Читать книгу "Темная война - Глен Кук"

Все это казалось чудом, остававшимся для нее недосягаемым. Ей предстояло прожить всю жизнь и умереть в стойбище Дегнанов, как и многим поколениям самок стаи Дегнан. Если ей хватит сил, сообразительности и ума, она может однажды заявить права на это логово и сама выбрать самцов, с которыми хотелось бы спариваться. Но не более того.

Марика съежилась в тени рядом с Кублином, боясь смертельно унылого будущего. И оба прислушивались к внутренним голосам, пытаясь понять, где же сейчас поисковая группа, которую возглавляла их мать. Марика чувствовала лишь, что они – где-то к северо-востоку от стойбища, двигаются медленно и осторожно.

Хорват, самый старый самец в логове, объявил, что наступила пора ужина. Именно ему доверили таинство, доступное лишь представителям его пола, – следить за временем. Где-то в маленьком глубоком подвале в северной стороне дома, куда вела лестница, хранилось устройство, с помощью которого измерялось время. По крайней мере, так говорили. Никто, кроме самцов, туда не спускался, точно так же как никто, кроме охотниц, не спускался в подвал под южной стороной логова. Марика никогда там не бывала, и ее туда не пустят, пока старшие охотницы не убедятся, что она никому не расскажет об увиденном. «До чего же мы странные и скрытные создания», – подумала она.

Выглянув за край чердака, она увидела, что взрослые не спешат к еде.

– Идем, Кублин. Может, окажемся первыми в очереди.

Скатившись вниз, они быстро схватили посуду. Следом сбежали еще два десятка малышей, сообразив то же самое. Щенки редко успевали первыми добраться до котлов, и зачастую им приходилось довольствоваться объедками, ссорясь между собой, а самым слабым вообще ничего не доставалось.

Марика наполнила чашку и миску, не обращая внимания на неодобрительные взгляды раздававших еду самцов. У них имелась власть над щенками, и они пользовались ею в полной мере. Поспешив в тень, она жадно набросилась на еду. Метам не были свойственны застольные манеры. Меты быстро набивали животы, стараясь съесть как можно больше, – не было никакой гарантии, что в следующий раз удастся поесть достаточно скоро, даже в стойбищах, где изменчивую судьбу удавалось хоть как-то обуздать.

К Марике присоединился Кублин, гордый собой. Держась в ее тени, он сумел опередить щенков, которые обычно отпихивали его прочь, и наполнил чашку и миску до краев. Он накинулся на еду, словно изголодавшийся зверь – что с ним бывало часто, поскольку он был слишком слаб, чтобы урвать лучшие куски.

– Они страшно беспокоятся, – прошептала Марика, по сути не сообщив ничего нового.

Мысли любого мета, который не бросился за едой, витали сейчас в тысяче миль отсюда.

– Давай возьмем еще, пока они не очухались.

– Ладно.

Марика взяла вторую, достаточно скромную порцию. Кублин снова наложил себе до краев. Сам Хорват попытался, рыча, преградить ему дорогу, но Кублин лишь упрямо пригнул голову, давая понять, что от добычи не откажется. Они вернулись в тень. Марика ела не спеша, но Кублин снова давился едой, возможно боясь, что ее отберет Хорват или кто-нибудь из щенков.

Закончив, Кублин с удовлетворенным ворчанием погладил заметно выпирающий живот:

– Вот так-то лучше. Уф, даже пошевелиться не могу. Чуешь что-нибудь?

– Пока нет, – покачала головой Марика.

Она встала, чтобы отнести посуду к корыту с растопленным снегом. Щенки сами занимались своими мисками и чашками, как самки, так и самцы. Не успев сделать и двух шагов, она поняла, что у нее вновь пробудилось чутье, – возможно, потому, что о нем упомянул Кублин. На ее разум словно обрушился удар. Ничего столь ужасного она не ощущала с того дня, когда почуяла Похсит. Она заскрежетала зубами, сдерживая крик, который привлек бы чье-то внимание, и упала на колени.

– Что с тобой, Марика?

– Тихо! – Если взрослые заметят… если Похсит… – Я… я почувствовала что-то дурное. Будто меня что-то коснулось. Одна из них… одна наша охотница ранена. Сильно ранена.

От боли перед глазами повисла красная пелена, но Марика ничего не могла поделать. Логово будто исказилось, поплыло, превращаясь в нечто нереальное. Столь знакомые очертания теряли резкость. На мгновение она увидела двоих призраков, ярких, но лишенных формы, которые проплыли сквозь западную стену, будто той вообще не существовало. Они кружились, напомнив Марике любопытных щенков. Один поплыл к ней, будто ощутив ее присутствие. А затем жуткое ощущение исчезло столь же внезапно, как ломается сухая ветка. Вместе с ним исчезла и искаженная картина перед глазами. Призраки пропали, хотя ей на миг почудилось легкое как перышко касание – то ли к шерсти, то ли к разуму.

– Они в беде, Кублин. В серьезной беде.

– Надо сказать Побуде.

– Нет, нельзя. Она мне не поверит. Или захочет выяснить, откуда я знаю. И тогда Похсит…

Марика не могла объяснить истинную природу своего страха, но не сомневалась, что он вполне обоснован и тайные способности могут доставить ей немало горя.

Но Кублину объяснения не требовались. Он знал о ее способностях, и страх был ему хорошо знаком. И этого было вполне достаточно.

– Мне страшно, Кублин. Страшно за маму.

II

Поисковая группа вернулась далеко за полночь. Охотниц было девять, среди них пара раненых. С ними пришли две раненые чужие самки и похожий на скелет самец в грязных рваных шкурах. Самец спотыкался и хромал, и часть пути его пришлось тащить охотницам. Ему связали лапы за спиной, но он не съеживался от страха, как знакомые Марике трусливые самцы.

Поскольку группу возглавляла Скилджан, в ее логове столпились Мудрые и взрослые самки из всех домов. Самцы Скилджан освободили им место, удалившись на свою холодную северную территорию. Самые робкие спрятались в подвале. Но Хорват и другие старики остались, наблюдая из-за очага.

Щенки сбежали на чердак, сражаясь за места, откуда можно было наблюдать и подслушивать. Марика была достаточно крупной и пребывала не в духе, к тому же ее репутация была всем знакома, так что она без труда захватила лучшее место для себя и Кублина. Она не могла отвести взгляда от пленника, который лежал на территории Мудрых под наблюдением саганы и старух.

Скилджан заняла место возле очага охотниц, окидывая взглядом собравшихся, которые постепенно успокаивались, ворча и толкаясь. Марика предположила, что взрослым уже все известно от охотниц, которые, прежде чем прийти к Скилджан, заглянули в свои логова. И тем не менее она надеялась хоть что-то узнать. В этом отношении ее мать всегда была последовательной.

Скилджан терпеливо ждала. Три охотницы стаи Дегнан не вернулись. В воздухе висело напряжение, и она дождалась, когда оно разрядится само собой, после чего объявила:

– Мы обнаружили нору восьмерых кочевников с подветренной стороны скалы Стапен. По пути туда мы нашли следы, указывающие на то, что они наблюдали за нашим стойбищем. Пробыли они там, однако, недолго, иначе мы заметили бы их следы во время охоты. Крик, который слышала и о котором сообщила моя щена Марика, раздался, когда в их засаду угодили четыре охотницы из стойбища стаи Грев.