Читать книгу "Прощение - Ирса Сигурдардоттир"

Глава 4

Глоток кофе помог почувствовать себя немного лучше. Фрейя пробовала кофе и хуже, хотя нарисованный баристой лист на молочной пене напоминал возникшее в представлении ребенка рождественское дерево без единой иголки. Кафе было не из тех, что она обычно посещала, но после полицейского участка организму остро требовалась бодрящая доза кофеина.

После того как девушки ушли, Хюльдар показал снэпы и запись с камер наблюдения, от которой Фрейю едва не стошнило. Теперь она поняла, почему он говорил о Стелле в прошедшем времени, но помочь с пониманием мотивов преступника, исходя из его поступков, она не могла. Получилось лишь констатировать очевидное: полиция имеет дело со склонным к насилию безумцем. А к такому выводу Хюльдар вполне мог прийти и сам.

Настроения не прибавила и встреча с Эртлой на выходе из участка. Наткнувшись на такой взгляд, люди невольно прибавляют шагу, но Фрейя отреагировала с расчетливой беззаботностью: улыбнулась и дружелюбно поздоровалась. Тактика произвела желаемый эффект. Эртла потемнела от злости и так резко окликнула Хюльдара, что Фрейя даже пожалела детектива. От этой короткой стычки остался неприятный привкус во рту, но она по крайней мере ощущалась как небольшая победа в их недостойном взрослых людей состязании. С чего оно началось, все еще оставалось загадкой.

При первой же встрече Эртла прониклась к ней неприязнью, и Фрейя ответила тем же. Удивительно, что два человека, раздражавшие ее больше всего, работали в одном и том же месте. Если подумать логически, Эртла и Хюльдар оказались в одной постели не случайно. Если у них родится ребенок, она не будет делать на него ставку.

Будь Фрейя честна с собой, она признала бы, что жажда кофе вызвана не только стычкой с Эртлой или жуткими видео: интервью с девушками разбудило призраков ее собственного прошлого. Глядя на чашку, она не сразу поняла, что та уже пуста. Запрокинув голову, Фрейя сумела выпить еще несколько капель. Вкус кофе был вкусом взросления и напоминал, что номинально она контролирует свою жизнь и, что бы ни случилось, никогда уже не будет ребенком.

Блюдце звякнуло под поставленной на него чашкой. Фрейя не любила останавливаться на прошлом. Ничего хорошего из этого не получалось. Богобоязненные предки по линии матери придерживались религиозного воспитания, так что детство не оставило счастливых воспоминаний, за исключением тех немногих, которые они с братом делили на двоих.

Особенно трудными были подростковые годы. Дело было даже не в нехватке денег, а в жестких старомодных взглядах, проповедуемых бабушкой и дедушкой. Заповеди, в соответствии с которыми надлежало жить им с Бальдуром, мало чем отличались от тех, которые внушались отпрыскам Моисея. Да, их не принуждали носить рясу и сандалии, но ее наряды всегда отличались от того, во что одевались остальные ребята. Другими были даже завтраки, которые ей собирали в школу.

Ей не позволялось играть в такие же, как у других, игрушки, иметь такую же, как у других, одежду, заниматься тем, чем занимались другие. Неудивительно, что она плохо вписывалась в любую компанию и не имела навыков общения в коллективе. С другой стороны, у нее была прекрасная возможность наблюдать за такими группками, как подружки Стеллы, со стороны. Она могла установить и лидершу «стаи», и ее правую руку, и ту, которой грозило изгнание, живущую в постоянном страхе, боясь сказать или сделать что-то не так и оказаться за дверью.

И теперь она с легкостью узнала ее, ту, которую приняли для счета, которая смеялась где нужно и не упускала возможности польстить королеве. Вот только к ответу на вопрос, что они скрывают, это не приблизило ни на шаг.

Официант забрал чашку и спросил, принести ли еще. Фрейя легко проглотила бы еще несколько, но вместо этого поблагодарила его и попросила счет.

Кафе было переполнено, и единственное свободное место удалось отыскать в дальнем углу. Пробираясь к выходу между столиками, она невольно отметила, что большинство посетителей — иностранные туристы. Повсюду лежали карты и путеводители, на спинках стульев висели рюкзаки, а сами клиенты были намного лучше экипированы для исландской погоды, чем обычные исландцы. Фрейя прибавила шагу, опасаясь, как бы ее не спросили, из какой она страны, не пригласили сфотографироваться или, не приведи господь, не стали уговаривать исполнить знаменитый клич исландских футбольных фанатов.

Небо было того же беспросветно-серого цвета, что и раньше, когда она только прибыла в участок, но ведь и времени прошло не так уж много. Фрейя поплотнее запахнула куртку, пожалев, что у нее нет шарфа, например такого, как у девочек. Шарф не помешал бы и в машине: печка сломалась еще несколько дней назад, а тащиться в мастерскую в третий раз было бы напрасной тратой денег.

Она уже выходила из кафе, когда зазвонил телефон. Начальница сообщала, что они намерены разрешить полиции пользоваться ее услугами в ближайшие несколько дней. От удивления Фрейя даже остановилась. Директриса же добавила, что до конца недели на работу можно не приходить. Полиции требуется детский психолог, поскольку они работают с несовершеннолетними в связи с недавним похищением, и, так как она уже присутствовала на одной из бесед, выбор очевиден. Информация слишком деликатна, чтобы делиться ею с кем-либо еще.

Ну конечно, так она и поверила. Из всей этой истории торчали знакомые уши. Фрейя попыталась отговориться, ссылаясь на курсовую работу и лекции, но разговор закончился тем, что ей было предложено считать себя командированной и находиться в состоянии готовности до конца недели.

Впрочем, к тому моменту как она дошла до своей машины, злость практически испарилась. Принимая во внимание все обстоятельства, результат мог быть гораздо хуже. На занятиях можно сидеть с включенным телефоном на случай вызова, а в свободное время сосредоточиться на учебе. В Доме ребенка это было невозможно, ибо работа требовала безраздельного внимания. Возможно, теперь даже получится отвоевать сданные позиции и разобраться с математическими головоломками.

Но не успела Фрейя сформулировать свои намерения и планы, как все они были бесцеремонно растоптаны. Снова зазвонил телефон, и теперь уже Хюльдар, даже не пытаясь скрыть удовлетворение, пожелал знать, где она находится. Расследование снова требовало ее присутствия.

* * *

Подростки сбились в кучку на самых дальних рядах актового зала, словно ожидая, что со сцены по ним могут ударить из огнемета. В этом отношении со времен Фрейи ничего не изменилось. Принцип тот же: сесть как можно дальше от взрослых. Впереди разместились лишь несколько учителей и четверо учеников. Два мальчика — один, страдающий ожирением, второй такой худенький, будто оказался здесь случайно, забредя по ошибке из начальной школы. Две девочки, выглядящие совершенно заурядно, с темными, стянутыми в хвост волосами.

Все четверо сидели понуро, словно игроки, забившие гол в свои ворота в финале кубка, смотрели исключительно себе под ноги и, похоже, едва смели дышать. Фрейя знала эту позу: она сама не решалась сидеть с поднятой головой, пока не пошла в колледж. Удивительно, что у нее не развилась сутулость.