Читать книгу "Гамбит Воскресенского, или Как я свергал Александра Лукашенко - Юрий Воскресенский"

посетить могилу деда, если будет такая возможность, не особо на это надеясь. Забегая вперед, скажу, что мой отец просьбу ее выполнил, хотя сделать это было ой как непросто.

Прежде всего, выяснился один «нюанс»: было решительно непонятно, кого искать-то. Следы моего прадеда на старой родине, в России, полностью затерялись. На новой родине, во Франции, он никому о своей многолетней боевой карьере не рассказывал, интервью по этому поводу не давал.

Прежде чем стать знаменитым импресарио, хорошим приятелем и в какой-то степени продюсером Баланчина, Шаляпина, Прокофьева, иных мировых звезд русского эмигрантского искусства, генеральным директором «Русских балетов за рубежом» и фактически правопреемником прогремевшего на всю планету Сергея Дягилева, он вдоволь нахлебался «эмигрантского счастья».

Про тот период жизни ставших изгнанниками белых офицеров написано и снято много. Самое известное – даже не мемуары, а рассказы Бунина, пьеса Булгакова «Бег» и снятый по ней телефильм, а также кинофильм с Владимиром Высоцким в неожиданной для него роли белого офицера – «Служили два товарища».

Василий Григорьевич начал во Франции карьеру политического беженца с «глубоко близкой ему работы водителя грузовика». Но прадед не верил, что это его предел. Не тот характер. При этом он не бравировал тем, что крутит баранку восьмитонной машины не просто водила с тремя классами за плечами, а блестяще образованный дворянин.

Вот горькие строки из его воспоминаний, находящихся в открытом доступе: «Париж начала 1920-х годов был полон русских беженцев, также, как и я, искавших работу или занимавшихся самыми разнообразными вещами. Я был безработный профессиональный военный, мои навыки не имели никакой коммерческой ценности… В итоге я не смог устроиться даже таксистом…»

Впрочем, скромность не помешала ему через какое-то время познакомиться с представителями русской дворянский элиты в Европе. В итоге он каким-то невероятным образом реализовался в качестве руководителя сезонов русского балета на Западе, закрепив славу этого мирового бренда далеко за пределами Родины.

О его прошлом военного говорил лишь таинственный творческий псевдоним с французским шармом – Колонель де Базиль (полковник Василий, если по-русски).

Но в Европе и мире многие считали, что этот утонченный интеллигентный мужчина взял такой псевдоним для таинственности, шарма, бонтонности, но не потому, что действительно имел столь серьезный военный чин и много боевых наград.

Утонченный Колонель де Базиль, создатель и многолетний директор элитарных сезонов Русского балета, существовал совершенно отдельно от полковника Воскресенского, оставившего о себе жесткую память на фронтах Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Просто за присутствие на линии фронта таких наград, как у него, не давали. Требовалось рисковать своей жизнью и забирать другие.

Удивительные поиски, увенчанные успехом

Узнать подробности его жизни, соединить две половины воедино удалось лишь благодаря активности моего отца, Валерия Воскресенского.

На Западе считалось, что знаменитый полковник де Базиль никакого потомства после себя не оставил, умер бездетным. Помог случай, как часто бывает в таких обстоятельствах.

Отец очень хотел исполнить просьбу своей бабушки и посетить могилу деда. Однако поиски в интернете упорно выводили на Василия Воскресенского, директора «Русских балетов», полковника, но никак не адъютанта генерала, про которого бабушка говорила ему перед смертью. В общем, линия легендарного де Базиля всерьез не рассматривалась. Отец считал, что это наш замечательный однофамилец, не более того.

В 2011 году мы вместе с папой пришли на выставку, посвященную нашему однофамильцу, полковнику Воскресенскому. Организовали ее в Москве на базе всемирно известного Дома русского зарубежья имени Солженицына.

Рассматривая фотографии, мы с удивлением обнаружили: отец-то мой невероятно похож на Василия Григорьевича, якобы однофамильца. В общем, была в этом какая-то тайна.

И тут папа, стоит отдать ему должное, вновь вернулся к поиску своего деда. В этот раз поиск увенчался успехом. Прежде всего он обратился в архив Российской государственной библиотеки, где долгие годы в отделе каталогизации грузинской литературы работала бабушка Вера. В отделе кадров отцу выдали ее автобиографию, заполненную от руки, где он нашел такую строчку: «Мой муж Василий Григорьевич Воскресенский оставил нас с сыном Игорем, родившимся в Тбилиси, весной 1914 года. Более ничего о его судьбе мне неизвестно». После этого был направлен запрос в Национальный архив Грузии и архив Тбилиси. И оттуда прислали справку, свидетельствующую, что в Дидубийской церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Тбилиси имеется запись о крещении Игоря, его отца, с указанием родителей – Василия Григорьевича (Колонеля де Базиля) и его жены Веры Николаевны.

Все стало на места, но… не до конца

Так все окончательно встало на свои места. И отец в итоге выполнил последнюю просьбу своей бабушки. Он побывал на легендарном кладбище в пригороде Парижа, где находится могила Василия Воскресенского, полковника де Базиля. Там, у подножия надгробного памятника, православного креста, высечен его жизненный девиз: «Да здравствует матушка Россия!»

Несмотря на осознанное неприятие советской власти представителями русской интеллигенции того времени, офицерством и духовенством, большинство из них разделяло установившийся в России режим и Родину. Человек, любящий свою страну, не должен быть инструментом для ее раскачивания и развала. К сожалению, эти простые истины так и не поняли представители современного креативного класса, получившие от «этой страны» все возможные блага и прелести.

Я надеюсь, что рано или поздно смогу посетить Сент-Женевьев-де-Буа, святое для нашей семьи место. На нем похоронены люди, ставшие славой, гордостью и честью России, но в силу разных причин оказавшиеся для нее ненужными, чужими. Это всемирно известные писатели Бунин, Тэффи, Гиппиус и Мережковский; гениальные танцовщики и балетмейстеры Нуреев, Лифарь, Кшесинская; грандиозные кинорежиссер Тарковский, архитектор Бенуа и бард Галич; легенды Белого движения и представители самых знатных фамилий ушедшей в туман империи – Юсуповы, Шереметевы, Оболенские, Романовы и другие.

У моего прадеда там собралась просто грандиозная компания. В Сент-Женевьев-де-Буа есть о чем и о ком подумать, вспоминая строки из романса, ставшего безумно популярным в 1990-е годы благодаря гениальному исполнению Александра Малинина:

Здесь похоронены сны и молитвы,

Слезы и доблесть, прощай и ура,

Штабс-капитаны и гардемарины,

Хваты-полковники и юнкера…

Белая гвардия, белая стая,

Белое воинство, белая кость.

Влажные плиты травой зарастают.

Русские буквы – французский погост.

Я прикасаюсь ладонью к истории,

Я прохожу по гражданской войне.

О, как же хотелось им в первопрестольную

Въехать однажды на белом коне…

Не было славы – не стало и Родины,

Сердца не стало, а память жива.

Ваши сиятельства, их благородия

Вместе на Сент-Женевьев-де-Буа…

Впрочем, въезд