Читать книгу "Белая королева - Филиппа Грегори"

Мой отец уже открыл рот, явно намереваясь предложить в сопровождающие себя, но мать его опередила.

— Да-да, пойди, Елизавета, прогуляйся, — сказала она.

И мы с Эдуардом моментально вышли из столовой.

Так приятно оказаться на солнце после затемненного зала. Было тепло, как летом. Король предложил мне опереться о его руку, мы неторопливо спустились по лестнице в сад и тут же молча сплели пальцы. Я выбрала тропинку, ведущую вокруг нашего небольшого, но весьма густого сада; мы шагали, любуясь аккуратно подстриженной зеленой изгородью и белыми камешками под ногами, хотя я, если честно, почти ничего перед собой не видела. Король все сильнее прижимал к себе мою руку, я чувствовала тепло его тела. По воздуху разлился аромат лаванды, которая начинала цвести; ее запах был одновременно и сладким, как у цветов померанца, и острым, как у лимона.

— У меня совсем мало времени, — сообщил Эдуард. — Сомерсет и Перси собирают против меня войска. Судя по всему, и сам Генрих намерен оставить наконец свой замок и возглавить армию, если, конечно, будет в здравом уме и сможет ею командовать. Бедняга. Говорят, что нынче он ведет себя вполне нормально, но ведь его рассудок может в любую минуту снова помрачиться. А Маргарита наверняка готовит высадку французской армии на побережье Англии, так что нам на своей родной земле еще и с французами воевать придется.

— Я стану за вас молиться! — горячо пообещала я.

— Смерть всегда ходит рядом, — серьезно и грустно заметил Эдуард. — Смерть — постоянная спутница любого правителя, который вынужден был добыть свою корону на поле брани, а после — вновь и вновь отправляться на битвы.

Король остановился, и я, разумеется, тоже. В саду было тихо, лишь какая-то птичка пела в густых ветвях деревьев. Лицо Эдуарда омрачилось.

— Могу ли я этой ночью послать своего мальчика-пажа, чтобы он проводил тебя ко мне? — вдруг тихо спросил он. — Я сгораю от страсти к вам, леди Елизавета Грей! Никогда еще я не желал так ни одну женщину! Ответь, ты придешь ко мне? Я обращаюсь к тебе не как король и даже не как воин, которому завтра предстоит смертельно опасное сражение, а как самый обычный мужчина, взывающий к прекрасной даме. К самой прекрасной из тех, кто встречался ему в жизни. Умоляю, не отказывай! Ведь это, возможно, мое последнее желание. Так ты придешь сегодня?

Я покачала головой.

— Простите, ваша милость, но я честная женщина.

— Возможно, я никогда больше не попрошу тебя об этом, Господь свидетель. Да и никакую другую женщину не попрошу. Так что ничего позорного в моем предложении нет. Вполне может статься, что через неделю я погибну.

— Даже если и так — все равно нет.

— Неужели ты не страдаешь от одиночества? — спросил Эдуард, почти касаясь губами моего лба. Он стоял так близко, что я ощущала на щеке его теплое дыхание. — Неужели я тебе совсем не мил? Только честно: ты совсем не хочешь меня? И не уступишь мне один лишь раз? Скажи прямо сейчас: неужели я настолько тебе безразличен?

Медленно, очень медленно, сдерживаясь изо всех сил, я позволила себе поднять голову и посмотреть в лицо Эдуарду, слегка задержавшись на его губах. А потом наши глаза встретились, и он выдохнул:

— Великий Боже! Я должен, должен обладать тобой!

— Я не могу быть вашей любовницей, — тихо возразила я. — Я лучше умру, чем обесчещу свое имя и навлеку такой позор на всю свою семью. — Я помолчала. Мне совсем не хотелось его расхолаживать. — И совершенно не имеет значения, о чем я страстно в душе мечтаю.

— Но это значит, что ты хочешь того же, что и я? — пылко, как мальчишка, воскликнул Эдуард.

Я одарила его горячим мимолетным взглядом, позволив ему, впрочем, этот мой взгляд поймать.

— Ах, — обронила я, — мне не следует говорить вам…

Эдуард ждал продолжения, и я закончила:

— Вам лучше не знать, насколько сильно мое желание!

И я заметила — хотя король, разумеется, и пытался скрыть это, — что глаза его победоносно блеснули. Эдуард был уверен, что непременно меня получит.

— Значит, ты придешь?

— Нет.

— И что же, мне теперь уйти? Покинуть тебя? Но неужели нельзя хотя бы…

Эдуард прильнул ко мне щекой, и я потянулась ему навстречу. Его поцелуй на моих мягких податливых губах был легок и нежен, точно прикосновение птичьего перышка. Я чуть приоткрыла рот и сразу почувствовала, как король задрожал — точно конь в туго натянутых поводьях.

— Леди Елизавета… клянусь, что… я должен…

Тут я сделала шаг назад, завершая фигуру этого изысканного танца.

— Только в том случае… — ответила я и снова замолчала.

— Хорошо, я приду завтра! — сдался Эдуард. — Вечером. На закате. И ты будешь ждать меня там, где я впервые тебя увидел, хорошо? Под тем дубом. Ты ведь встретишь меня там? Хотелось бы с тобой попрощаться, прежде чем я отправлюсь на север. Мне нужно снова тебя увидеть, Елизавета. Даже если ничего больше не будет. Мне это необходимо!

Я молча кивнула, и Эдуард, решительно повернувшись на каблуках, размашисто зашагал к дому. Я наблюдала, как он огибает здание и направляется к конюшне; еще минута — и его конь с громовым топотом промчался по дороге, за ним скакали два пажа, стараясь не отстать от короля и пришпоривая коней. Я смотрела вслед Эдуарду, пока он не скрылся из виду, затем спустилась по тропинке, перешла речку по маленькому мостику, отыскала на старом ясене нить и задумчиво за нее потянула. Отмерив сколько нужно, я смотала клубочек и вернулась домой.

На следующий день за обедом у нас состоялось нечто вроде семейного совета. Король прислал письмо, в котором сообщал, что его друг сэр Уильям Гастингс поддержит мои требования относительно дома и земель в Брэдгейте, так что я могу быть совершенно уверена: эту собственность мне возвратят. Отец был страшно доволен, а вот мои братья — Энтони, Джон, Ричард, Эдвард и Лайонел — дружно усомнились в искренности королевской помощи и со свойственной им юношеской пылкостью высказались относительно истинных намерений Эдуарда.

— Король же известный сердцеед! — заявил Джон. — Он обязательно станет искать встречи с Елизаветой! Вот увидите, он еще пригласит ее ко двору!

— Вряд ли он из чистого милосердия вернул нашей Елизавете дом и земли, — вторил ему Ричард. — Конечно же, он потребует платы. Да при дворе не осталось ни одной женщины, с которой он не переспал! Почему бы ему и за нашей сестрицей не приударить?

— Тем более что она из лагеря Ланкастеров! — прибавил Эдвард, словно этого моего качества было достаточно, чтобы обеспечить нашу общую неприязнь к королю.

Лайонел энергично закивал, выражая свое полное согласие с мнением брата.

— Такому человеку трудно отказать, — задумчиво произнес мой старший брат Энтони, куда более искушенный в жизни, чем Джон.

Энтони довелось немало постранствовать по свету, он объездил все христианские страны, учился у великих мыслителей, и даже отец с матерью всегда к нему прислушивались.