Читать книгу "Тайфун - Сергей Зверев"

Эта угроза подействовала, и через полчаса оба черпака опустели. Поглаживая живот, Лукинов сокрушенно объявил:

– Парни, а ведь нам теперь на тот остров плыть рискованно. Вдруг там окажутся женщины? А мы устрицами объелись… Из-за этого тако-о-о-е может случиться!.. Нет, за себя я ручаюсь – светлый образ российского морпеха не уроню. А вот Толян Сливченко и Петька… Вот за этими глаз да глаз нужен. У-у-у! Не хотел бы я оказаться на месте первой же встреченной ими туземочки.

– Чего?! – нахмурился Сливченко. – Нашел озабоченного! У меня, между прочим, невеста во Владивостоке. На себя поглядел бы!

– Это точно! – добродушно пробасил Фоминых. – Помню, как пришли на Шикотан, наш Боря из штанов готов был выпрыгнуть: «Ой, смотрите – девчонки! Ой, какие красавицы!..» Так что, как любил говорить наш колхозный пред: чья бы корова мычала, а чья б и…

– Вижу на горизонте катер! – перебив его, громко объявил принявший дежурство Николай Вол, минут десять назад сменивший на холме Алтынова. – Идет сотнях в двух кабельтовых от нас, курс – ост.

Он стоял на холме и через бинокль смотрел на океан, по которому ближе к обеду загулял свежий ветерок. Поднявшись к Волу, Матвеев взял бинокль и быстро нашел бегущий в волнах катер на пару тонн водоизмещением. Сколько человек на его борту и что это за люди – издалека разглядеть не удалось. Однако вьющийся на ветру хорошо различимый флаг характерного черного цвета особых сомнений не оставлял в том, что за экипаж управляет этим проворно бегущим суденышком.

– Занятно… Идут под пиратским флагом, совершенно не таясь, – не отрывая бинокля от глаз, задумчиво произнес Александр. – Что это может означать? Или то, что здесь вообще не появляются какие-либо военные суда, или пиратов здесь столько, что они уже обнаглели и уверовали в свою полную безнаказанность.

– Товарищ капитан-лейтенант, а может, нам стоит пошатнуть эту их уверенность? – негромко спросил Ринат.

– Я бы не отказался! – с хрустом потянулся Данила Дедкин. – Такую мразь стереть с лица земли – и бог сто грехов отпустит наперед.

– Спокойствие! Спокойствие! – продолжая наблюдать за катером, который, описав дугу, скрылся среди волн курсом зюйд-ост, невозмутимо урезонил Александр. – Как говаривали встарь: будет вам и белка, будет и свисток. Я не исключаю того, что нам придется провести боевую операцию в отношении пиратов. Но очертя голову никто никуда не полезет. Сначала проведем хорошую разведку, а уже потом решим, как действовать и, вообще, как нам быть. Как командир, я отвечаю перед вашими родными и близкими за каждого из вас. Грош цена мне будет, если я потеряю хоть одного из своих подопечных. Это всем понятно?

– Так то-о-чно… – несколько разочарованно отреагировали морпехи.

– Вот и замечательно! – подытожил Матвеев, возвращая бинокль Волу. – Кстати, парни! Учитывая то, что нам теперь по понятным причинам свое присутствие в этих местах афишировать нежелательно, приказ таков: отдыхать, набираться сил и по буграм не рисоваться. Коля, это и к тебе относится. Появляется судно – немедленно оповещаешь об этом всех остальных, а сам наблюдаешь за ним из укрытия. Следующий у нас кто?

– Я! – откликнулся Дедкин. – Через сорок три минуты заступаю.

– Всем свободным от вахты отдыхать, набираться сил, – повторил Александр, спускаясь с холма. – Ближе к вечеру еще раз подкрепимся дарами моря и – в дорогу. По компасу пойдем к тому острову. Там высаживаемся, проводим локальную разведку. Ну, а в остальном, как говорится, война план покажет.

Во исполнение самой приятной команды «отдыхать» парни побрели кто куда. Одни зашагали к боту, намереваясь растянуться на его разогретых солнцем, туго накачанных темно-зеленых баллонах. Кто-то отправился на обжигающе-разогретые горячим солнцем южные склоны гряды, где можно было найти немало сухих водорослей. Растянувшись на охапках грубоватых бурых стеблей и листьев, пахнущих йодом, морпехи тут же погрузились в безмятежный, крепкий сон.

Сам Матвеев, часок подремав на охапке сухой ламинарии и еще каких-то подводных трав, выброшенных на берег волной, снова отправился по острову, чтобы еще раз осмотреться. Неспешно перепрыгивая с валуна на валун, он вдруг вспомнил книжку, прочитанную еще в детстве, где главный герой любил заниматься тем, что переворачивал все встреченные им на пути камни.

«А что если и мне попробовать? Ведь почему-то же я вспомнил сейчас об этом? Вдруг это неспроста?» – мелькнула в голове шальная мысль, и Александр, покосившись в сторону уже заступившего на вахту Дедкина, как бы мимоходом перевернул один из увесистых валунов, оказавшихся на его пути. Но ничего, кроме мелкого мусора, занесенного под камень ветром и водой, там не оказалось. Снова взглянув на Дедкина, он перевернул еще один валун. Но и там был только мусор. Но, собственно говоря, это и не удивляло, и не огорчало – кто бы и что мог оставить на этом богом забытом клочке тверди посреди океанского простора?

Матвеев прошел до конца острова, где совсем недавно был найден убитый, и еще раз огляделся. Подойдя к одному из валунов и взявшись за его верхушку, Александр повалил глыбу набок и с удивлением обнаружил под ней сплющенную камнем пластиковую бутылку из-под прохладительного напитка, в которой лежали какая-то бумага и золотой медальон.

– Ого! – от неожиданности Матвеев даже присвистнул. – Вот это сюрприз! Похоже, какое-то послание…

Аккуратно отрезав ножом верхушку бутылки, он достал из нее неплохо сохранившийся лист, вырванный из блокнота. Бумага была исписана шариковой ручкой, скорее всего, по-английски. Судя по почерку, человек, писавший эту записку, очень торопился. Возможно, его жизни угрожала смертельная опасность, и он спешил упаковать свое послание в бутылку, чтобы этого не заметили посторонние.

Напрягая все свои лингвистические способности, Александр начал разбирать написанное.

«Май неймз Альфредо Ханторо… – с трудом разобрал он написанное. – Ага! Значит, имя автора записки – Альфредо Ханторо. Что дальше?.. Он из Сантьяго. То есть чилиец…»

Как явствовало из записки, Альфредо Ханторо умолял нашедшего эту записку передать ее и медальон его детям. Тут же указывался адрес – улица и дом, скорее всего находящиеся все в том же Сантьяго. Кроме того, Альфредо официально уведомлял главное управление полиции в том, что организатор его похищения и убийства – некий Меркурио, брат его жены. Свое завещание на Меркурио Альфредо объявлял недействительным, так как оно подписано под принуждением и пытками. В конце письма была размашистая роспись и дата – восемнадцатое ноября две тысячи пятого года.

Открыв медальон, Матвеев увидел в нем крохотное цветное фото, на котором были изображены молодая женщина и трое детей школьного возраста – двое мальчиков и девочка постарше. С внутренней стороны крышки медальона была выгравирована цепочка каких-то цифр. Что они означали – было совершенно непонятно. Да, впрочем, Александр и не собирался ломать голову над их сутью.

Записку с медальоном он спрятал в водонепроницаемый пакет, где хранил документы, решив, что когда вернется домой, постарается найти способ передать свою находку тем, кому она была адресована.