Читать книгу "Стальной король - Девни Перри"

чтобы быть правдой, всегда искали неприятностей. А эта просто приманивала меня, чтобы я рассказал ей историю.

И, черт возьми, я заглотил эту наживку. Крючок, леска и грузило.

Откуда, черт возьми, Брайс знала, что отца собираются арестовать за убийство еще до того, как появились полицейские? Лучше спросить. Какого черта я не знал?

Потому что я был не в курсе.

Не так давно, когда клуб был еще силен, я бы первым узнал, если бы копы двинулись в сторону меня или моей семьи. Конечно, жизнь по правую сторону закона имела свои преимущества. В основном, было приятно жить без грызущего, постоянного страха, что я проснусь и меня либо убьют, либо посадят в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.

Я стал довольным. Ленивым. Невежественным. Я ослабил бдительность.

И теперь отец направлялся в тюремную камеру. Блядь.

— Дэш. — Пресли ударила меня по руке, привлекая мое внимание.

Я пошатнулся и посмотрел на нее, прищурившись, так как ее белые волосы отражали солнечный свет. — Что?

— Что? — подражала она. — Что ты собираешься делать со своим отцом? Ты знал об этом?

— Да. Я позволил ему пить свой утренний кофе и болтать с тобой, зная, что его скоро арестуют, — рявкнул я. — Нет, я не знал об этом.

Пресли нахмурилась, но промолчала.

— Она сказала убийство. — Эмметт смахнул длинную прядь волос со своего лица. — Я правильно расслышал?

Да. — Она сказала убийство.

Убийство, произнесенное знойным голосом Брайс, который показался мне таким мягким, когда впервые попал в мои уши. Отца арестовали, а меня обошел чертов любопытный репортер. Я скривил губы. Я избегал прессы почти так же, как копов и адвокатов. Пока мы не разберемся с этим дерьмом, я буду иметь дело со всеми тремя.

— Позвони Джиму, — приказал я Эмметту. — Расскажи ему, что случилось.

Он кивнул и пошел в гараж, прижимая телефон к уху, пока звонил нашему адвокату.

Эмметт был моим вице-президентом, и, хотя Мотоклуб Tin Gypsy, возможно, вымер, он все еще был рядом со мной. И всегда будет.

Мы вместе выросли в клубе. В детстве мы играли на семейных праздниках. Он был на три года младше, но мы дружили всю школу. Потом мы стали братьями в клубе, как и наши отцы.

Вдвоем мы нарушили бесчисленное количество законов. Мы делали вещи, которые никогда не увидит свет. На прошлой неделе мы шутили за кружкой пива в The Betsy о том, насколько тихой стала наша жизнь.

Наверное, надо было постучать по дереву.

— Исайя, за работу, — приказал я. — Веди себя так, как будто это любой другой день. Если кто-то придет и задаст вопрос о папе, ты ни черта не знаешь.

Он кивнул. — Понял. Что-нибудь еще?

— Ты, вероятно, будешь прикрывать остальных. Ты справишься с этим?

— Справлюсь. — Исайя повернулся и пошел в гараж, гаечный ключ все еще был у него в руке. Мы наняли его всего пару недель назад, но моя интуиция подсказывала, что он прекрасно справится с дополнительной работой.

Исайя был достаточно спокойным и дружелюбным. Он не был общительным. Он не пил с нами пиво после работы и не болтал со мной и ребятами часами в гараже. Но он был хорошим механиком и приходил вовремя. С какими бы демонами он ни боролся, он держал их при себе.

Я взял папину должность управляющего гаражом, когда он вышел на пенсию много лет назад, но поскольку я ненавидел все, что связано с кадрами или бухгалтерией, а папа ненавидел сидеть дома один целый день, он часто приходил и помогал. Когда я поручил ему найти мне другого механика, он нашел Исайю.

Я даже не стал проводить собеседование с Исайей, потому что, когда Дрейвен Слейтер одобрял кого-то, вы доверяли его инстинктам.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила Пресли.

— Где, блядь, Лео?

— Мое предположение? — Она закатила глаза. — В постели.

— Позвони ему и разбуди его задницу. Иди к нему домой, если нужно. Когда я вернусь из полицейского участка, я рассчитываю увидеть его работающим. Тогда мы все и поговорим.

Она кивнула и направилась в офис.

— Прес, — позвал я, останавливая ее. — Сделай еще несколько звонков. Узнай, слышал ли кто-нибудь в городе что-нибудь. Незаметно.

— Хорошо. — Кивнув еще раз, она поспешила в офис, а я направился к своему мотоциклу.

По дороге к полицейскому участку мимо пронеслась белая машина, ехавшая в противоположном направлении, и мои мысли тут же перескочили на Брайс.

Эмметт сказал мне, что в городе появился новый репортер. Но его звали Брайс Райан. Я не ожидал увидеть женщину, и уж точно не женщину с полными, розовыми губами и густыми шоколадными волосами.

Любой человек, кроме Эмметта, получил бы перелом носа за то, что позволил мне подумать, что репортер — мужчина. Хотя, судя по шоку на его лице, Эмметт тоже не ожидал увидеть женщину.

Я правильно сделал, что исчез, когда Пресли захотела рассказать в офисе сплетни о маленьком городке. В том, что я не в курсе событий, была моя вина. Не говоря уже о Брайс…ну, она была хороша.

Она играла со мной, как с дураком, которым я стал. Черт, я даже назвал ей свое настоящее имя, а она пробыла в гараже всего пять минут. Исайя даже не знал моего настоящего имени, а мы работали бок о бок каждый день.

Один взгляд на ее белоснежную улыбку, сверкающие красивые карие глаза, и я развязал язык. Я вел себя как озабоченный подросток, отчаянно пытающийся залезть ей в штаны, вместо тридцатипятилетнего мужчины, у которого полно женщин, которым он может позвонить, если ему нужно кончить.

Чертовы репортеры. Я уже несколько десятилетий не беспокоился о газетах и их репортерах. Но Брайс, она меняла правила игры.

Предыдущие владельцы газеты были слишком глупы, чтобы быть помехой. Новый владелец, который приходился Брайс отцом, появился в Клифтон Фордж много лет назад, но Лейн Райан пропустил все новости.

Он приехал в город, когда Tin Gypsies уже не занимались торговлей наркотиками. Когда наш подпольный бойцовский ринг стал больше похож на боксерский клуб. Когда все тела, которые мы похоронили, давно остыли.

Лейн оставил нас в покое. В те разы, когда он привозил машину жены на техосмотр, он ни разу не спросил о клубе. Он был доволен тем, что прошлое осталось в прошлом.

Но Брайс была голодна. Выражение ее лица, когда она произнесла свою прощальную фразу, было свирепым. Она готова была сорваться и никогда не отступать. В обычный день она была бы занозой в моей заднице. Но если отец