Читать книгу "Солярис - Лиа Фэ"

мы в унисон.

Не раздумывая больше ни секунды, мы обе бросились вниз по лестнице. Сестра оказалась намного проворнее: перепрыгивая через три ступеньки, она так шустро выскочила в прихожую, что, не заметив маму, чуть не сбила её с ног.

У той обе руки были испачканы в муке, и она судорожно искала решение этой проблемы. Когда материнский взгляд упал на плечо младшей дочери, она резко выхватила махровую ткань.

— Мама, ну что ты делаешь?! — раздался негодующий вопль.

— Вытираю руки, чтобы открыть дверь твоему отцу, — пожав плечами, ответила она.

К концу этой короткой и милой беседы я как раз поравнялась со всей женской частью своего семейства. Трель повторилась, мама поспешила коснуться дверной ручки.

На пороге показался высокий светловолосый мужчина средних лет. На первый взгляд он казался моложе, но, присмотревшись, можно было разглядеть неглубокие морщины, избороздившие его лицо. Яркие голубые глаза светились теплотой и любовью. Широкий подбородок и плотно сомкнутые губы говорили о волевом характере. Лицо покрывала светлая густая щетина — верный признак отпуска. На отце была голубая рубашка, сочетающаяся с глазами, её ему подарила сестра, и белые брюки, в руках он держал коричневый кожаный портфель.

Когда мама открыла дверь, папа посмотрел на неё и улыбнулся, а через секунду сжал в объятиях и поцеловал. Так происходило каждый раз, когда он возвращался из командировки. Один и тот же поцелуй. И я всегда любила эту картину. Она напоминала мне сцену из старого кинофильма, в котором возлюбленным не нужны слова, чтобы понять чувства друг друга.

Когда родители отстранились, папа обратил свой взор на нас. Арина, не тратя больше не секунды, прыгнула в его объятия и повисла на крепкой шее. Всё это действие сопровождал счастливый визг. Отец засмеялся и потрепал мою сестрёнку по влажной макушке.

— Ничего себе ты выросла за лето, — произнёс он поставленным голосом.

Арина рассмеялась в ответ. Наконец очередь дошла и до меня.

— Привет, пап, — пролепетала я, глядя на отца из-под опущенных ресниц.

— Привет, дочка, — ответил он, и, приобняв, поцеловал меня в лоб.

— Ну и чудненько, — произнесла нараспев мама. — Я пойду ставить пирог в духовку, а вы — она указала пальцем на нас с Ариной — помогите отцу достать вещи из машины, а после жду всех за обеденным столом.

— Любимая, оставь, — перебил её супруг — вещи никуда не денутся. Пусть лежат в багажнике, мы позаботимся об этом после ужина. А прямо сейчас я хочу провести больше времени с тобой и моими девочками. Мы ведь так давно не виделись.

Моя улыбка на миг дрогнула. Я почувствовала себя героиней мыльной оперы. Слова папы казались искренними, и в тоже время — театральными. И я не понимала, во что верю больше.

— Ну раз ты так хочешь, — улыбнулась мама и скрылась на кухне. — У вас пять минут, — крикнула она уже из-за угла.

Я так и не поняла, задело ли её упоминание о долгой разлуке. Даже если и так, то мать ничем не выдала своего беспокойства.

Отец направился в ванную, а я, поднявшись в свою комнату, быстро сложила все учебники в стопку возле стола и поспешила обратно вниз. Не успела я войти в кухню, как почувствовала потрясающий аромат пирога и запеченного картофеля. Да, сегодня мама постаралась на славу.

Это была еще одна наша традиция. Каждый раз, когда отец возвращался из своих командировок, мама накрывала шикарный стол, и мы обедали все вместе. Это могло длиться часами. Сначала мы просто ели и болтали обо всём на свете, а папа рассказывал забавные истории из своих поездок. Несмотря на то, что все они носили серьёзный характер, у него каждый раз случалось приключение, от которого хотелось смеяться до слёз.

А после этого мы все вместе помогали маме убрать со стола и перемещались в гостиную. Она располагалась прямо напротив кухни, как раз через прихожую. В ней стоял большой диван, два мягких кресла, плазменный телевизор, камин и круглый кофейный столик. Тут проводилась «чайная церемония», как мы это называли. Но на самом деле, мы просто пили чай или кофе и уплетали мамину выпечку.

Сегодня её ужин превзошёл все ожидания. Стол буквально ломился от всяких вкусностей. Запеченный картофель, несколько салатов, овощная нарезка, несколько видов мяса и колбас. Мама даже рыбу запекла. Ничего себе! Сколько же часов она над этим трудилась? Я посмотрела на мать, раскрыв глаза от изумления.

— Не смотри на меня так, — сказала она — твоего отца так долго не было, что я боялась разучиться готовить. Да и хотелось что-то приятное сделать…

— У тебя получилось, — перебил её папа, входя в столовую. — Выглядит просто потрясающе.

— Спасибо дорогой.

И снова укол театральности.

— Но как мы всё это съедим? Тут же недельный запас продуктов, — усмехнулась я.

— Не стоит недооценивать своего папу, — подмигнул в ответ отец и опустился за стол.

От этого простого жеста у меня всё внутри сжалось. Я очень соскучилась, но ноющая боль от его отсутствия посасывала внутри. Впрочем, главное, что он вернулся и теперь надолго останется с нами.

Я села рядом с ним и положила большую салфетку себе на колени. Мама сняла заляпанный мукой фартук, поставила специи на полку и приземлилась прямо напротив супруга.

— Ну и где эта девчонка?

— Я уже здесь! — крикнула Арина матери, забегая в комнату.

На сестре были надеты короткая джинсовая юбка и ярко-розовая блузка. Волосы, только что разметавшиеся по сторонам мокрым вихрем, теперь были собраны в аккуратный высокий хвост. Из-за уха выглядывала заколка со стразами, в цвет блузке, а в ушах красовались два блестящих серебряных кольца. Лицо Арина покрыла таким количеством макияжа, что создавалось впечатление, будто сестра врезалась в грузовик с косметикой. Особенно ярко выделялись голубые тени с шиммером и не менее сияющий блеск для губ. Весь этот образ довершал густой шлейф неизвестного мне аромата. Стоит добавить к грузовику с косметикой еще и вагон с парфюмерией. Нет, ну надо же так расфуфыриться.

— И как ты успела так себя разукрасить за десять минут? — я не удержалась от ехидства.

— Талантливая. А ты завидуй молча.

— И это всё что ты можешь сказать? Ты вообще в курсе, что блеском для губ уже миллион лет никто не пользуется? Мы что, в две тысячи шестом?

— Да ты себя в зеркало видела? Ты вообще знаешь о существовании расчёски? Я знаю, что в моде, а что…

— Хватит! — резко прервал наши препирания отец, и добавил уже мягче — девочки, давайте не будем ругаться в мой первый день