Читать книгу "Американец. Хозяин Севера - Игорь Леонидович Гринчевский"

на Гороховую. Дома выпил для укрепления сил пару стопок водочки, а потом засел за письмо племяннику в Ригу. С кратким приказом «сидеть тихо и не отсвечивать» и обещанием вскорости прислать денег. Кроме того, уведомлял, что «обратился к известным им людям, и те обещали возникшую проблему уладить не позднее, чем через пару-тройку месяцев».

И сразу отослал по почте. Разумеется, не самому проштрафившемуся племяннику, а его приятелю, у которого тот нашел временный приют.

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Даже прожив в этом времени несколько лет, я не переставал удивляться, насколько патриархальные тут нравы. И насколько здешние обитатели порой наивны. Аристарх Лисичянский, бывший приятель Дмитрия Михайловича, отца моей Натали, сказал всем, что не знает, где скрывается его впутавшийся в криминал племянничек, и все ему поверили. Нет, не то, чтобы и вправду поверили, само собой. Но вели себя так, будто 'джентльменам у нас верят». Ага, может оно и так, но только не со мной! Я этому хмыренышу мелкому покушения на мою Натали не простил, и прощать не собирался. И потому, едва прибыв в Питер, тупо нанял частных сыщиков, следить за его передвижениями и перепиской. Так что и копия письма племяннику, и адрес приятеля, у которого тот остановился, оказались у меня на руках уже часа через три после того, как письмо было отправлено.

Так и тянуло немедленно рвануть в Ригу да разобраться с негодяем, но не мог. На следующий день я был зван на обед к Великому князю Александру Михайловичу Романову. Разумеется, на обеде ожидалась и его супруга.

Нет, Романовых тут было много, около полутысячи, да и Великих князей хватало. Но дело в том, что Сандро, как его тут иногда шёпотом звали, был не просто аристократ. Он был женат ни много ни мало на родной сестре Императора Российского, а сам приходился царю двоюродным дядей. И до кучи, шефствовал кучей обществ, отвечавших за развитие русского Севера. Ну и как мне было таким знакомством пренебречь? Да и зачем? Лисичянский-младший от меня все равно не уйдет! Опять же, к поездке стоило подготовиться…'

Санкт-Петербург, 24 октября(5 ноября) 1898 года, суббота

Мы с Александром Михайловичем и Ксенией Александровной пили кофе. Именно так, по имени-отчеству, без чинов. Меня тоже звали только Юрием Анатольевичем, никаких «господ Воронцовых». Как говорится, «демократия на марше»!

Разумеется, мне пришлось повторить презентацию, с которой я всего несколько дней назад блистал в гостях у Воронцовых-Дашковых. Всё та же программа! «Магический куб», он же кубик Рубика, кукла Сиси, созданная по мотивам Барби, но с учетом местной моды и вкусов, и «эскимо». Правда, «эскимо» пока было без шоколада, просто мороженое.

Хозяева дома вежливо поахали, но… Через некоторое Ксения время оставила нас одних, и Александр Михайлович тут же поинтересовался насчет того, почему это я так уверен, что идею не скопируют? Неужто наивно думаю, что одобрение Воронцовой-Дашковой удержит хотя бы русских от копирования? Не говоря уж про иностранцев? Вот за патент, да, заплатят. Но не очень много.

Ну, на такие «заходы» я еще и в своем времени отвечать уже умел, поэтому ответил, демонстративно широко ухмыляясь:

— Да не вопрос, Александр Михайлович, пусть попробуют!

И на удивленный взгляд собеседника я пояснил, что дело не в патенте. А просто игрушки эти не воспроизвести без хорошего пластика. Причем целлулоид не подойдет, нужна моя ацетилцеллюлоза! Так что только я, единственный в мире, владею всем пулом технологий: «недорогое производство ацетилцеллюлозы» — «изготовление деталей штамповкой» (с заточкой именно под пластик) — «автоматизированное изготовление и нарезка цветной пленки». То есть, так быстро, много и дешево, как я, «магический куб» не может изготовить никто.

Тут я сделал паузу, отпил вина, снова широко улыбнулся, и продолжил:

— А ведь спрос будет ажиотажный… Так что без его комплектующих никто ничего не соберет. А у тех, кто всё же добьется, производство обойдется так дорого, а производительность будет такой низкой, что они мне будут не конкурентами! А вот новости об их мучениях, наоборот, станут дополнительной рекламой.

Тут я снова прервался, чтобы сделать глоток вина, а Александр Михайлович неожиданно по-товарищески подсказал:

— Думаю, вам нужно самому создать пару таких случаев, а потом запустить слухи.

Я аж поперхнулся от неожиданности такого совета. Нет, сам совет был разумным. Просто я не ожидал его от этого человека. Там, в своем будущем, я собирался «валить из этой страны» и поэтому мало интересовался историей России. Но страсти с перезахоронением останков царской семьи кипели такие, что даже мне в уши немного попало. И там про Сандро говорили, что он был масоном, великосветским жуиром и шефом авиации. Но шефствовал так, что получил прозвище «летучий вор». Мол, развалил всё и разворовал. И я не ожидал от него такой деловой хватки. Однако сам Великий князь понял моё замешательство иначе.

— Вы удивлены, Юрий Анатольевич? Бесчестно? А как по мне, так большее бесчестье, что мы в деловой сметке иностранцам уступаем. Учиться нам надо, учиться у них. И у американцев, кстати — в первую голову. Сами подумайте, еще живы люди, помнящие эту страну почти безлюдной. Без промышленности… Бескрайние просторы, населенные горсткой людей. А сейчас? Да сегодня одни только заводы Карнеги производят стали больше, чем вся Великобритания! А мы… мы половину стали для Транссиба из-за границы покупаем. Нет, надо, надо у них учиться! Тогда и Россия процветет!

По мере своей речи он говорил все громче, даже глаза заблестели и щёки раскраснелись, но тут вдруг прервался и тихо уточнил:

— Или вы думаете иначе?

— Ну как я могу думать иначе? — подчеркнуто удивился я. — Вы знаете, как меня прозвали? Нет? Воронцов-Американец! Я ведь как раз из Штатов в Россию вернулся. Вот и пытаюсь всё, как там организовать. Ну, с поправкой на наши особенности.

Тут я хитро улыбнулся, и повернул разговор:

— Я даже рабочий день сократил. В обычные дни на моих заводах работают по девять часов, а по субботам так и вовсе — пять часов. У меня по субботам рабочие в полдень уже по домам расходятся. Успеют и в баньке попариться перед воскресеньем, и отдохнуть.