Читать книгу "Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе - Кормак Маккарти"

Бармен пожал плечами. Сходил к концу стойки, вернулся с метлой. Малец взял её и направился вглубь бара.

Зал был немаленьким. Он мёл тёмные углы, где в горшках стояли безмолвные деревья. Мёл вокруг плевательниц, вокруг игроков за столом, вокруг собаки. Подмёл перед стойкой, а дойдя туда, где стояли посетители, выпрямился и уставился на них, опершись на метлу. Они молча переглянулись, и наконец один взял со стойки стакан и отошёл. Остальные последовали за ним. Малец стал мести мимо них к двери.

Танцоров уже не было, музыки тоже. В тусклом свете из двери кафе было видно, что на скамейке на другой стороне улицы кто-то сидит. Мул стоял, где был привязан. Малец обстучал метлу о ступеньки, зашёл обратно и поставил её в тот угол, откуда её взял бармен. Потом подошёл к стойке.

Бармен не обращал на него внимания.

Малец побарабанил по стойке костяшками пальцев.

Бармен обернулся, подбоченился и скривил губы.

Ну, а теперь как насчёт выпить? спросил малец.

Бармен продолжал стоять, как стоял.

Малец повторил жест старика — будто пьёт, — но бармен лениво махнул на него полотенцем.

Ándale,[18]произнёс он. И помахал ладонью, словно прогоняя.

Малец помрачнел. Сукин ты сын, произнёс он. И двинулся вдоль стойки. Выражение лица бармена не изменилось. Он вытащил из-под стойки старинный армейский пистоль с кремнёвым замком и запястьем взвёл курок. Громкий деревянный щелчок в тишине. Звон стаканов по всей длине стойки. Скрежет стульев, откинутых игроками у стены.

Малец замер. Старик, произнёс он.

Тот не ответил. В кафе повисла тишина. Малец обернулся, нашёл его глазами.

Está borracho,[19]произнёс старик.

Малец следил за глазами бармена.

Тот махнул пистолетом на дверь.

Старик обратился ко всем по-испански. Затем что-то сказал бармену. Затем надел шляпу и вышел.

Бармен побледнел и вышел из-за стойки. Пистолет он уже отложил, а в его руке был деревянный молоток, каким выбивают пробки из винных бочек.

Малец отступил на середину зала; бармен приближался тяжеловесно, будто ему предстояла нелёгкая работа. Дважды молоток просвистел над головой у мальца, и оба раза он уклонялся вправо. Потом шагнул назад. Бармен замер. Малец легко перескочил через стойку и схватил пистолет. Никто не шелохнулся. Он открыл затравочную полку об стойку, высыпал заряд пороха и положил пистолет. Затем взял с полок за стойкой пару бутылок и вышел в зал, держа по бутылке в каждой руке.

Бармен стоял посреди зала. Он тяжело дышал и поворачивался вслед за движениями мальца. Когда тот приблизился, бармен занёс молоток. Малец чуть пригнулся, сделал ложный выпад, а потом разнёс бутылку в правой руке о голову бармена. Кровь и спиртное брызнули во все стороны, колени у бармена подогнулись, глаза закатились. Малец уже отпустил горлышко первой бутылки, перебросил в правую руку вторую, как заправский разбойник с большой дороги, с лёту ударил ею бармена по черепу слева, а пока тот падал, ткнул ему в глаз острыми краями оставшейся в руке «розочки».

Потом огляделся. Кое у кого из посетителей за поясом были пистолеты, но ни один не шелохнулся. Малец перемахнул через стойку, взял ещё бутылку, сунул подмышку и вышел. Собаки уже не было. Человека на скамейке тоже. Малец отвязал мула и повёл его через площадь.

Он проснулся в нефе разрушенной церкви и, моргая, уставился на сводчатый потолок и высокие стены с фестонами и стёршимися фресками. Пол был покрыт толстым слоем высохшего гуано, коровьего и овечьего навоза. В пыльных потоках солнечного света порхали голуби, а в алтаре три грифа вразвалочку топтались по обглоданному скелету какого-то животного.

Голова раскалывалась, а язык вспух от жажды. Малец сел и огляделся. Нашёл спрятанную под седлом бутылку, поболтал, вытащил пробку и приложился к горлышку. Посидел с закрытыми глазами, на лбу выступили крупные капли пота. Потом открыл глаза и выпил ещё. Грифы один за другим спустились со скелета и торопливо проследовали в ризницу. Через некоторое время малец встал и пошёл искать мула.

Мула нигде не было. Огороженная миссия занимала восемь-десять акров — бесплодный участок, на котором паслись несколько ослов и коз. В руинах глинобитной стены вокруг миссии устроили жилища семьи поселенцев, и вились дымки очагов, еле видные в солнечном свете. Малец обошёл церковь и вошёл в ризницу. Грифы отбежали прочь, словно огромные куры, шаркая лапами по соломе и штукатурке. Купольные своды над головой облепила тёмная шерстяная масса — она двигалась, дышала и вскрикивала. В ризнице стоял деревянный стол с глиняными горшками, а у дальней стены лежали останки нескольких трупов, в том числе ребёнка. Малец вернулся в церковь и взял седло. Допил бутылку, закинул седло на плечо и вышел наружу.

В нишах на фасаде выстроился целый отряд святых, по которым американские солдаты пристреливали винтовки, и фигуры с отбитыми ушами и носами были усеяны тёмными пятнами окислившегося свинца. Огромные резные филёнчатые двери повисли на петлях, а высеченная из камня Богоматерь держала на руках безголового младенца. Малец стоял, щурясь на полуденной жаре. Потом заметил следы мула. Не следы, а еле взбитая пыль, и вели они через весь участок от двери церкви к воротам в восточной стене. Он забросил седло повыше на плечо и зашагал по этим следам.

Когда он проходил мимо, собака, лежавшая в тени ворот, с угрюмым видом вылезла на солнце, а потом забилась обратно в тень. Он зашагал по дороге, что вела с холма к реке, оборванец оборванцем. В густом лесу пеканов и дубов дорога пошла вверх, и внизу показалась речка. На переправе трое негров мыли экипаж, и малец спустился с холма, постоял у воды и через некоторое время их окликнул.

Негры окатывали водой чёрный лакированный корпус; один выпрямился и повернулся к мальцу. Лошади стояли по колено в воде.

Чего говоришь? крикнул негр.

Мула не видели?

Мула?

Мул у меня потерялся. Вроде в эту сторону пошёл.

Негр утёрся тыльной стороной руки.

С час назад по дороге прошёл кто-то. По-моему, вон туда, вдоль реки. Может, и мул. Про хвост и гриву не скажу, а уши были длинные.

Два других негра ухмыльнулись. Малец поглядел вдоль реки, сплюнул и двинулся по тропе, через ивняк и хлюпающую траву.

В сотне ярдов он нашёл у реки мула. Мокрый по брюхо, тот поднял голову, а затем снова потянулся к сочной прибрежной траве. Малец сбросил седло, поднял волочившиеся поводья, привязал мула к какому-то суку и неохотно пнул. Мул подался чуть в сторону и продолжал щипать траву. Малец ощупал голову, но свою умопомрачительную шляпу он уже где-то потерял. Пробравшись сквозь деревья, он остановился и посмотрел на холодные речные водовороты. И стал заходить в реку, как никуда не годный крещающийся.