Читать книгу "Ревизор: возвращение в СССР 5 - Артем Шумилин"

обсуждали с директором Тимура. Разговор как-то сам собой на него перешел, когда я поинтересовался, как братишка мой справляется со своими обязательствами по отработке инцидента в походе. Игорь Иванович с большим энтузиазмом подхватил эту тему, рассказав, что Тимур делает все, что ему говорят по школе, не отлынивает от поручений.

— Вчера он вообще, подошел ко мне вместе с Дианой после уроков и предложил организовать в школе на 9 мая концерт для ветеранов Великой Отечественной! — с восторгом и некоторым изумлением сообщил директор.

Так вот в чем дело. Теперь понятно, почему Игорь Иванович так увлеченно о Тимуре заговорил, — догадался я. И Тимур впечатлил, надо сказать, не стал тянуть с выполнением поручения. Я был уверен, что он дольше будет с духом собираться. Хотя, возможно, не сам он и спешил — а его Дианка в бок локтем толкала.

— Отличное предложение, — ответил я директору, — праздник важный.

— Конечно, — подхватил Игорь Иванович, — на 9 мая мы все равно всегда мероприятия организуем, а тут такая прекрасная идея. И при этом ее предложил Тимур Полянский! Если бы мне кто из учителей рассказал такое, я бы не поверил. Но сам же с ним разговаривал, так что сейчас просто пытаюсь осмыслить всю эту ситуацию и понять, как он так преобразился за такой короткий срок.

— Может угроза уголовки его отрезвила, — предположил я, — понял, что все реально, и он на самом деле может себе жизнь сломать.

— Не знаю, — задумчиво ответил директор. — Характер у него прежний остался. Я же вижу, как он на разные ситуации реагирует. По-прежнему вспыльчив, заносчив, излишне самоуверен. Поэтому я и был удивлен так его просьбой про концерт. Она совершенно в его портрет не вписывается.

— Так что вы решили? — на всякий случай уточнил я. — Разрешили ему этим мероприятием заняться?

— Конечно, разрешил, — энергично кивнул Игорь Иванович, — но наблюдать за ним буду. Удивительно все это.

И, посмотрев на меня, сказал:

— Ты это, Павел, вижу, что неравнодушен к своему брату. Но будь с ним поосторожнее, хорошо? Не позволь втянуть себя в какую-нибудь глупость! Сам посмотри, как у тебя все хорошо идет — не каждый школьник попадает на областную олимпиаду, а ты вот попал. Старайся больше общаться с такими же детьми! А Тимур… Сколько таких пацанов у нас в школе было, всем стремился помочь. Вот только части из них уже в живых нету, а про других плохие новости приходят. Тюрьма, алкоголизм… Так что помогать брату помогай, но будь настороже!

Глава 4

06 апреля 1971 г. Дома у Домрацких-Ивлевых.

Приехали мы из Брянска поздно, дома был около девяти часов вечера.

Мама с бабушкой напряжённо ждали меня, и когда я вошёл в хату, накинулись с расспросами. Попытался успокоить их:

— Понятия не имею, что там будет с этой олимпиадой, результатов ждать несколько дней. Отработал честно, все, что хотел написать, написал. Какую оценку поставят, такую и поставят. Честно скажу, не вижу, как она может отразиться на моей дальнейшей жизни, поэтому особенно не переживаю по этому поводу.

Ага, не подумал, какой будет реакция — подустал с дороги. Тут же пришлось выслушать кучу нотаций о том, как важно выигрывать любые конкурсы школьнику, а уж олимпиады — тем более.

— Смотрите, что у меня есть, — переключил я их внимание на яблоко и грушу, выкладывая их на стол.

— Это вас там так кормили⁈ — удивилась бабушка.

— Там ещё апельсины были, — подлил я масла в огонь. — Только их все нарезали, не смог вам принести.

Сам фрукты есть не стал, наблюдая за тем, как мама аккуратно делит их на четыре части и откладывает Аришке четверть яблока и четверть груши. У меня сердце сжалось. Конечно, наш ребёнок не голодал, но фрукты мы ей не давали. За неимением оных.

С сожалением вспомнил полные стеллажи с детским питанием из двадцать первого века, разнообразные баночки на любой вкус и цвет…

— Ты только груши ей сразу много не давай, — забывшись, сказал я маме. — Чуть-чуть сначала, посмотри, как организм примет. А то обсыплет диатезом…

Мама кивнула, нисколько не удивившись, а бабушка посмотрела на меня с удивлением, но промолчала.

Утром меня ждал сюрприз. На стадионе к нам присоединился Тимур. Вчетвером мы по очереди занимались на турниках и брусьях. С удовлетворением подумал, что моя банда разрастается.

— Что, тёть Лена не передумала? — спросил я Славку. — Домой не вернулась?

