживающе улыбнулся Гудков. – Тебе надо поехать с нами и кое-что уточнить. На тебя тут заявление написали, и надо разобраться.

– А чего вы всей толпой заявились? – недоверчиво поинтересовался Степан. В голове он перебирал варианты, кто бы мог написать на него заявление.

– Ну, я знаю, какой у тебя крутой нрав, а кроме того, нам сказали, что ты совершенно съехал с катушек, – пояснил опер, – вот и подстраховались. Не хотели, чтобы ты глупостей натворил.

– А кто это сказал, что я свихнулся? – хмуро уточнил Степан и предположил: – Это случайно не из электросетей? Так они сами на меня наехали.

– Вот поедем и разберемся, – уклончиво ответил Гудков.

– Ладно, – согласился Асколов, криво улыбаясь. – Можно мне одеться?

– Естественно, мы подождем, – кивнул Гудков и вошел в прихожую. За ним втиснулся опер Гена – детина исполинских габаритов.

– Я заехал в больницу и «снял» побои, вот справка. – Степан взял с тумбочки справку и протянул Гудкову. – Так что я тоже могу на них написать заявление.

– Значит, напишешь, – пробормотал Гудков, рассматривая справку. – Ладно, что мы все о работе да о работе… Как у тебя вообще, после увольнения из органов? Сейчас с работой туго.

– Нормально все, – ответил Степан, натягивая брюки.

– Нормально – это хорошо, – кивнул Гудков, прохаживаясь по коридору. Осматриваясь, он заглянул на кухню и заметил: – Живешь, прямо скажем, небогато.

– Ну, на меня деньги и в самом деле с неба не валятся, – буркнул Степан, заправив рубашку в брюки и поправляя складки. – Слушай, Клим, а нам обязательно куда-то ехать? Что, нельзя разрулить ситуацию на месте? Давай я с ними встречусь, поговорю… Думаю, они заберут свое заявление.

– Нет, – Гудков был непреклонен, – сейчас в управлении министерская комиссия, поэтому будем делать все по правилам. Да и дело надо закрыть как можно быстрее, иначе ты нам всю статистику испортишь. Мы тебя даже довезем с ветерком. Не придется самому топать завтра по повестке.

– Мужики, какие вы все-таки добрые и заботливые, – с иронией заметил Степан, направляясь в коридор.

– Что есть, то есть, – улыбнулся Гудков.

Надевая ботинки, Степан натолкнулся на тяжелый взгляд Гены, загородившего своим массивным телом дверь. В его мрачном лице не было ни намека на улыбку.

В душе у Степана зашевелились нехорошие предчувствия. Как можно беззаботнее он бросил оперу:

– Слушай, а давай повестку, и я завтра сам явлюсь.

– А давай без «давай». – Приветливая лживая улыбка соскочила с лица Гудкова. – Мы тебя сейчас отвезем в управление, запишем твои показания и отпустим. Не надо кочевряжиться. Я ведь стараюсь быть вежливым.

– Да я тоже, – хохотнул Степан.

У него внутри шла борьба. Что делать, поехать с ними или оказать сопротивление и сбежать? Если он поедет, его, возможно, не отпустят, будут держать в камере до суда, а потом – суд и срок. Поскольку тяжелых увечий он никому не наносил, есть вероятность отделаться условным сроком. Знакомый адвокат имелся. А сознаться в чем-то, чего он не совершал, они его не заставят. Раз в управлении комиссия, то и пытать сильно не посмеют. Второй путь предполагал оказать активное сопротивление работникам правоохранительных органов, что влекло за собой более тяжелые последствия, и условным сроком здесь и не пахло. Степан решил сдаться. Надев ботинки, он прошел в окружении оперов до милицейского «уазика».

Глава 2

Губернатор Павел Игнатьевич Юхно чувствовал, что еще немного, и он спятит от злости. Высокий, широкий в плечах, он напоминал добротный дубовый шкаф, облаченный в дорогой костюм от Армани. У него было много важных государственных и не совсем государственных дел, а тут приходилось бросать все и заниматься отпрыском, который без посторонней помощи даже задницу подтереть не мог. Шагая по больничному коридору, Юхно представлял, как сносит всех вокруг мощными ударами – медперсонал, больных. В молодости он занимался боксом и часто развлекался тем, что на спор врубался ночью в какую-нибудь незнакомую компанию, на беду тусовавшуюся в неосвещенном месте, и укладывал всех на асфальт одним ударом. Не жалел даже девушек. Ни одного спора он не проиграл. И главное, его ни разу не поймали. Ментам в то время было плевать на подобные «мелкие шалости». На каждом шагу грабили и убивали, в то время как его жертвы отделывались переломами да сотрясениями. Теперь Павел Игнатьевич себе такого не позволял, хотя в некоторые моменты очень хотелось вспомнить буйную молодость и проломить парочку черепов.

– С дороги, – проревел Юхно дежурившим у входа ментам и рывком распахнул дверь VIP-палаты.

Юхно-младший в этот момент тискал на кровати смазливую медсестру. Завидев его, сын побледнел, отчего синяки и ссадины проступили на лице еще отчетливее.

– Вон, – заревел Павел Игнатьевич, и медсестра шмыгнула мимо него к выходу, на ходу застегивая халат.

– Папа, я сейчас все объясню, – залепетал сын.

– Заткнись, – рявкнул Павел Игнатьевич, захлопнув за медсестрой дверь, и повернулся к сыну с перекосившимся лицом. – Что же ты, сучонок, делаешь! Я же тебя предупреждал! Говорил ведь! У меня выборы на носу, а ты за старое… Как мне получить поддержку этих мудаков – избранников областного Совета депутатов? Конкуренты же схватятся за эту тему! Да что там, как вонь поднимется, так сам президент мою кандидатуру завернет еще на подходе! А знаешь, что с тобой, говнюк, будет, когда я власть потеряю?!

– Ничего я не делал, это все этот мент, – робко возразил младший Юхно. – У друга был день рождения. Мы посидели немного, а потом я поехал домой, а эта гнида погналась за мной. Я не хотел тебя подставлять! Я поэтому и хотел от него оторваться.

– Эдик, не парь мне мозги, мне уже обо всем доложили. – Павел Игнатьевич стиснул кулаки так, что хрустнули костяшки. – Еще раз соврешь, и я забью тебя до смерти! Мне не нужно такое говно, как ты, вместо сына!

– Ну, давай, забей, – неожиданно визгливо закричал младший Юхно, – только как это будет смотреться перед выборами?

– Хорошо это будет смотреться! Люди скажут спасибо, что избавил мир от такой мрази, – оскалился Павел Игнатьевич. – Я знаю, что ты вчера с компанией своих дружков-придурков после дня рождения завалился в ночной клуб. Вы там догнались, а потом отполировали все кокаином и колесами. Утром тебя никак не могли выпихнуть из заведения, вызывали ментов, но те зассали и не стали вмешиваться. В половине девятого тебе вздумалось покататься на машине, хотя ты и дороги-то не видел. И ты покатался – сбил троих человек, двое из которых в морге, а еще одна баба в больничке отдыхает. Врачи сказали, что она калекой будет.