Читать книгу "Современная румынская пьеса - Лучия Деметриус"

сидеть там, где тянет.

М а р и а н н а. Мама! Как хорошо возле тебя. (Садится в ноги Сюзанны.)

С ю з а н н а. Мои дети со мной! Вот когда у меня праздник! Видите, барышня, это мое творение — двое хороших, красивых детей. В наше время ничего другого с нас, женщин, не требовали. Сегодня вы стремитесь к большему, и вы правы. Женщина теперь не просто женщина, не просто чья-то половина, а целый человек.

Д р а г о ш. Бывает, что и полтора.

Р е н е. Горе тогда несчастным мужчинам.

Д у к и. Я предпочитаю, чтобы женщина была как цветок.

С ю з а н н а. В такие вечера, когда вокруг царит покой, сердце мое наполняется сладким блаженством.

А л е к у. Когда еще был жив Григоре (Лауре), доктор Маня-Войнешть, мы иногда сидели так на веранде, пока не всходила, а потом не заходила луна, и предавались мечтам. Мы гадали, как там на других планетах, каков он, этот Марс, о котором столько строят догадок, что будет, когда человек, крылатый как ангел, преодолев земное притяжение, полетит на другие планеты, совершит прогулку по Млечному Пути, легкий и свободный (Драгошу), подобно твоим жесткокрылым насекомым.

Д у к и. Ой, как страшно!

А л е к у. Чего ты боишься, моя дорогая? Мы с тобой можем себе позволить такое путешествие только в самых смелых мечтах. Разве что дети Драгоша…

Л а у р а. Как было бы замечательно! Подумать только — однажды это станет реальностью!

М а р и а н н а. Вообразим, что завтра… Дядя Алеку, составьте нам, пожалуйста, предполагаемый маршрут.

Р е н е. Но только учти, чтобы были все удобства. Меня не устраивает ночевать в первой попавшейся ночлежке, на первой встречной планете! Хватит с меня и того, что я живу под одной крышей с семейством Протопопеску.

Д у к и. А тебе все еще ничего не предлагают, Рене? Никакой работы?

Р е н е. Опытные переводчики теперь не нужны. Предпочтение отдается типам с двумя-тремя классами средней школы, которые изъясняются на чудовищном волапюке. Переводчиков хоть отбавляй.

М а р и а н н а. Рене, ты прервал наше путешествие!

С ю з а н н а. Алеку, снова вперед!

А л е к у. Ах, дорогие мои, какой маршрут я бы вам сейчас начертал, будь здесь такое котнарское{11}, как мы пивали когда-то.

Д р а г о ш. Ну как, мама? Может, найдется?

С ю з а н н а. Не устроит ли нас хороший трехлетний рислинг, как ты думаешь?

А л е к у. Рислинг? Нет, с ним мы только до Корсики и доедем, вслед за букашками Драгоша.

С ю з а н н а (вздыхая). Ну, тогда, Драгу… если уж вы так настаиваете на Млечном Пути!.. (Протягивает ему ключ.)

А л е к у. Браво! Я и не подозревал; что оно у вас еще сохранилось! Сказал в шутку, а смотрите, как повезло!

Д р а г о ш. Вино в подвале, во дворе? Тогда кто-то должен мне посветить фонариком. Я еще не починил там лестницу.

А л е к у. Ты знаешь, я тебя люблю, но у меня больные колени.

С ю з а н н а. Маранду не бери, опять ей привидится бородатый призрак, и две недели потом все будет валиться из рук.

Л а у р а. Позвольте мне, господин профессор?..

Д р а г о ш. Вам?! Побойтесь бога!

Л а у р а. Но право же, мне это только доставит удовольствие. Я вижу в темноте как кошка.

Д р а г о ш. Что ж, в таком случае пойдемте. Захватим только из кухни фонарь.

Оба уходят направо.

С ю з а н н а. Рене, ты вполне мог пойти с Драгошем!

Р е н е. Зачем их, бедняжек, лишать возможности услужить друг другу? Разве вы не заметили, им это так приятно.

М а р и а н н а. Лодырь! Ну хоть со мной пойди, посмотрим, не нужно ли еще что к столу.