— Нет. И не надо. Так тихо стало в доме, спокойно…

— А куда она делась? — заинтересовался Тимур.

Он совсем был не в курсе, мы на пару со Славкой объяснили ему вкратце ситуацию. Начиная с ситуации, которая с Кабаном была, и заканчивая перипетиями с мамашей Эммы.

— Это та девчонка, что в поход с нами ходила? — припомнил он.

Брат был очень удивлён, можно сказать, потрясён. И совсем другими глазами стал на Славку смотреть. Уважительно!

— Эх! Я бы этого Кабана!.. — приговаривал он. — Эх! Я бы эту мамашу…

— Ты бы да-ааа! Дров наломал! — с усмешкой сказал я и укоризненно покачал головой. — Тут по-взрослому надо, по закону. Лишать её родительских прав по суду…

— Как это? — опешил Славка, спрыгивая с брусьев и подходя ко мне. — А так можно?

— Всё можно, Слав. Было бы желание.

— Я скажу Кларе Васильевне. А то она переживала за пенсию по потере кормильца. Там же семья получает, и дети, и жена… Я не всё понял, но там какие-то трудности с пенсией на Эмму.

— Если что, к бабушке моей пусть идёт, она подскажет, куда с этим за помощью обратиться. И если у них совсем хреново с деньгами будет, не молчи. Придумаем что-нибудь. Не голодать же старикам и детям…

— Хорошо, — благодарно кивнул головой Славка.

— Если совсем припрёт, можно будет сбор продуктов организовать. Как сбор макулатуры. Кто что может, — предложил Мишка.

— Ну, это на крайний случай, — усмехнулся я. — Лучше, мы подработку какую-нибудь найдём.

Да, у меня сейчас, по меркам моего возраста, было еще полно денег. Даже после покупок на базе Никифоровны. И я мог бы кормить все семейство Либкиндов этак с годик, особенно не напрягаясь. Но это бы никуда не годилось. По сути, я бы приучил Славку и Эмму, что можно жить на мои подачки. А так лидера из Славки не сделать, только ведомого, который будет преданно заглядывать в глаза щедрому другу, ставшему, по сути, хозяином. А что — кто кормит, тот и хозяин. Нет, нужно приучать их пускать в ход мозги, искать, где заработать, и рассчитывать на себя. На друзей тоже, но не как на спонсоров, а как соратников, готовых вместе пахать, чтобы помочь друг другу. Только при такой модели пацаны, заботу о развитии которых я взял на себя, чего-то добьются в жизни.

Тимур слушал нас, открыв рот. Надо отдать должное Оксане, его матери, Тимур и Диана выросли в семье хоть и не полной, но вполне благополучной. И взрослая сторона жизни их обоих, похоже, пока не касалась, Оксана как могла оберегала детей. Возможно, даже чрезмерно — учитывая хулиганские замашки брата и сестры на момент, когда я их встретил.

— Я с вами, — вдруг сказал Тимур. — Если надо будет на подработку… — добавил он в ответ на наши недоумённые взгляды.

— Куда тебе ещё подработку, брат? — сказал я, благодарно кивнув в ответ на высказанное желание. — И так загружен по самую макушку и в школе, и в больнице. Но в любом случае спасибо за готовность помочь!

Вспомнив наш разговор с директором вчера, добавил:

— Кстати, Самойлов тебя очень хвалил. С олимпиады вчера возвращались, говорит, ты и к отработке ответственно относишься и уже с ним договорился насчёт концерта для ветеранов.

— Да, это не я, — смутился Тимур от похвалы. — Это Дианка меня к директору потащила…

— И она молодец.

Побежали срочно по домам — заболтались, едва в школу не опоздали.

В школе весь день готовились к экзаменам, только на астрономии немного отдохнул. После НВП остался на двадцать минут в стрелковом клубе. Ну надо же пострелять хоть чуть-чуть.

Потом бегом побежал на завод. И все равно на пять минут опоздал. Блин, неудобно как!

Повезло — в бухгалтерии было тихо и пусто. Главбух куда-то вышла. В кабинете сидела одна Изольда.

Спокойно перекусил, неспешно раскладывая путёвки.

— Павел, — вдруг пододвинула ко мне свой стул Изольда. — Как олимпиада прошла?

— Нормально, — ответил я, совсем не заметив у неё реального интереса.

Что ей надо?

— У меня сын в седьмом классе учится, — перешла, наконец, к делу Изольда. — Я одна его ращу… — она замялась. — Учиться совсем не хочет… Говорит, он не зубрила, пятёрки — это позор… Я не знаю, что с ним делать. Поговори с ним, пожалуйста. Ты же и учишься хорошо, на олимпиады ездишь, и люди тебя уважают, — и уставилась на меня с мольбой