Читать книгу "Ямато. Японский императорский дом - Андрей Левонович Шляхов"

видно».

Тогда она послала Сика-но ама-нагуса. Через несколько дней тот вернулся и доложил: «На северо-западе есть горы. Поперек них протянулся пояс облаков. Видно, все же там есть страна».

Вот, гаданием определили день, когда государыне можно выступить в поход… И тут настало у государыни время раскрытия чрева. Взяла государыня камень, положила между бедер и стала молиться: «Родись в этой местности, в день моего возвращения после похода!» Этот камень ныне лежит у обочины дороги в угодьях Ито».

Исполнение воли божества принесло императрице власть над тремя корейскими государствами Силла, Когурë и Пэкче, которые стали данниками Японии. Но дело не в этом, а в том, что все время похода дитя, которому давно уже пора было родиться, благополучно пребывало в чреве матери. Удивительно? Очень удивительно.

Обратим внимание на даты начала и окончания завоевательного похода. В «Анналах» сказано, что императрица отбыла в поход «зимой, в день Каното-но уси десятого месяца, когда новолуние пришлось на день Цутиното-но». А «в день Каното-но и двенадцатого месяца, когда новолуние пришлось на день Цутиноэ-ину, она соизволила родить государя Помута-но сумэра-Микото [Одзина]».

Невозможно представить, чтобы Корейский полуостров был завоеван за два месяца, считая сюда и время, затраченное на дорогу. Историки расходятся во мнениях о том, сколько времени длилась эта кампания и версии выдвигаются самые разные – от девяти месяцев до трех лет. То есть, в «Анналах» содержится явная ошибка (а в «Записях» точные даты не приводятся, упоминается только «первая декада четвертой луны» применительно к рождению Одзина). Те, кто не склонен верить в существование императрицы Дзингу, императора Одзина и вообще всех предшественников императора Киммэя, имеющего двадцать девятый порядковый номер, просто отмахиваются от странных дат и самой возможности задержки родов на длительный срок – чего только не бывает в легендах! Но те, кто склонен воспринимать сказанное всерьез, усматривают в чудесной задержке родов завуалированный намек на то, что император Одзин, родившийся по возвращении императрицы Дзимму из корейского похода, не был сыном императора Одзина… Следовательно, на четырнадцатом императоре Тюае династия, ведущая свое начало от Дзимму, пресеклась. А срок похода сократили до минимального предела для того, чтобы придать ореол правдоподобности задержке родов. Одно дело – два месяца, и совсем другое – три года. Даже намеку на то, что на самом деле все было не так, не полагается быть слишком уж фантастическим.

Вывод настолько шокирующий, что в него просто не хочется верить… Да и не нужно, ведь это всего лишь версия, прочитанная словно бы «между строк». Но упомянуть о ней следовало, поскольку она – часть истории японского императорского дома.

Грозный император Юряку

Император Юряку, если верить летописям, имел грозный характер, на который указывает и имя Дайаку («Великий Злой Император»). Впрочем, японцы – весьма деликатная нация, так что другим именем двадцать первого правителя Японии было Ютоку («Добродетельный император»).

«У каждого – свои обстоятельства», гласит древняя мудрость. Юряку взошел на императорский престол после того, как его старший брат император Анко, на третьем году своего правления, был убит своим приемным сыном принцем Маёва-но Окими. Узнав об этом, Юряку сразу же принялся проводить дознание по поводу убийства, но начал не с принца Маёва, а с одного из своих старших братьев (сам он был пятым по счету). «Государь [Юряку], не вполне доверяя старшим братьям, надел кольчугу, опоясался мечом, собрал войско и, сам став во главе его, стал допрашивать о случившемся принца Ятури-но сиро-пико, – говорится в «Анналах». – Принц же, видя, что ему грозит гибель, молчал, не говоря ни слова. Тогда государь изволил вынуть меч и зарубил его». Так одним конкурентом стало меньше.

Читаем дальше: «И стал [Юряку] допрашивать принца Сака-апи-но куро-пико [другого брата]. Этот принц тоже понял, что ему грозит гибель и молчал, не говоря ни слова. Государь пришел в еще большую ярость. И, поскольку он собирался убить владыку Маёва, то стал устанавливать суть и причины совершившегося [убийства]. Владыка Маёва сказал: «Моей целью не было занять престол. Я лишь хотел отомстить врагу за убийство отца».

Принц [841], опасаясь, что он на подозрении, втайне сговорился с. И они, улучив момент, вместе сбежали и спрятались в доме опо-оми. Правила чести не позволили министру выдать тех, кто ему доверился. В качестве выкупа за вину, министр предложил Юряку свою дочь и имение «из семи домов» (то есть – крупное). Но Юряку предпочел сжечь дом министра со всеми, кто там находился.

Следующей жертвой Юряку стал наследник престола Ити-но пэ-но Осипа, которого пришлось пригласить на охоту и, вроде бы как случайно, пустить ему в спину стрелу. За наследником последовал младший брат Юряку принц Мима, казненный под надуманным предлогом. Устранив всех соперников, Юряку взошел на престол и спокойно правил в течение восьми лет, пока на Корейском полуострове не разгорелась война между государствами Когурё и Силла.

Правитель Силла был вассалом Ямато, но с воцарением Юряку он перестал выплачивать дань, а, когда пришлось туго, попросил у него помощи. Юряку помог, но, после разгрома армии Когурё, решил наказать правителя Силла, раз уж японские воины были на полуострове. Судя по тому, что в летописях о войне с Силла рассказывается довольно туманно, одержать победу японцам не удалось. Спустя двенадцать лет на полуострове вспыхнула новая война – на сей раз Когурё напало на третье корейское государство, Пэкче, которое японцам пришлось поддержать, чтобы не допустить чрезмерного усиления Когурё. Короче говоря, в те времена внешнеполитические интересы Японии ограничивались Корейским полуостровом. Что же касается дат, то, согласно каноническому представлению, Юряку правил с 456 по 479 год. С мятежными местными правителями он обходился также сурово, как и со своими братьями, и центральная власть в его правление существенно окрепла.

С императором Юряку связана одна широко известная легенда. Вот как она изложена в «Анналах»: «Государь повелел Типиса-ко-бэ-но мурази Сугару: «Я хочу увидеть облик божества холма Миморо»… Поднялся Сугару на холм Миморо, поймал огромного змея и доставил государю. А государь к тому времени не прошел обрядов очищения. И вот змей заревел, подобно грому, глаза его зажглись багровым огнем. Государь перепугался, закрыл глаза, чтобы не видеть, и спрятался в глубине дворца. Велел выпустить змея обратно на холм. И переименовал [холм], дав ему имя Икадути, Раскат Грома». Эта сказочная история имеет большую историческую ценность – она показывает важность церемоний и ритуалов в синтоистском культе – даже ками грома (а именно им было божество холма Миморо) должен подчиняться тому, кто пройдет все положенные