Читать книгу "Парадокс жнеца. Книга 2 - Сергей Извольский"

была в Военной Академии. Ступив на Путь Чести, я возвысилась как ангел, кроме этого став частью… не могу сказать, частью чего, это как ты понимаешь серьезная тайна.

«Митра», — догадался я, вспомнив мыслеобразы чужой памяти, на которых наблюдал странные сборища полуголых людей в темных помещениях.

Кайсара между тем едва заметно кивнула, прикрыв глаза. Ну точно мысли читает, и это меня все больше напрягает. Но одновременно есть повод и для радости — все же получается, что не все бессмертные как те самые «горцы», которые только и делают, что рубят друг другу головы, завладевая знаниями и силой, чтобы в конце остался только один.

— Если я становлюсь частью фамилии…

— Главой фамилии. Если станешь главой фамилии, все мои тайны станут и твоими, и еще я не смогу тебя так перебивать, — добавила Кайсара с улыбкой.

— Если я становлюсь главой фамилии, как это будет проходить с технической стороны вопроса? Я, как Александр Саргон, вписываюсь в родовые книги просто потому, что…

— Нет. У каждого человека есть собственная аура. Убив Октавию, как жнец ты стал обладателем отзвука ее ауры. С последствиями этого ты сталкивался, когда пытавшийся убить тебя лансер погиб от своего же оружия. Внутри ты теперь, по духу, истинный представитель нашей фамилии и никто и никогда не сможет подвергнуть это сомнению.

Вот, снова это многозначительное «нашей» фамилии, но теперь я уже понял истинную причину такой интонации.

— Внешне же мы изменим тебе внешность, и ты станешь человеком по имени Марк Юлий Птолемей Септимий, седьмой сын нашей фамилии. Он погиб во время взрыва в башне, и ему, как и тебе, в этом году должно исполнялось двадцать семь лет. Это возраст, в котором у нас заканчивается детство и начинается юность., так что уже в этом году ты сможешь поступить в Военную Академию Простора Селены и получить свои золотые крылья.

— Если так легко поменять внешность, почему ты не изменишь имя на… не знаю, у тебя же есть старшие или младшие сестры? Или ангелы не могут использовать чужие оболочки?

— Все вместе. Ты прав — я не жнец, моя аура более цельная и узнаваемая, я просто не могу взять чужую оболочку как маску.

— Это связано с крыльями? — догадался я. Было несложно — очень уж удивительно выглядит живая татуировка у нее на спине.

— Да, — кивнула Кайсара. — Именно крылья связывают тело и душу. Кроме того, пусть у тебя в ауре теперь и есть отзвук души Октавии, но твоя душа первична, истинный возраст не скрыть. Как и мой, а сестер моего возраста в фамилии не было. Да и мое имя — это часть меня, часть моей жизни, я не готова от него отказаться.

— А я, по твоему мнению, готов?

Кайсара неожиданно тепло улыбнулась и нежно погладила меня по руке.

— После того как ты меня спас и ушел на время в туман, я дала задание найти людей, которые тебя знают. Непростая задача, но она была выполнена: в монолите Княжев три месяца появился мужчина по имени Игорь, твой единственный близкий друг…

Гарик, надо же! Не послушал меня, рискнул и решил остаться в городе в ночь с субботы на воскресенье.

— Кроме того, на бирже трудовых ресурсов я выкупила женщину по имени Оксана, которая появилась в монолите четыре месяца назад. Обоих доставили сюда, и я вытянула из них информацию о тебе вплоть до мелочей…

Кайсара уже привстала и перегнулась через стол. Глаза, еще ярче сияющие ультрамарином, были совсем рядом; взяв меня за руки, Кайсара продолжала говорить. Нет, стоп — она продолжала говорить, но губы ее при этом не шевелились:

— Я псионик, и я залезла глубоко в их воспоминания. Многие моменты твоей жизни я снова и снова проживала вместе с их воспоминаниями. Вот почему я сразу сказала, что знаю тебя как родного.

Неожиданно. Кайсара уже села, откинувшись на спинку кресла, и говорила теперь традиционным способом, не используя телепатические способности и мыслеречь.

— Ты безымянный. У тебя нет семьи, у тебя нет своего имени. Разным людям ты представляешься по-разному. Случайно взятое временное имя Александр Саргон тебе уже намного дороже, чем имя Виктор Марков, которое написано у тебя в документе о гражданстве. Я ведь права?

— Да. Но…

— Твоя новая внешность? Не волнуйся, мой брат был намного красивее обезьяны, — слегка улыбнулась Кайсара, напомнив частоупотребимую присказку, которую я использовал в прошлой жизни. — Так ты готов стать главой нашей фамилии и вступить на Путь Чести?

— Готов.

— Тогда пойдем, я покажу тебе дорогу.

Глава 3

Дорогу Кайсара обещала показать мне на Путь Чести, а повела — довольно неожиданно, в баню. Термы, если по-римски, но тем не менее. Понятно, что не ожидал я вот прямо сейчас чего-то масштабного, но все равно получилось забавно.

Термы в облачной цитадели были совершенно не чета армейским в лагере Ахена. Огромные, отделанные дорогим даже на мой дилетантский взгляд мрамором, по стенам многочисленные фрески, вокруг фонтаны, бассейны и статуи, встречающиеся иногда в самых неожиданных местах.

Раздельное посещение терм предусмотрено не было. Кайсара без задержки разделась, легким движением расстегнув молнию и скинув белый с пурпуром комбинезон, в ожидании посмотрела на меня. Когда я замешкался, в ее взгляде мелькнуло что-то, похожее на… нечто среднее между интересом и оценкой. Похоже, прикидывает, насколько многому меня предстоит научить и переучить, чтобы соответствовать поведенческой модели для республиканской аристократии.

В отличие от ее комбинезона, моя земная одежда снималась гораздо медленнее. Ремни, молнии, застежки, шнурки, часы… нет, я не волновался, но пару раз чертыхнулся — когда пряжки отказывались расстегиваться, а молнии как назло начали заедать.

Кайсара, заметив, что я волнуюсь (на самом деле нет, просто как-то все неудачно получалось) подошла и положила руку мне на плечо. Улыбнулась, дождалась пока наконец разденусь, а после повела в окутанные влажным паром пустые помещения — в термах были только мы вдвоем. Не считая, конечно, незримого присутствия слуг.

Для начала мы подошли к небольшому бассейну, облицованному розовым мрамором и плавающими в воде лепестками роз. Кайсара вполне естественно оперлась на мою руку, когда мы спускались по лестнице. Ступени не были скользкими, но патрицианка — как будто в поиске опоры, держала меня крепко. Сейчас же и вовсе — когда мы оказались в воде по грудь, прижалась почти вплотную.

— Ты