Читать книгу "Орёл расправил крылья - Виктор Лугинин"

много заговорщиков, развелись будто мухи, от которых нет спасения…

Один из трёх телефонов неожиданно зазвонил.

-Товарищи Сталин! – прозвучал взволнованный голос Поскребышева, личного секретаря вождя. – К вам Молотов, по-особому и неотложному делу!

«Как будто бывает иначе!» - подумал Сталин, но вслух пробурчал, чтобы Вячеслав Михайлович немедленно зашёл.

Иосиф Виссарионович тут же принял важный вид, откинувшись в кресле. Трубка в правой руке, ручка в левой, брови нахмуренные, взгляд устремлён к двери.

Молотов вошёл без стука, поздоровался. Круглое лицо отражало степень беспокойства, глаза под круглыми очками бегали туда-сюда, даже усы будто подрагивали.

-Садись, в ногах правды нет! – буркнул Сталин, ожидавший плохих новостей. – Тебе может налить чайку?

Молотов, знавший рецепт фирменного напитка вождя, куда добавлялся коньяк, лишь покачал головой. Если уж и выпить, то после того, как сообщит Сталину новость.

-Депеша из Берлина, - сказал он. – Получили полчаса назад.

-Неужто? – Сталин вдохнул новую порцию дыма. – Гитлер собирается встретиться? Хватило духу?

-Буду говорить откровенно, товарищ Сталин, но у этого фашиста яиц нет, чтобы прилететь в Кремль. Настолько боится вашей тени. Тут дело куда запутанней, Гитлер бьёт прямо нам в глаз.

-Давай сюда, - перестал тянуть время вождь.

Молотов протянул бумажку. Иосиф Виссарионович с интересом прочёл абзац, где от имени Гитлера, уже на русском языке, было предъявлено приглашение принять участие в Олимпийский Играх в Берлине. Сталин узнал витиеватый язык Геббельса, что издевательским тоном спрашивал: не захочет ли советский спортсмен пройтись по стадиону в сердце Третьего Рейха?

-Они в пятый раз присылают одно и то же, - фыркнул Сталин. – Прямо-таки упорство осла, что не хочет тащить тюки. Адольфу нравится получать мои отказы? Или он считает, что я пошлю своих лучших спортсменов наслаждаться воздухом нацисткого режима?

-Разрешите высказать свои соображения, товарищ Сталин, - сказал Молотов.

-Ты сегодня сядешь или нет? – вместо ответа продекламировал вождь.

Молотов занял стул по другую сторону стола. Он настолько вошёл в раж, прорабатывая идеи в голове, что совсем забыл о том, что так и не присел. Впрочем, слова Сталина можно воспринимать как ироничную шутку: сесть в тюрьму сейчас легче, чем сесть дома отдохнуть.

-Итак? – Иосиф Виссарионович выпустил облако дыма.

-Думаю, что Гитлер собирается таким образом, опустить авторитет советского строя. Мол, если боимся отослать наших спортсменов даже, то значит не способны противостоять такому врагу как Германия. Чем больше фюрер получает наших отказов, тем чувствует себя уверенней…

-Полный болван! – отрезал Сталин. – Не ты, Вячеслав Михайлович, а Гитлер. В твоих словах кроется зерно истины, но от себя добавлю: он недооценивает СССР и это сыграет когда-нибудь с ним плохую шутку. Отправь в Берлин депешу, но не сегодня. Через пару дней. Пусть подождут, понервничают, а вдруг Москва решила передумать.

-Будет сделано! – кивнул Молотов, доставая из кармана платок и протирая взмокший лоб. – Согласно данным разведки, Германия наращивает военную мощь, а также готовит новые образцы техники. Честно говоря, меня это пугает, товарищ Сталин.

-Я читал недавние отчёты! – Вождь отложил трубку в сторону. – И пока не вижу поводов для беспокойства. Или вы сомневаетесь в мощи советского оружия?

-Никак нет! – Молотов едва не подскочил на стуле. – Здесь стоит обратить внимание на то, что лучшие учёные умы Германии могут создать что-то принципиально новое, до чего не додумались в Союзе. Следует рассмотреть вариант отправки шпиона. Я недавно разговаривал с полковником Ноздрёвым, он готовит диверсантов. План переброски агента выработан идеально!

Сталин задумался, пальцы скользили по трубке, он принимал какое-то решение. Наконец вздохнул и коротко ответил:

-Разрешаю!

Молотов кивнул и облегчённо вытянулся на стуле. Несмотря на долгую дружбу со Сталиным, он постоянно чувствовал себя, словно птица в клетке, возле которой прыгал кот. Никогда не знаешь, что творится в голове у вождя, который одним лишь взглядом может отправить тебя в Сибирь.

-Вызови ко мне Урицкого, - продолжил вождь. – Давно не разговаривал с начальником нашего Разведывательного Управления. Не нравятся мне его усики… как у Гитлера.

Молотов вновь кивнул, не в силах произнести ни слова. Плохое предчувствие возникло у него, словно тень от облака, накрывшая всё вокруг.

И действительно, спустя два года Урицкого расстреляли по обвинению в заговоре против советской власти…

Глава четвёртая

-Не размахивай так удочкой! Это же не хлыст!

Отец с улыбкой показал, как надо: оттянул руку назад и леска со свистом устремилась к воде. Послышался едва слышный всплеск. Антон зачарованно наблюдал за поплавком, напоминавшим маленького красноармейца, решившего окунуться.

-Теперь ты, сынок…

Мальчишка вновь закинул удочку, в этот раз получилось сноснее, но не так хорошо, как у отца. Второй поплавок вынырнул в метре от родительского, выкрашенный в белый цвет. Водомерки, словно на коньках, разбежались в разные стороны.

-Щуку словим? – спросил Антон, мечтавший притащить домой огромную рыбину. – Ребята из деревни от зависти ложку проглотят!

-Мечтать не вредно, особенно об ухе и ложках, - буркнул отец. – Ты сначала хоть пескарика вытащи…

Антон насупился. И что с того, что ему семь лет? Он уже и читать, и писать умеет, не то, что пустомели-мальчишки, сыны мельников и конюхов. А в сентябре в школу пойдёт, вот все удивятся.

Над рекой гудели насекомые, где-то вдали квакали лягушки. Солнце выскочило из-за туч, осветило воду, красные блики заискрили на поверхности, будто фейерверки. Отец вытащил из мешка огурец и предложил сыну. Тот с радостью захрустел овощем, наслаждаясь не только вкусом, но и моментом.

-Чем пахнет? – неожиданно спросил отец.

-Тиной, - ответил Антон.

-Нет, дружок, это запах свободы, - усмехнулся тот. – Цени этот аромат, это ни с чем не сравнимое чувство. Теперь мы не должны платить оброк помещику за землю, сами себе хозяева. Никто не стоит за спиной и не требует денег, прожигая насквозь злым взглядом!

Отец редко улыбался. На грубом, морщинистом лице, покрытом бородой, постоянно мелькала печаль. В войну с немцами они потеряли маму, но несмотря ни на что выдержали. Остался шрам на щеке от вражеского штыка, но те рубцы что в душе заживали медленнее.

Только сейчас Антон понял, что такое счастье. Это когда вот так, сидишь на бережке с отцом, и просто живёшь, не думая о горестях жизни…

Поплавок неожиданно нырнул вниз, леску натянуло.

-Не спи! Тащи!

Отец выронил огурец от неожиданности.

Мальчишка