Читать книгу "Закрытая информация - Сергей Зверев"

Кто-то уже совал в дрожащие руки убогого бутылку, фрукты, нарезанную тонкими ломтиками ветчину и прочую снедь.

– Бери, бери… Не бойся! – подбодрил его Хрунцалов.

– Вот это по-христиански, Петр Васильевич! – вставил какой-то угодник.

– Набрал? – поинтересовался мэр. – Не стесняйся, захвати ананас! – Хрунцалов собственноручно затолкал его покорно стоящему Юрчику за пазуху. – А теперь шуруй отсюда! Увижу, что опять подглядываешь, башку оторву! Гриша, покажи обратную дорогу гостю. – Нагнувшись к уху здоровяка, мэр прошептал: – Завтра этого ублюдка здесь быть не должно!

– Мое упущение, Петр Васильевич! Исправимся, – вполголоса ответил тот.

Оказавшись на улице, Юрчик почувствовал, как кружится у него голова. Он шел нетвердой походкой, прижимая к груди подарки. Сок из раздавленных фруктов струился у него между пальцев.

– Где шлялся? – встретил его Степаныч. – Ого, пайки надыбал! И бутылку выцыганил! – Он взял литровый сосуд с яркой этикеткой. – Ты никак у пузатого на дне рождения побывал? – Все внимание кочегара было сосредоточено на этикетке. – Сидел бы за печкой, поганец! Будут мне на мозги капать.

В помещении кочегарки находился гость Степаныча – сухонький дедок, исполнявший обязанности сторожа профилактория. Его вечно слезящиеся глазки широко раскрылись при виде бутылки.

– Гуляем, Степаныч! – потер руки старик.

– Не спеши, Егор. Надобно проверить водочку, – заметил хозяин кочегарки. – Видишь, питье заморское, а вдруг отрава! Намедни Васька-шофер балакал, что траванулся импортной беленькой. Заблевал всю хату, чуть копыта не откинул…

Сторож зябко передернул плечами.

– Выпить хочется, Степаныч, – признался он, не спуская глаз с бутылки. – Трубы горят!

Степаныч тряхнул бутылку.

– Навезли в Россию иностранного говна. Пьют люди что попало. Юрчик, а ты успел приложиться?

Ответа он ждать не стал. Привычным движением скрутил пробку. Принюхался. Потом достал из кармана моток медной проволоки, отломал кусок сантиметров восемь и принялся разогревать его конец на огне зажигалки.

– Ты чего делаешь? – завороженно спросил Егор, наблюдая за манипуляциями товарища.

– Глухомань безграмотная, – отозвался кочегар. – Верный способ проверить, не отрава ли.

Сторож обиделся, но виду не подал. Жажда была сильнее гордости.

Соприкоснувшись с напитком, разогретый металл зашипел. Из горлышка вырвалось облачко пара. Степаныч принюхался, широко раздувая ноздри.

– Кажись, моргом не пахнет! – удовлетворенно произнес он. – Нюхни ты, Егорка.

У сторожа нос шевелился, как хоботок навозной мухи, ползающей по сахару.

– Чуешь? – устав ждать, спросил Степаныч.

– Водочкой пахнет! – восторженно прошептал старый алкоголик.

– Трупняком не воняет? – еще раз переспросил кочегар.

– Озверел! – взвился сторож, роняя шапку на грязный пол кочегарки. – Натуральная водка, хоть и импортная. Угорел ты в своей берлоге.

Степаныч осторожно обхватил бутылку пятерней, поднес к губам и сделал большой глоток. Крякнув, он махнул свободной рукой, чтобы Егор сел.

– Дурила! – отдышавшись, объяснил кочегар. – Если пахнет моргом, значит, в бутылке метиловый спирт. Формалин. Давай придвигайся к столу поближе. У них свой праздник, у нас свой!

Обстановка кочегарки была спартанской: наспех сколоченный стол из плохо обструганных досок, три табуретки, тумбочка с болтающейся дверцей, шкаф, похожий на гроб, покрашенный ядовито-зеленой краской. Стену украшали осколок зеркала, покрытый сизой угольной пылью, и календарь с глумливо улыбающейся девицей, на которой, кроме ковбойской шляпы, ничего не было.

Из тумбочки Степаныч достал нехитрую закусь: четыре мелкие луковички величиной с грецкий орех каждая, два раздавленных яйца, сваренных вкрутую, кусок колбасы подозрительного синюшного цвета.

Рюмок у Степаныча не было. Для застолья он использовал алюминиевые кружки солдатско-лагерного образца. Разлив водку, кочегар приподнял кружку:

– Ну, понеслась душа в рай! – Бывший майор залпом проглотил отмеренную дозу.

Собутыльник произносить тостов не стал, последовал примеру хозяина.

…Светало. Робкие серые утренние сумерки сменяли черноту ночи. Серп полумесяца желтым пятном светился на небе грязно-молочного цвета. Под порывами ветра скрипели сосны. К этим звукам добавился вой, смертельно-тоскливый, леденящий душу.

Юрчик проснулся, потер глаза ладонями, покрытыми засохшей коркой фруктового сока, смешавшегося с золой. В висках у него стучали молоточки, внутренности сжигала жажда. Неугомонный Степаныч и его заставил выпить полкружки водки.

Сам хозяин кочегарки спал, забравшись на стол, скрючившись, как эмбрион в чреве матери. Его приятель, постанывающий в пьяном забытьи, примостился у шкафа.

Спотыкаясь о валявшиеся на полу бутылки, Юрчик прошелся по помещению, подбросил угля в топку, пошевелил кочергой, наблюдая за сполохами пламени.

Вой повторился. К голосу, тянувшему высокие ноты, добавился еще один – низкий и надрывный.

Никаких диких животных в лесу, окружавшем профилакторий, не водилось. Бродячих собак, крутившихся возле мусорных бачков, истребили по приказу Хрунцалова.

Юрчик вышел из кочегарки. Пелена тумана окутывала дремлющий лес. Темный куб здания гостиницы размытыми контурами выделялся на фоне частокола деревьев. Поколебавшись, Юрчик шагнул вперед, и туман поглотил его…

Он брел по пустынным коридорам гостиницы, где не было ни одной живой души. Его шаги гулким эхом отдавались под сводами.

Мозг слабоумного сохранил способность делать элементарные выводы. Обследовав стоянку, на которой оставался лишь один автомобиль, Юрчик решился войти внутрь здания. Его влекло непреодолимое желание увидеть лазурную воду бассейна, опустить в нее свои руки, лицо, потрогать зеленые листья экзотических растений и посидеть в кресле с высокой спинкой.

Прокравшись по крытому переходу, удивляясь собственной смелости, Юрчик открыл дверь…

Мужская раздевалка – комната прямоугольной формы – была наполнена паром. Он клубами выходил из сауны, примыкавшей к раздевалке. В помещении, куда забрался Юрчик, было три двери. Одна, через которую он вошел, открывала вход в коридор, вторая, в левой стене, была дверью сауны, третья – напротив входной двери – закрывала душевую комнату, соединенную напрямую с бассейном.

Юрчик замахал руками, стараясь разогнать липкий горячий пар. Он напрягся, пытаясь понять, откуда вытекает эта влажная белая жара, оседающая на лице капельками пота. Привалившись к дверному косяку плечом, убогий немного постоял и затем направился к сауне, рассмотрев в горячем тумане чернеющий проем.

У людей, обделенных интеллектом, чрезвычайно развит инстинкт, сходный с чутьем животного. Таким образом природа жалеет своего пасынка, даруя взамен отнятого обостренное ощущение опасности.