Читать книгу "Друг Президента - Сергей Иванович Зверев"

class="p1">В женском туалете перед зеркалом ассистентка старательно красила губы.

– На тебя уже скоро в розыск подадут. Без вести пропавшей объявят. Красишься, словно это тебе в эфир выходить, – заглянув за дверь, возмутилась редактор.

– Успеет. Надоел уже, – тюбик с помадой исчез в сумочке.

– Так ему и передать?

– Так и передай. Нельзя быть слишком нервным. До эфира еще тьма времени. Я и так на час раньше пришла. Не телестудия, а самый настоящий концентрационный лагерь. Кофе в кабинетах пить нельзя, курить – тоже. В туалет больше чем на минуту не заходи. На пять минут не опоздай. Даже позвонить по телефону толком нельзя. Каждый звонок фиксируется. В начале месяца объяснительные пиши, кому и зачем звонила. Сообразил Балуев офисный коммутатор поставить. Теперь он знает, кому я звоню, может даже мои разговоры прослушивать.

– Насчет телефонов я с тобой согласна, это отвратительно. Балуев всех под колпаком держит. Но в остальном… должен же быть порядок. Иди, режиссер тебя ждет.

Редактор заняла место перед зеркалом и провела пальцем по губам, подправляя помаду.

Виктор вместе с напарником, негромко переговариваясь, разгадывали кроссворд в газете, забытой одним из посетителей на стойке. Короткий карандаш никак не хотел держаться в мощных пальцах охранника, списанное острие оставляло в микроскопических клеточках абсолютно не поддающийся чтению след.

– Пойду своей Таньке позвоню, – Виктор хлопнул по карману с мобильником и подмигнул напарнику.

– Боишься, что не одна вечер проводит?

– Сплюнь три раза через левое плечо. Если что, я на минутку отошел.

– Знаю я твои минутки. Танька коротко говорить не умеет, – охранник отложил карандаш и газету.

Балуев, хоть и считал, что без его ведома никто не может на студии и шага сделать, все же ошибался. На всякий яд найдется противоядие. Владелец предпринял все, чтобы держать сотрудников под контролем, особенно в том, что касалось телефонных звонков. Даже сам аппарат офисного коммутатора стоял у него в кабинете.

Зажглась лампочка – говорит человек, погасла – повесил трубку. Он имел возможность извлечь из памяти любой номер, сколько бы от звонка ни прошло времени. И не дай бог, оказывалось, что звонили не по делу, а друзьям, родственникам или знакомым, особенно по межгороду и на мобильники. В чем-то Балуев, конечно, был прав – меньше болтаешь, больше работаешь на канал, но во всем надо знать меру. Пережмешь, русский умелец придумает, как обойти запрет. Придумал такой финт и Виктор, не зря в воздушном десанте служил.

Армия и тюрьма, особенно российские, «соображалку» – как что спрятать, как обмануть начальство – развивают великолепно. В каждом здании найдутся помещения, куда никто без надобности заходить не станет. Имелось такое и в бомбоубежище. Обитая оцинкованной жестью дверь закрывала вход в электрическую подстанцию. Нормальный человек даже порог ее переступить побоится. Гудят трансформаторы, индикаторные лампочки горят, как угольки, рубильники, пакетные выключатели, и повсюду на табличках молнии нарисованы, черепа с костями и надписи: «Опасно для жизни». В подстанцию только контролеры Мосэнергонадзора пару раз в год и заглядывали, чтобы снять показания электросчетчиков.

Виктор соорудил в подстанции хитрое приспособление, всего-то и пришлось припаять к проводку винтовой штекер, а проводок воткнуть в разъем с надписью «Наружная связь». Таких разъемов в любом бомбоубежище несколько, на случай, чтобы связисты после бомбежки могли к выведенным наружу разъемам телефоны подключить и переговорить с засыпанными людьми, убедить их открыть запоры. Ведь любое бомбоубежище – это суперсейф, только вывернутый наизнанку, изнутри закроешься, и никто тебя без твоей воли оттуда уже не выковырнет.

Виктор огляделся, чтобы никого в это время в коридоре не было, открыл дверь в подстанцию и тут же закрыл ее за собой. Головка антенны с мобильника свернулась легко. Охранник бережно спрятал ее в карман, а на ее место ввернул штекер. Тут же осветился экранчик телефона. Роуминг стал таким, словно Виктор находился не в глубоком подземелье, а стоял на людной московской улице. Устроившись на стуле, Виктор набрал номер своей невесты.

– Привет, – охранник хотел добавить «дорогая», но язык не повернулся, хоть и знал, что девушке это понравится, но пересилить себя бывший десантник не мог. «Телячьи нежности» были не для него.

– Привет, дорогой. Освободился уже? – в трубке послышалось нежное щебетание девичьего голоса.

– С работы звоню. Я тут пять минут выкроил. Для тебя специально. Мы же с тобой еще о планах на Новый год не поговорили.

– Ты меня никуда не пригласил, вот я и молчала. Пара предложений мне уже поступила, над ними и думаю.

– Давай вместе встретим.

– Меня, между прочим, в ресторан зовут.

– Кто? – упавшим голосом осведомился охранник, денег на встречу Нового года в ресторане он в своем бюджете не предусмотрел.

– Так, друг детства. Вспомнил, позвонил…

Виктор почувствовал по голосу девушки, что та его «разводит». Нет никакого богатенького друга детства.

– В ресторане толком праздник не встретишь. Не оттянешься по полной.

– И каким образом это ты собрался по полной оттягиваться? Напьешься, как на Восьмое марта?

– Я друзей приглашу, все хорошо будет, – предложил он, – повеселимся.

– Я вчера телевизор смотрела, кстати, ваш канал «Око». Там рассказывали, как у приличных людей принято Новый год встречать. Мне понравилось, как французы его встречают… – сказала Таня и многозначительно замолчала.

– Это как?

– Мы сможем остаться одни на праздник? – тут же вопросом на вопрос ответила девушка.

Виктор жил с матерью и смутно припомнил, что кто-то из подруг ее уже приглашал на праздник. Правда, не мог вспомнить, согласилась старушка уйти из дому или нет.

«Намекну, что ко мне Танька придет, она и отправится до утра. Чего мать для сына не сделает».

– Ты куда пропал? Думаешь?

– Конечно, мы сможем одни побыть. Если что, немного с матерью посидим, курантов дождемся, а потом она спать ляжет.

– Дурак ты. Я серьезно спрашиваю.

– Если надо, она к подругам пойдет.

– Хорошо… Потом не отпирайся, я из-за тебя от ресторана отказываюсь. Новый год по-французски встречают так: расстилают кровать, зажигают свечи. Рядом ставят небольшой столик. На нем шампанское, красное вино, соки, фрукты… Ты меня слушаешь?

– Конечно.

Виктор представил себе, что всю новогоднюю ночь ему придется пить микроскопическими дозами сухое вино и закусывать его фруктами. Молодой мужчина хоть и не был голоден в тот момент, но под ложечкой у него засосало. С того времени, как вернулся из армии, он на Новый год меньше двух бутылок водки под хорошую сытную закуску не выпивал. Ему хотелось спросить: «Это все для тебя. А для меня что?»

– … и всю ночь занимаются любовью, – чувственно прошептала в трубку Таня.

– Я всегда мечтал о таком, –