Читать книгу "Четыре мушкетёра - Лион Моисеевич Измайлов"

это надо?

— Чтобы стать инженером, — ответил Вартанян, недоумевая от такого наивного вопроса.

«Да, Ришельенко выдумал бы что-нибудь поумнее, — решил Тревильян, чувствуя, что его подозрения рассеиваются. — В наше время идти в технический вуз — это только такие мальчишки могут придумать».

— А зачем тогда твой отец прислал тебя ко мне?

— Он сказал, что Тревильян всё может.

— Ну, это он меня переоценил, — сказал Тревильян, оставшись, впрочем, довольным такой характеристикой. — Здесь и мочь нечего. Идёшь и поступаешь, если, конечно, сдашь экзамены. Теперь в технический вуз конкурс меньше одного человека на место. То есть когда будешь идти мимо, смотри, чтобы не затащили насильно.

— Это почему же так? — расстроился Вартанян. — Отец говорил, что инженеры всему голова.

— Голова-то голова, только развелось их, инженеров, видимо-невидимо. Инженеров много — специалистов мало. А так куда ни ступи — кругом инженеры. И в торговле, и в общественном питании, а особенно в творческой интеллигенции. Все в писатели норовят. Или в торговлю. Вон и эти трое, которых ты видел, тоже хотели инженерами быть. Арамич и Порточенко по три года хотели, а Атасов даже был года два.

— А чего же они ушли?

— Вовремя сообразили, что там и без них народу хватает. Живут теперь как люди. У инженеров ведь зарплата большая, а денег мало. А у этих зарплаты, считай, совсем нет, а деньги водятся. Машины у всех, одеты по-человечески. Специальность надо выбирать такую, которая ближе к людям расположена, к народу, к его потребностям и запросам. А кто от народа отдаляется, тот сам себе потом не рад. А инженер — он от людей далёк, он к механизмам ближе. Ну будешь ты инженером, сделаешь какой-нибудь прокатный стан. А людям клади деньги на бочку, а стан твой и задаром никому не нужен. Не веришь — выйди спроси перед магазином, кому прокатный стан нужен. На тебя как на сумасшедшего посмотрят.

— Но кому-то нужно ведь и прокатный стан делать? — робко спросил Вартанян.

— Кому-то нужно, — веско ответил Тревильян.

— Ну и что же мне делать? — спросил Вартанян с той растерянностью, которую Тревильян и ожидал в нём обнаружить после своих слов,

— Ты вот что, — сказал он отечески заботливым тоном, — ты пока присмотрись, обдумай всё. Захочешь в институт поступать, дам тебе записку к репетитору, он с тобой позанимается, глядишь, и поступишь* Не захочешь — что-нибудь другое подыщем. Я тебя поручу троим молодцам. Понравились они тебе?

Юноша кивнул.

— Ну вот и хорошо, — продолжал Тревильян. — До вступительных экзаменов ещё полтора месяца. Л репетитора этого разрывают. Многие к нему попасть мечтают, да не всем удаётся. А передумаешь — что-нибудь подберём. Согласен?

— Согласен, — ответил Вартанян.

— Ну вот и чудесно. Ты где устроился?

Тревильян сел к столу и стал писать записку.

— Нигде пока. Я прямо сюда поехал.

— Ты что, на машине?

— Да, — ответил Вартанян с некоторой даже гордостью.

— Так это, значит, твой оранжевый драндулет?

— Мой, — смутился юноша от такого отзыва о своей машине. — Как вы догадались?

— По номеру, дорогой, по номеру. Номер не столичный, нельзя иметь такую приметную машину, как твоя, тем более с приметным номером. Значит, сделаешь так. — Тревильян направился к окну, у которого стоял Вартанян. — Машину продашь, ребята помогут. Думаю, что с деньгами у тебя не густо, так что пригодятся. С деньгами вообще поаккуратнее, они тебе меньше помешают, если будут лежать в кармане, чем если их не будет. А комнату снимешь у Бонасеевой — продавщица наша. Муж у неё постоянно в командировках. — И Тревильян хитро подмигнул юноше, чем окончательно вогнал его в краску. — А вот письмо к репетитору, адрес там написан. Вход со двора, четыре длинных звонка и два коротких, на счёт десять, потом постучать кулаком.

Тревильян протянул письмо, но тут Вартанян, увидев кого-то в окно, закричал и кинулся к двери:

— Вот он! Теперь не уйдёт!

— Кто? — спросил вдогонку Тревильян.

— Этот, который письмо утащил! — уже из торгового зала крикнул Вартанян.

И он бы, вероятно, догнал незнакомца, но на беду или удачу в магазине скопилась очередь: это в свой обеденный перерыв хлынул из соседнего НИИ поток покупателей.

Вартанян, смешавшись с очередью в обувной отдел, кричал:

— Пропустите!

А в ответ слышал только:

— Вы здесь не стояли!

Пропускать его никто не хотел, и, пока он выбирался из магазина, незнакомца и след простыл.

Побегав взад-вперёд по улице, Вартанян вынужден был вернуться к магазину, где продолжала бурлить джинсовая толпа.

Глава 4

Системы Атасова, костюмы Порточенко и книги Арамича

Прежде чем продолжать повествование, надо сказать, что всё это происходило в то золотое время, когда джинсы стоили сто рублей, литпамятники не превышали шести рублей за книгу, а магнитофон «Весна» считался лучшим отечественным кассетником.

Вернувшись к дверям магазина, Вартанян красивым, как ему казалось, жестом вытолкнул из пачки сигарету «ВТ» и не менее красивым, как ему казалось, жестом поднёс к ней горящую с неимоверной копотью зажигалку «Лаки страйк».

Не успел он красиво выпустить изо рта первое кольцо дыма, как услышал слова, обращённые явно к нему:

— «Ронсон» не нужен?

Вартанян не спешил с ответом, во-первых, потому, что он не знал, что такое «Ронсон», а во-вторых, потому, что не в его правилах было отвечать сразу, когда не знаешь, о чём спрашивают. Поэтому он для начала выпустил дым в лицо собеседнику, полагая, что одного этого будет достаточно, чтобы сбить цену. Кроме того, совершая этот нахальный поступок, он пытался понять, что ему предлагают. Решив, что скорее всего речь идёт о часах, Вартанян на всякий случай спросил:

— Сколько камней?

Как видите, Вартанян, несмотря на то что являлся жителем южного города, где простофили встречаются редко, был юношей всё-таки мало искушённым в житейских делах.

Фарцовщик[2] тут же оценил наивность Вартаняна и сказал:

— Не знаю, сколько камней в моём «Ронсоне», но тебе явно двух камней не хватает. Одного сверху, другого снизу.

Вартанян, в котором ни на секунду не переставала кипеть горячая южная кровь, нагнулся и стал что-то искать на тротуаре.

— Эй, парень, — удивился фарцовщик, — потерял что-нибудь?

— Кет, — ответил снизу Вартанян, — хочу найти третий камень. Тут где-то лежит, по тебе скучает.

Неизвестно, как бы дальше развернулись события и смогли бы авторы впоследствии вернуть Вартаняна в прокрустово ложе намеченного сюжета, если бы над юношей не раздался знакомый голос:

— Зюзя, исчезни.

Вартанян поднял голову и увидел исчезающего Зюзю. Его место занял уже известный Вартаняну Атасов.

— Уважаемый, — сказал Атасов, — «Ронсон» — это зажигалка, и камень у неё один, потому