Читать книгу "К Зверю - Алексей Александрович Провоторов"

острый блеск кромок прямо на глазах, под пение Горна, слышимое даже сквозь непрерывный гром. Птицы на башне кричали, и мой ворон вторил им.

Я положил Сталь на камни, и меч треснул от этого прикосновения, истлевая, разваливаясь на куски. Всё так. Мой Голос имеет большую силу. Я заключил часть его — часть себя — в Горн, чтобы командовать всем, что подвластно мне — армией, магией, силами — с его помощью. Для меня разница была такой же, как между неуверенным жестом и чётким письмом.

Ты предал меня, Беймиш. Тогда, ещё не дожидаясь нашей победы, после гибели Гейр, ты предал меня и забрал Горн себе, лишив меня голоса.

Мне сейчас нужно сказать всего лишь несколько слов. И у меня есть такая возможность.

— Говори, — сказал ворон, объясняя Анне-Белл короткий ритуал, — одновременно со мной.

Я достал язык Дрейна и положил его себе в рот. Сталь резанула до крови, но так было ещё лучше.

Мы произнесли это: я, языком кузнеца, ворон, повторивший слово из моих мыслей, и колдунья, имеющая силу.

И Горн замолчал.

Я взял свой второй меч, липкий от крови Гейр, и отведя руку назад, ударил Анну-Белл в сердце, проткнув колдунью насквозь. Лишь одно имя я назвал и лишь одно слово добавил к нему, на языке, от которого горечь разлилась по всему рту, и дрожь прошла по моим древним костям.

«Восстань, Гейр».

Там, в последней битве, опрокинувшей наконец людей, там, где мы раздавили с таким трудом проклятых рыцарей Солтуорта под их зелёными флагами, там пала Гейр, моя любимая, там предал меня Беймиш, завладев Горном — и подчинив себе все наши силы, одержавшие уже победу.

Кровь Гейр потекла по клинку в сердце Анны-Белл, движимая древней магией. Пока у меня был голос, я мог многое. Пока у меня была власть творить заклинания, я был непобедим. Ни Беймиш, ни Хинга не могли равняться со мной по части заклятий, и тем более никто из жалких людских колдунов.

Анна-Белл закрыла глаза, и колени её подогнулись. Открыла она их уже сине-стальными, со слепящей искрой. Гейр занимала её тело, как сосуд; рвалось на плечах тесное платье, как змеи, заструились локоны, ниспадая на землю; менялись черты. Я осторожно вынул клинок из раны, и от Анны-Белл не осталось и следа.

Одна магия свершилась.

— Звееееееерь! — закричал я, чувствуя поднимающуюся силу. Так хорошо было чувствовать возможность говорить.

— Звееееерь!

Лишь одно слово добавил я к этому. Слово на языке, от которого сдвинулись камни в основании Башни.

«Приди».

Зверь, всегда живший внутри меня, проснулся, поднял свою длинную морду, зарычал. Скала задрожала под ногами. Древняя сила — не моя, и даже не моих предков. Земля ушла вниз, и дымное небо приблизилось, когда сквозь боль плоти и костей я почувствовал, как он заменяет меня изнутри. Мой единственный шанс на победу, единственный верный солдат, кроме Гейр. Моя другая сторона, от которой я начал своё восхождение и которая уберегла меня от окончательного падения.

Я разрушу вас, разрушу всё, что создал. Вы не смогли достойно встретить победу, и никакой победы вам не будет.

Мне больше уже ничего не нужно, только Гейр, и она со мной. Но сначала я свершится месть.

Я падаю на четыре лапы, доспех гнётся, лопаются заклёпки, и плащ улетает в сторону серой тряпкой. Я поднимаю длинную морду, чувствую мокрым языком острые зубы, множество их. Мои мускулы полны силы. Это мой боевой облик, который у меня не было возможности вызвать, не имея голоса.

Сейчас я не могу говорить, но скоро… Скоро.

Я запрокидываю голову, и Гейр взлетает мне на спину. Как в старые времена — я бы не сказал, что добрые, нет, но прекрасные — когда мы вместе начинали этот путь. Когда это тело было моей единственной формой.

Гейр поднимает клинок и смеётся. Гром вторит ей, всепожирающая стена ливня накатывает из-за края пропасти, и запах мокрой гари, такой сильный, радует меня.

Мы влетаем в ворота. Они идут нам навстречу. Их много, но…

В голосе Горна я слышу страх.

Во мне его нет.

Где-то за краем мира восходит солнце.