Читать книгу "Злая королева - Джена Шоуолтер"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я услышала ее возмущенное шипение. Сделал ли взгляд Питера то же самое? Мне показалось, что я почувствовала его жар.
Я свернула за угол, потом еще за один. Толпа в коридоре поредела, открывая путь к сестре. Мой мир встал на свои места, и я усмехнулась.
Одетая в розовое облегающее платье, которое она сшила сама, Хартли стояла перед нашим шкафчиком и пыталась ввести код. (У нас было все общее, но разный вкус на парней).
Два спортсмена проскочили мимо нее, толкая друг друга локтями в грудь. Более высокий из них… симпатичный и мускулистый, с темно-коричневой кожей… окликнул ее:
— Эй, Хартли. Привет.
Его бледный, рыжеволосый друг подшучивал над его неловкостью.
Хартли улыбнулась и помахала рукой.
— Привет, Томас. Ты хорошо поработал с докладом. Я узнала так много нового!
Томас… высокий… выпятил грудь, как будто только что завоевал мир.
Еще один день, еще один влюбленный парень. Все ясно. Хартли видела в людях не только лучшее. Она всегда поддерживала и никогда не осуждала.
Неудивительно, что она была моим спасательным кругом.
Мы были двумя половинками одного целого, но не напоминали сестер, тем более близнецов. Ее волосы были черными, а мои — серебристо-белыми. Ее глаза были голубыми, а мои — серыми. Ее безупречная кожа имела золотистый оттенок; я была призрачно бледной, с россыпью веснушек на носу. Она была невысокой и с формами, я — высокой и стройной.
Наши характеры так же сильно отличались. Она была слаще сахара. А я… нет.
Однажды я подслушала разговор мамы и Николаса. Она сравнила нас с временами года. Хартли — это лето, теплое и гостеприимное. Другие могут греться в ее свете, а потом уходить с улыбкой. Эверли — это зима, холодная и целеустремленная. Она веселая, но в то же время коварная. Разбуди ее ярость и пострадаешь.
Я согласилась с этим. Если кто-то навредит моей семье, я взорвусь.
Я подошла к Хартли и принялась вводить код. Используя наш секретный язык-близнецов, неанглийский, я сказала:
— Иснописнять зиснабиснылисна киснод? — «Опять забыла код?»
Мы ставили и-с-н перед гласными, по одной на слог. До сих пор никто не расшифровал наши слова.
Она ответила:
— Иснеслисни тисны исноткрисноиснешь иснэтисну диснуриснацкиснуисню штиснукисну, киснак киснонсиснервниснуисню биснанкисну, писнослисне тисногисно, киснак исня биснориснолиснась с нисним циснелиснуисню виснечнисность…
Щелчок. Замок открылся, и дверца распахнулась.
Я смеялась, переводя. «Если ты откроешь эту дурацкую штуку, как консервную банку, после того, как я боролась с ним целую вечность…»
— Мнисне хисночиснетсисня крисничиснать, — закончила она, смеясь. «Мне хочется кричать».
Она потянулась за книгами, но замерла и вздрогнула. Боль застлала ее глаза, а губы напряглись.
Моя грудь сжалась.
— Опять головная боль? — Примерно в то время, когда я начала видеть Ангела в зеркалах, у Хартли начались мигрени.
Я следила за временем и интенсивностью боли. Последний приступ был настолько сильным, что она дергала себя за волосы и билась головой о стену.
— Не такая сильная, как другие. — Она улыбнулась и стукнула меня в плечо. — Писножисналиснуйстисна, нисне биснесписнокиснойсисня иснобисно мнисне. — «Пожалуйста, не беспокойся обо мне.»
Не беспокоиться о самом важном человеке в моей жизни? Попробуй еще раз.
— Может, пора рассказать маме? — Может быть, лекарства помогут.
— Нет! — крикнула она, а затем отошла. Забрав у меня учебник и домашнее задание и запихнув их в рюкзак, она сказала более спокойно: — Извини. Я не хотела кричать. Но ты же знаешь, мама решит, что я умираю.
Да. Паника была маминой настройкой по умолчанию. Она во всем находила скрытый смысл, и этот смысл указывал на трагическую смерть ее девочек. Простуда = смерть на больничной койке. Усталость = заснуть и не проснуться. Ехать в машине = погибнуть в аварии. Все без исключения малейшие изменения в нашей жизни повергали ее в панику. Именно поэтому я не упоминала о своем зеркальном Ангеле.
— Эй. — Хартли еще раз толкнула меня в плечо: — Что такое красное, синее и желтое? — Пауза. Затем: — Цвета.
Я фыркнула. Рассказывать нелепые анекдоты стало нашей фишкой, помогающей снять напряжение.
— Что вампир сказал оборотню? Ничего. Оба существа вымышленные.
Когда она рассмеялась, в конце коридора раздался крик. Из-за угла выскочил блеющий маленький козлик, у которого была четкая цель: Хартли.
Она присела, раскрыв руки. Также сильно, как она любила животных, они любили ее в ответ. Бродячие кошки и собаки тянулись к ней, где бы она ни находилась. На парковке, в ресторане, даже в продуктовом магазине. Дома за окном нашей спальни обычно собиралось большое количество птиц.
— Посмотри на себя, — сказала она, поглаживая шерстку маленького козлика. — Такой вонючий милашка!
Я не удивилась, когда существо намеренно наступило мне на ногу, отталкивая в сторону. Я позволила ему. Он отвлек Хартли от головной боли, так что я в долгу перед ним.
Томас и его друг… я не запомнила его имени, поэтому решил называть его Рыжим… быстро вернулись, чтобы спросить, не нужна ли Хартли помощь. Она мило отказалась, и парни остались пофлиртовать и даже спели «У Хартли был маленький козлик»[2].
— Есть идеи, откуда взялся этот милашка? — спросила она.
— Нет, но думаю, что ты пришла прямо с небес. — Усмехнулся Томас.
Она улыбнулась ему. В этот момент Рыжий шлепнул ее по попе.
Хартли удивленно вскрикнула, явно чувствуя себя неловко.
От ярости моя спина резко выпрямилась. То, что он сделал, было не круто.
Козлик согласился. С блеянием он пнул Рыжего в голень.
На протяжении многих лет мама поручала мне одну работу, только одну. «Защити Хартли любой ценой».
Конечно, она также любила говорить: «В чем бы ни было дело, насилие — не ответ».
Даже когда мой разум кричал: «Остановись! Награда не стоит такого риска», я врезала кулаком в нос Рыжего. Око за око. Или удар
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Злая королева - Джена Шоуолтер», после закрытия браузера.