Д у к и. И я с вами, что-то есть хочется.

В с е  т р о е  уходят.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

С ю з а н н а, А л е к у.

А л е к у (подходит к Сюзанне). Я тебе надоел со своей болтовней.

С ю з а н н а (гладит его по голове). Ты мне никогда не надоешь. Терпеть не могу своего зятя. Кровь вскипает, когда его вижу.

А л е к у. Думаешь, опять претензии?

С ю з а н н а. Он никогда не приезжает просто так. Чует сердце, они хотят перебраться сюда, к нам; я очень люблю свою дочь, но это невозможно. Я бы не смогла жить рядом с таким человеком.

А л е к у. Если ты не можешь, Сюзанна, кто ж вправе тебе это навязать?

С ю з а н н а. Я очень встревожена, Александру.

А л е к у. Да неужели?! Мне казалось, ты безмятежна и счастлива.

С ю з а н н а. Нет, нет, это не так. Но зачем выдавать свою тревогу. У нас творится что-то странное. Кто-то рылся в моих вещах.

А л е к у. Где, в твоей комнате? И что-нибудь украл?

С ю з а н н а. Нет, ничего. Но осмелился рыться!

А л е к у. Это очень… прискорбно.

С ю з а н н а. И я не могу никого заподозрить. Либо надо подозревать всех.

А л е к у. Гм… Не переживай, Сюзанна. Все утрясется. А зачем тут эта девица?

С ю з а н н а. Я еще не в курсе. Но Драгош заметно взволнован.

А л е к у. Эта история с Амели, замужней женщиной, действительно какая-то безысходная. Драгош не тот человек, чтобы вовремя поставить точку. Думаю, она всегда использовала его как хотела.

С ю з а н н а. Упорна словно дятел. Не оставляет его в покое, не желает, и все тут. Такой, как Драгош, должен бы жениться, иметь детей, взять жену, которая бы на него молилась, а не прозябать в тени супружеской четы Замфиреску!

Г о л о с  Д у к и. Ой, какая прелестная солонка!

С ю з а н н а. Пошли в столовую, Алеку.

А л е к у (предлагает ей руку). Девушка хорошенькая, но простовата.

С ю з а н н а. На него смотрит как на божество.

Уходят.

На минуту сцена остается пустой, потом из сада появляются  Д р а г о ш  и  Л а у р а.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Д р а г о ш, Л а у р а.

Д р а г о ш (шагнув, приваливается к дверному косяку; с трудом). Подожди… Тихонько… Ох! Не могу больше дви… (Садится на порог.)

Л а у р а. Как же это случилось? Боже мой! Вы даже ступить не можете?

Д р а г о ш. Нет!

Л а у р а. Наверно, сильный вывих. Эта лестница — просто несчастье.

Д р а г о ш. Я давно… хотел… починить… но…

Л а у р а. Дайте я посмотрю при свете! Какой ужас! Кровь! Неужели перелом?

Д р а г о ш. Тише, чтобы мама не услышала. Она испугается.

Л а у р а. Да, но через несколько минут она все равно узнает.

Д р а г о ш. Может, перелома нет… только вывих… и содрана кожа. Если б мне удалось высидеть за ужином…

Л а у р а. Вы не сможете. И надо срочно промыть рану. Позвоним в город, вызовем врача или «скорую помощь».

Д р а г о ш. Постой, я еще раз попробую. (Делает два шага и опять садится.) Нет, не могу.

Л а у р а. Я сбегаю в сельсовет и оттуда позвоню.

Д р а г о ш. У нас… телефон… наверху. Подожди, не оставляй меня, Лаура! Не уходи!

Л а у р а. Но я хоть позову кого-нибудь и тут же вернусь.

Д р а г о ш. Ты не вернешься!

Л а у р а. Как — не вернусь? Позвольте я поищу что-нибудь, чем можно перевязать ногу. Вам больно?

Д р а г о ш. Ужасно! Никогда не думал, что существует такая боль.

Л а у р а. Боже, какое несчастье! Дорогой… господин профессор! Вы так побледнели… И кровь не останавливается…

Д р а г о ш (целует ей руку). Побудь со мной!

Л а у р а. Господи! Как тебе