Читать книгу "Всё не зря: зарисовки из жизни и о жизни - Наталья Всеволодовна Галкина"

слепил из снега шар и начал катать его по полю. Очередные слои наматывались, будто бабушкина пряжа на клубок, только не шерстяными нитями, а влажными снежными пластами, и шар постепенно увеличивался в размерах. Дети тут же бросили баловаться и стали помогать отцу.

Вскоре один огромный шар уже трудно было переворачивать, и все трое изрядно устали. Мужчина выбрал место на полянке, установил и укрепил снежный ком хорошенько, аккуратно залепив снегом все неровности.

Затем принялись за второй, а когда он был готов, отец водрузил его на первый. Третий шар слепили сами дети, а папе осталось только пристроить его, как следует, сверху. Я почти уже появился. Вернее, возникли пока только туловище и голова. Но, поскольку, мои создатели были немного утомлены, да и подошло время обеда, они отправились домой.

Через пару часов семья (уже в полном сборе) появилась снова. Глава семейства принёс ветки, из которых сделал руки, и опрыскал «изваяние» водой из пульверизатора – моя будущая фигура сразу схватилась морозцем.

Его супруга – очень привлекательная молодая женщина – вместе с детьми принялась за моё лицо. Вы же понимаете, что только от людей зависит, каким в итоге выйдет снеговик – будет он грустным или улыбающимся, задумчивым или откровенно смешным. Надо сказать, что мне повезло, ведь эта молодая семья вложила в меня свои сердца. Да-да, согласен, я немного сентиментален…

Хозяйка захватила из дома крупные красивые пуговицы для глаз, поменьше – для рта, морковку для носа и даже не пожалела яркий вязаный шарф. Дети вовсю помогали в работе над моим обликом. Так что, без ложной скромности скажу… Ну, вы уже наверняка сами поняли, что родился я, если и не отменным красавцем, то уж точно близко к этому званию!

Бытие мое

Я был первым снеговиком, появившемся на поляне парка. Молодой семье я стал очень дорог, они фотографировали меня, делали снимки со мной, так что я постоянно был под прицелами камер. (Ну, это, конечно, только первое время). Довольно часто, практически ежедневно, они меня навещали.

Возможно, они просто приходили гулять в парк, но мне хочется думать, что и ко мне тоже. Ведь и дети, и родители махали мне издали, приветствуя, как старого друга. Другие посетители парка тоже замечали меня, дети подбегали посмотреть – первые дни я был окружён всеобщим вниманием.

Тогда же я знакомился с окружающим миром, открывал его – для себя, разумеется. Родившийся маленький человек видит, прежде всего, мать и отца, а первое знакомство с миром ограничено пределами комнаты.

Мне же мир открылся сразу. Я увидел деревья с торчащими голыми ветками – подумалось, как же им, наверное, неуютно. А вот ели и сосны стояли в зелёных нарядах, да ещё укрытые снегом. Я увидел птиц и людей. Небо и солнце, звёзды и луну.

Я вдохнул зимний воздух. Только не улыбайтесь, мол, снеговики не умеют дышать. Я дышал, и при вдохе мой средний снежный шар немного поскрипывал.

По утрам я встречал в парке рассвет, а ночью смотрел на звёздное небо. Оба эти зрелища, доложу я вам, стоят того, чтобы их увидеть!.. Случалось ли вам наблюдать, как солнечный свет касается земли? Сначала светило, будто на цыпочках, ступает в холодную воду, а потом выпускает первый длинный луч, который словно подсвечивает всё вокруг – снег, кору и ветви, а потом уже и верхушки, и дома. Если деревья в инее, то это такая сказка!

А вечером солнце садится, и на снегу проступают длинные тени от стволов и фигур людей, а небо из голубого порой окрашивается чуть сиреневым. Солнце даже ещё не зашло, когда появляется луна (хотя… мне всегда нравился тонкий месяц). Когда же темнота сгущается, начинают зажигаться звёзды. Не знаю, как кто, а я всегда чувствовал себя частичкой чего-то огромного и важного, будто не только я смотрю на звёзды, но и они смотрят на меня со своей невероятной высоты…

Мне очень нравились птицы. Никто не мог бы сказать, как я улавливал звуки, но я любил слушать музыку. Нет, в парке зимой она не звучала, но я различал мелодии во многих обыденных вещах, будь то шелест ветерка и голос бурана, детский переливчатый смех и басовитый тембр взрослого, карканье вороны и щебетанье синички.

Наверное, и вам доводилось любоваться синицами, бойкими и весёлыми – лимонное брюшко и белые щёчки, тёмная спинка с отливом, на голове – будто шапочка. А как они летают – махнут несколько раз маленькими крылышками, а потом летят, словно по инерции.

В наш парк из леса перебралась целая стая синиц, с одной из птах я и подружился – синица садилась на мою руку или даже прямо на голову и цепко держалась загнутыми коготками. Не смотрите, что птичка маленькая – лапки у неё сильные! Она рассказывала, что интересного происходит в округе, или же просто пела свою песенку. Синица, это вам не сорока, которая трещит без умолку.

Трескотню сороки слушать устанешь, а летают они красиво – вон какой размах крыльев. А ещё я обратил внимание, что они очень любопытные и умные. Как-то через парк шла торопливо девушка. Не знаю, может, на свидание спешила… Вдруг у неё зазвонил телефон. Она остановилась, открыла сумочку и долго там копошилась, видимо, не могла его найти. И обронила круглое зеркальце. Девушка, ничего не заметив, пошла дальше. А сорока тут же подскочила к блестящему предмету, схватила его и была такова. Я потом увидел, что она пристроила зеркальце к стволу и долго перед ним красовалась, рассматривая своё отражение. Другие птицы не могли понять, чем она занята.

Родная душа

Через пару дней на поляне в парке появились и другие снеговики. В общем, я обзавёлся «роднёй», ну, или друзьями.

Мы даже стали общаться. Конечно, мы не могли, как люди, крикнуть: «Привет, дружище! Как поживаешь?». Но мы разговаривали на своём снеговиковском языке.

Вижу, ваши брови поползли вверх. Уверены, что нет такого языка?.. Я заметил, что люди очень часто убеждены в вещах, в которых мало смыслят. Или попросту не хотят посмотреть дальше своего сознания. Уж извините.

Мы, снеговики, смотрели друг на друга кто глазами-пуговками, кто разноцветными лоскутками, кто камешками и даже большими бусинами, а некоторые – просто нарисованными краской. У одного из наших собратьев были самые настоящие, пусть и старые, очки, за что он получил прозвище «Профессор».

Каждое утро, мы, как положено, приветствовали друг друга, а нас приветствовал дворник, дед Семён,