Читать книгу "Усадьба заложников - Николай Иванович Леонов"

отделение Высшей школы экономики, – отвечала Вершинина. – Как вы понимаете, философ – это не профессия, диплом этого отделения ни к чему не обязывает. Полученные знания просто расширяют кругозор, помогают отрегулировать мышление. А уж что человек будет делать с полученными знаниями, он сам решит. И мы хотим, чтобы Настя научилась сама решать, самостоятельно определять свою судьбу.

– Что ж, очень разумная позиция, – сказал Гуров. – Не все родители согласны дать своим детям такую свободу. Чаще взрослые уверены, что они лучше детей знают, что им нужно.

Разговаривая таким образом, они постепенно уходили от площадки, с которой стартовал параплан. В этот момент их догнал сам Петр Вершинин.

– Ну и как, Лев Иванович, какие ваши первые впечатления от здешнего общества? – спросил он. – Вы нашли злодея, который совершал зимой нападения на мой дом?

Ирина Васильевна опередила сыщика, не дала ему ответить.

– Что за страшные вещи ты говоришь, Петр! – воскликнула она. – Неужели ты полагаешь, что этот злодей, который резал наши картины и стрелял в меня через окно, находится здесь, в Красной Поляне? Так ты для этого пригласил сюда Льва Ивановича? Я думала, ты его просто позвал отдохнуть, развеяться…

– Отчасти и отдохнуть, – согласился Вершинин. – Но в то же время и поискать злодея. Что, если он находится среди близких нам людей? Что, если нас связывают, так сказать, тесные узы? Если бы Лев Иванович, с его проницательностью, раскрыл тайну этих нападений здесь, в горах, это было бы здорово. Поэтому я все же повторю свой вопрос: возникли у вас какие-то подозрения относительно людей, собравшихся в моем здешнем доме?

– Нет, никаких подозрений у меня пока не возникло, – отвечал Гуров. – Но ведь идет всего лишь первый день моего пребывания здесь, я не успел со всеми познакомиться. Надо приглядеться к здешним обитателям, понять, чем каждый дышит, тогда я смогу сказать что-то более определенное. А что касается вашего возмущения этим предположением, Ирина Васильевна, то должен вам сказать неприятную правду: зачастую в самом тесном кругу находится тот, кто с улыбкой поднесет вам бокал с отравленным вином или устроит в вашем доме пожар. Мне не раз приходилось сталкиваться с такими ситуациями. Так что я смотрю на людей, собравшихся здесь, без предвзятости; я готов к любому повороту событий.

– Очень рад такому профессиональному подходу, – сказал Вершинин. – О, смотрите, наши летуны вернулись! Правда, совсем не туда, куда хотели вернуться…

Действительно, параплан приземлился на склон горы метров на пятьдесят ниже того места, где стартовал. И теперь инструктор Женя Самойлов в растерянности топтался рядом с аппаратом, не зная, что делать – ни в одиночку, ни с помощью Насти он не мог дотащить параплан наверх.

Гуров двинулся было, чтобы помочь незадачливому инструктору, но Вершинин удержал его.

– Не утруждайте себя, Лев Иванович, – сказал он. – Ваня вместе с Виктором и Сергеем вполне справятся, помогут. Давайте лучше еще немного с вами пройдемся, побеседуем, пользуясь тем, что мы остались наедине.

Последняя фраза миллионера была вызвана тем, что Ирина Вершинина поспешила туда, вниз, ближе к дочери. А Гуров вместе с Вершининым пошли в обход Олимпийской деревни.

– Я еще раз хочу сказать, что мне близок ваш подход, – заговорил Вершинин. – Ваши слова о том, что чашу с отравленным вином может поднести самый близкий тебе человек. Я вполне допускаю, что злодей, замысливший принести мне массу неприятностей, находится здесь, среди нас. Я также понимаю, что вы находитесь здесь лишь первый день, еще не со всеми успели познакомиться. Но в то же время я слышал о вашей наблюдательности, о вашем понимании людей. В связи с этим у вас сложились впечатления о некоторых из живущих здесь. А может быть, о ком-то возникли вопросы. Задавайте их, не стесняясь, прошу.

– Да, действительно, кое-какие вопросы у меня есть, – признался сыщик. – Скажем, мне интересно, что за человек ваш друг Селиверстов. Почему он так много уделяет внимания вашему дому? А как же его собственные занятия? Чем он занимается, кстати?

– Витя занимается бизнесом, как и я, – отвечал Вершинин. – Причем начинал он тридцать лет назад даже более удачливо, чем я. Собрал небольшие деньги, какие были, взял кредит (их тогда только начали выдавать) и основал собственное автотранспортное предприятие. Занимался перевозками грузов из южных регионов в Москву. Тогда это оказалось в новинку, фур на дорогах было мало. Такая доставка резко ускоряла получение грузов для потребителей, и у Вити отбоя не было от клиентов, он быстро богател…

– А что потом случилось? – спросил Гуров.

– А потом его соблазнил мой пример, – отвечал Вершинин. – Я в то время занимался финансовыми операциями, перепродажей ценных бумаг. Дело это сложное, требует глубокого знания рыночных тенденций, а кроме того, особого чутья. Видимо, у меня все это было, поэтому я добился успеха и в росте доходов опередил Витю. Ну, и он решил пойти по моему пути. Вложил большую часть денег в акции – и в 1998 году прогорел во время дефолта. С тех пор он сделал несколько попыток снова подняться, вернуть капитал, но не преуспел. В итоге у него осталось только небольшое предприятие, десяток грузовиков. Они приносят ему небольшой, но стабильный доход, а личного участия не требуют. Вот почему он может уделить много времени моим делам. Мы с ним дружим с юности, у нас схожие интересы, схожие взгляды. К тому же он с большой симпатией относится к Ирине. В начале наших отношений он даже за ней приударял, но потом, когда мы поженились, и здесь признал свое поражение. Ему нравится проводить время в нашей компании, в горах Красной Поляны – вот почему он здесь. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Да, вполне, – кивнул Гуров. – Другой человек, о котором мне хотелось побольше узнать, – это инструктор Женя Самойлов. Но с ним я успел сам полетать на параплане, немного познакомиться. И я сейчас, в общем, представляю, что он за человек. Ваших родных – жены и детей – мы касаться не будем; я считаю, что они вне подозрений. А что за люди эти художники, которых вы пригласили отдыхать в здешних краях? Что они собой представляют?

– Прежде всего надо сказать, что все они талантливые и все очень разные, – отвечал Вершинин. – Начнем с самого успешного из них, с Олега Никитина. Вы его видели, видели его новую работу, даже успели немного побеседовать. Вот давайте не я буду говорить, я вас спрошу: что вы о нем скажете?

Гуров пожал плечами.

– Что я о нем скажу? – произнес он. – Это прекрасный живописец с замечательным чувством цвета. А еще он умеет