Читать книгу "Группа крови - Сергей Зверев"

В этот момент открылась белая дверь госпитального бокса, и на пороге возникла мрачная, коренастая фигура Крокодила. Против обыкновения, теперь он не улыбался, а был угрюм и сдержан.

– Ну, сколько ты еще будешь валяться? Хватит косить, пора к делу приступать. – Даже в эти несколько слов ему удалось влить столько желчи, что с лихвой хватило бы испортить настроение целому взводу.

Виталий искоса посмотрел на посетителя и недружелюбно пробурчал:

– Спроси об этом докторов.

С тонких губ кучерявого было готово сорваться крепкое словечко, но он промолчал, лишь исподлобья кинул полный неприязни взгляд.

После суточного отдыха в уютном лазарете беспокойные дни понеслись нескончаемой чередой для порядком уставшего Громова.

С раннего утра и до поздней ночи тело и душу ошалевшего новичка подвергали многочисленным тестам и сложнейшим тренировкам. Каждодневная учеба начиналась и заканчивалась в гулком тире, а в промежутках приходилось просиживать по нескольку часов кряду в аудиториях. Нудные психологи подсовывали Виталию бессмысленные, как казалось на первый взгляд, тексты и рисунки, требуя то заучить их наизусть, то выбрать лишние слова или изображения.

Лошадиные нагрузки в спортзале для рукопашного боя становились для него спасительной отдушиной. Деликатный Академик требовал от молодого стажера не только быстрой реакции и знания уязвимых точек человеческого тела, но и осмысления необходимости применять тот или иной хитрый прием.

Дисциплины чередовались между собой, как яркий день сменяется темной ночью. «Зеленые» – так именовали немногочисленных новичков – в индивидуальном порядке изучали прикладную медицину, оказание первой помощи при огнестрельном или ножевом ранении, использование всевозможных ядов и лекарственных трав, причем растущих где-нибудь в непроходимых дебрях северной Амазонки; постигали сложные азы самолетного и вертолетного управления на хитроумных электронных стендах. Однако главным по-прежнему оставалось виртуозное владение собственным телом и невообразимыми видами всевозможного оружия.

Круглые сутки молодой лейтенант не расставался с тупорылым пистолетом, который был прикован хромированными наручниками к правому запястью. Крокодил требовал, чтобы обучающиеся в центре спецподготовки даже спали со снаряженным магазином и досланным в ствол боевым патроном.

Стоило Грому коснуться головой мягкой подушки, как он забывался глубоким сном без каких бы то ни было сновидений. Пробуждение всегда было тягостным – Виталию казалось, что он только что сомкнул свинцовые веки, и вот уже противный, монотонный голос блеял из скрытых динамиков:

– Подъем! Всем покинуть боксы. Повторяю…

В один из дней после обильного завтрака к Громову подошел полковник Ремизов и сообщил:

– Тебя срочно требует инструктор по стрельбе, он в шестом блоке.

Виталий торопливо вбежал в узкий предбанник опостылевшего тира и увидел невозмутимого Академика, державшего в руках тяжелый бронежилет. Крокодила почему-то нигде видно не было.

Инструктор нацепил на лейтенанта пулезащитный костюм и молча раскрыл перед ним железную дверь.

Громов еще ни разу не заходил в этот таинственный отсек, поэтому внимательно осмотрелся. В дальнем углу лежали спортивные маты – большего он увидеть не успел, так как свет неожиданно погас.

В эту секунду яркая вспышка ослепила Виталия, раздался оглушительный звук выстрела, и молодой человек ощутил сокрушительный удар в защищенную грудь. Глухая боль пронзила замутненное сознание, вползая гремучей змеей в отдаленные закоулочки мозга. Сокрушительная сила крупнокалиберной пули бросила тело навзничь.

Падая на спину, Громов рефлекторно произвел два скоропалительных выстрела в темный угол загадочной комнаты в ответ на яркую, ослепительную вспышку.

Неожиданно включился яркий свет – Виталий невольно зажмурился, успев уловить краем глаза размытый силуэт человеческой фигуры с наведенным стволом; согнутый палец лейтенанта самопроизвольно нажал на спусковой крючок, посылая две звонкие пули в маленькую голову промелькнувшей тени.

Только сейчас Громов сообразил, что это всего лишь очередной тест и последующие выстрелы могли оказаться напрасными – можно было запросто попасть в инструктора.

Наконец ослепленные зрачки привыкли к вспыхнувшему освещению, и Виталий обнаружил, что в дальнем углу тренировочной комнаты стоит деревянный манекен, искусно закамуфлированный под человека.

Массивная дверь распахнулась, и на пороге возникла улыбающаяся физиономия самодовольного Крокодила. Он наставительно произнес:

– Ну что ж, три бала. Давай разбирать ошибки. – По ироничному тону можно было догадаться, что дотошный инструктор злорадствует наличию таковых. – Во-первых, ты был обязан осмотреться за ту секунду, пока была возможность; во-вторых, как только погас свет, надо было переместиться; в-третьих, сразу после прозвучавшего выстрела ты должен был не только произвести ответную серию, но и поменять место. Перекатиться, например.

Виталий, поднимаясь с пыльного пола, угрюмо кивал склоненной головой, признавая бесспорную правоту Крокодила.

– Уроки продолжаются. – Саша неудовлетворенно окинул презрительным взглядом растерянного ученика и указал мускулистой рукой на выход: – Пойдем.

Громов вновь оказался в предбаннике и сделал первый шаг по направлению гулкого коридора. В этот миг прозвучала длинная автоматная очередь, и молодой лейтенант, сделав головокружительное сальто, влетел обратно в узкую комнату.

Хохот Крокодила огласил низкие своды бетонного блока.

– Что же ты не стреляешь? Ха-ха-ха! Где же твоя реакция? – Курчавый инструктор в открытую издевался над новичком.

И тут в разговор вступил молчавший до этого Академик:

– Сашок, – его глаза зло сверкали из-под густых бровей, – данный тест не был предусмотрен. Ты же знаешь, что инструкциями запрещено подвергать молодого курсанта двойному стрессу в течение десяти минут.

Крокодил по-прежнему покатывался от смеха. Ему было приятно смотреть на обескураженное лицо Громова, растянувшегося на цементном полу. В этом веселье было что-то откровенно садистское.

Ответ прозвучал грубо и вызывающе:

– Да наплевать мне на все их гребаные инструкции. Пусть эти козляры-психологи свернут их тонкой трубочкой и засунут себе в одно место. – Насмешливые глазки говорящего буравили собеседника. – В бою все инструкции как промокашка для менструации.

Лицо Академика посерело: тугие желваки быстро задвигались на квадратных скулах. Порывисто развернувшись, он вышел в коридор, не оглядываясь на охамевшего коллегу.

В спину уходящему донесся ехидный смешок Крокодила:

– Иди, пожалуйся «папочке», пусть он тебе слюни подотрет. – Под «папочкой» Александр подразумевал полковника Ремизова. – Уче-е-еный, хер моченый, – злорадно процедил он.