Читать книгу "Австралия. Полная история страны - Джетт Свон"

что в целом звезда Голландской Ост-Индской компании давно клонилась к закату (в 1798 году она прекратила свое существование). Другую опасность представляли многочисленные туземные племена, а британцам хотелось решить вопрос «малой кровью»: доставить каторжников, дать им все необходимое, и пусть они потихоньку осваиваются на новых землях под присмотром небольшого количества солдат. Опять же, поражение в войне с американцами на некоторое время отбило у британцев охоту к войнам в колониях (охоту к войнам, но не амбиции, и на время, а не навсегда).

Колонна каторжников в цепях в Сиднее

И тут-то Джозеф Бэнкс, сопровождавший Кука в первом плавании, предложил создать колонию в Новом Южном Уэльсе, а именно у залива, который Кук назвал Ботаническим из-за богатой местной растительности. В отчете Кука этот залив, расположенный у 34-й южной параллели, описывался как «удобный и надежный» (что на поверку оказалось не совсем верным).

Восточное побережье Новой Голландии было особо привлекательно тем, что оно не находилось в зоне пристального внимания голландцев и там можно было постепенно укрепиться как следует, создав надежный плацдарм для дальнейшей экспансии в Южном полушарии. Еще одним привлекательным фактором стало обилие пригодной для кораблестроения древесины, которую раньше британцы получали из Северной Америки. Сыграл свою роль и отчет о втором плавании Кука, во время которого он открыл остров Норфолк, лежащий в полутора тысячах километров к западу от Ботанического залива. Здесь тоже было много древесины, а вдобавок рос лен, необходимый для парусов и канатов. Кук счел его годным и приложил к отчету образцы, которые были одобрены в Лондоне. А еще на Норфолк так и просилась китобойная база. В общем, выбор был сделан в пользу Нового Южного Уэльса.

Итак, в Лондоне все началось с лорда Сиднея.

Артур Филлип

Будь Кук жив, честь основания первой колонии (а заодно и австралийского государства) могла бы выпасть на его долю. Но Первый флот [21] и первое поселение возглавил комоддор [22] Королевского военно-морского флота Артур Филлип, карьера которого складывалась, как сказали бы австралийцы, «хорошо, но не гладко». Пробыв два года в Королевской госпитальной школе, [23] Филлип поступил юнгой на китобойное судно, а в 1754 году стал денщиком капитана 70-пушечного линейного корабля «Букингем» (Buckingham) Майкла Эверитта, вместе с которым переходил с одного корабля на другой. Филлип был одаренным человеком и прирожденным моряком. Благодаря этим качествам он в июне 1761 года удостоился производства в лейтенанты (блистательная карьера для денщика). В 1763 году, после окончания войны, он был отправлен в отставку с половинным жалованьем и занялся фермерством, но не достиг успехов на этом поприще и в 1769 году вернулся на военную службу.

Фрэнсис Уитли. Портрет капитана Артура Филлипа. 1786

В 1774 году Филлип был прикомандирован к португальскому флоту, где участвовал в войне против Испании в качестве капитана 26-пушечного фрегата «Носа-Сеньора-ду-Пилар» (Nossa Senhora do Pilar). На момент получения корабля в командование Филлипу было тридцать шесть лет – не так уж и плохо, но и выдающейся такую карьеру не назовешь, тем более что в Королевском флоте он продолжал числиться лейтенантом.

Не было бы счастья, да несчастье помогло: в 1778 году началась Англо-французская война. Филлип был отозван на службу в Королевский флот, где был назначен первым лейтенантом 74-пушечного корабля «Александер» (Alexander), а годом позже его произвели в коммандеры и дали в командование 8-пушечный брандер «Базилиск» (Basilisk). Брандеры были диверсионными кораблями или, как сказали бы в наше время, «кораблями-камикадзе». Груженные легковоспламеняющимися и взрывчатыми веществами, они подходили к кораблям противника и поджигали их. Командование брандерами поручалось наиболее опытным офицерам. Команда обычно не гибла вместе с кораблем, а покидала его на баркасах незадолго до столкновения. Кстати, легендарное Гравелинское сражение [24], в котором англичане разгромили Непобедимую армаду, было выиграно благодаря восьми брандерам.

Алджернон Талмейдж. Основание Австралии. 1937

После того как к Франции присоединилась Испания, Филлипа приблизил к себе Первый лорд Адмиралтейства граф Сэндвич. Графу потребовались сведения о береговых линиях Южной Америки, которые Филлип хорошо изучил за время службы в португальском флоте. В конце 1781 года Филлип был произведен в капитанский чин и получил в командование 20-пушечный линейный корабль «Ариадна» (Ariadne). Хорошее впечатление, произведенное Филлипом на графа Сэндвича, поспособствовало получению ответственного правительственного задания: в 1784 году заместитель министра внутренних дел Эван Непин, возглавлявший политическую и военно-морскую разведку, поручил Филлипу сбор сведений о французских военно-морских арсеналах и обороне французских берегов. Филлип успешно справился с этим заданием, и потому нет ничего удивительного в том, что именно ему поручили основание первой австралийской колонии, ведь для этого дела требовался опытный моряк с острым умом и широким кругозором.

Первый флот

13 мая 1787 года из Портсмута отплыл первый австралийский караван, официально именуемый Первым флотом. Флот, которым командовал произведенный в коммодоры Филлип, состоял из 2 военных кораблей, 6 судов с людьми, а также 3 судов с инвентарем, скотом и различными запасами. Осужденных поселенцев было 757 человек: 565 мужчин и 192 женщины, при которых находилось 18 маленьких детей. Охранять осужденных и защищать будущую колонию должны были 211 солдат, а руководить колонией – 20 чиновников, которые ехали с семьями.

Плыли через Санта-Крус, что на острове Тенерифе, Рио-де-Жанейро и Кейптаун. Не стоит удивляться заходу в Рио-де-Жанейро, ведь прямой переход от Санта-Крус до Кейптауна был слишком длинным, и к тому же в Рио-де-Жанейро британцам было удобно пополнять запасы. Впрочем, нельзя исключать и тактическую хитрость: по понятным причинам, колонизация Новой Голландии не афишировалась, и такой путь позволял ввести в заблуждение испанцев, голландцев и французов. Поскольку у судов была разная скорость, в Ботанический залив они прибывали в течение трех дней – с 18 по 20 января 1788 года.

Суровый морской быт

Воздадим должное памяти первых поселенцев, которым в пути приходилось очень нелегко, тяжелее, чем на новой родине, где они могли двигаться, дышать свежим воздухом и не испытывать постоянной качки. Условия на борту корабля были суровыми. Осужденные не могли свободно передвигаться по кораблю, они проводили большую часть времени в трюмах, где были устроены клетки с железными прутьями или же выгорожены многоместные камеры. В одно ведро справляли нужду, из другого пили воду.

Большинство первых каторжников были неграмотными людьми, а те, кто умел писать, не имели времени и возможности