Читать книгу "Мой ненастоящий - Джина Шэй"

— Да, — выдыхаю я, и даже мне мой голос кажется взволнованным, — да, да, я выйду.

Достаточно правдоподобно, кажется. По крайней мере, уголок губы у моего босса удовлетворенно дергается. Я слышу щелканье фотоаппаратов, вспышек. Боже, ну точно, пресса, конечно, двадцать первый век наложил свои отпечатки, но завтра это все будет во всех самых модных блогах Москвы. Ведь здесь — не только гости жениха, но и гости невесты. Бывшей невесты, которую подрезала на повороте какая-то выскочка. Да, да, я про себя, если что.

— Что ж, может, это будет преждевременно, но все же я не хочу, чтобы ты и дальше продолжала ходить без него, — по моему безымянному пальцу скользит белый ободок обручального кольца.

Черт, я сомневаюсь, что это серебро. Но и в драгоценных металлах я совершенно не разбираюсь. Нужно будет снять его по окончании вечера и вернуть Владиславу Каримовичу. Слишком дорого, чтобы таскать это в метро.

Господи, хоть бы дожить до конца вечера. А то я, кажется, умру вот-вот…

Он поднимается на ноги, грациозно и быстро, как леопард. Улыбается мне, будто я и взаправду сделала его самым счастливым на свете. Вновь обвивает меня руками, притягивая к себе, демонстрируя, что из этой хватки черта с два выпутаешься.

— Горько, — вдруг восклицает кто-то из гостей, голос точно мужской. Эй, ну это же не для помолвки, это для свадьбы…

Хотя, блин, да, некоторые «добрые люди» любят, чтоб будущие молодожены «порепетировали» до свадьбы…

Я напрягаюсь еще сильнее, глядя на Владислава Каримовича отчаянно.

На это мы не договаривались! Я не хочу!!!

Вот только ему до лампочки. Его спектакль не знает никаких ограничений.

Воля его гостя почитается за закон.

Пальцы Владислава Каримовича зарываются в мои волосы, давя мне на затылок и не давая мне уклониться. Его губы накрывают мои, лишая последнего шанса на глоток спасительного воздуха.

Сопротивленье невозможно…

5. Маргаритка

Сегодня ты — моя!

Наверное, только из-за этой фразы я не откусила ему язык. Это было бы странно для девушки, которую только что объявили своей будущей женой.

Хотя жаль, мне очень хочется.

Нет, я безмерно трепещу перед моим начальником и на очень многое готова, чтоб ему угодить. Но это!..

Последний раз я вам подыграю, Владислав Каримович. Самый-самый последний!

— Восемь, девять, — некоторые особо упоротые мужики все-таки считают. И вправду как на свадьбе. Да когда же это все закончится?

Я не закрывала глаз во время поцелуя — это слишком чувственное, это делаешь, чтобы ничто не отвлекало от вкуса твоего партнера. Он тоже…

Мы смотрим друг на друга, глаза в глаза, и его яркая, грозовая синь смешивается с моим холодным серебряным льдом.

Есть ли черта, которую ты пересекать не будешь, Владислав Каримович, или мне придется её тебе напоминать? Поэтому ты сказал мне подождать с выставлением счета? Знал, что я понятия не имею, насколько далеко зайдет твоя игра?

Нет, с этим надо кончать.

Я буквальной каждой жилкой начинаю ощущать каждый день из этих двух лет без отношений.

Два года, да. Сама не знала, что так можно выдержать, но если честно, кошмар моей новой жизни отбивал мне всякое желание связываться с мужчинами снова. Мне было стыдно лгать.

Я просто смотрела в глаза любому из тех, кто предлагал мне обменяться телефонами, познакомиться поближе, сходить в ресторан поужинать, и думала.

Нет, нельзя, конечно, загадывать наперед.

А вдруг из этого дурацкого ужина выйдет что-то серьезное? Долговременное. И мужчина захочет семьи и детей — это нормально. И как я объясню ему, кому и почему я отдаю большую часть своего дохода? А ведь рано или поздно это обязательно бы всплыло!

Или что, предложить ему собрать полмиллиона вместе со мной? Кто-то предлагает скинуться на квартиру до женитьбы, а я — на выкуп моего чернушного компромата.

Нет.

Дураков нет и не будет.

Будет только презрение и осуждение в глазах того, кому позволю пройти в мою жизнь дальше порога.

Так что нет, я не хочу никаких мужиков в моей жизни. Но это, оказывается, психологическое. А физиологическое…

Я прям сама ощущаю, как мое тело реагирует — на жесткую мужскую хватку, на этот глубокий, весьма-весьма изощренный поцелуй. Мелкими рязрядами тока, стекающими вниз, к центру. Слабостью, медленно разливающейся по венам. Все чаще подпрыгивающим в груди сердце.

— Одиннадцать, двенадцать.

Ну, хватит!

Я раздраженно прикусываю губу босса, потому что он будто не намеревается останавливаться.

Он же умудряется не только понять мой намек, но и разорвать поцелуй так непринужденно, будто мне и не пришлось его к этому принуждать.

Долгий взгляд после — на три моих вдоха, не меньше. Его язык скользит по губам, будто собирая с них остатки моего вкуса.

— Маловато, Маргаритка, — хрипло выдыхает Владислав Каримович, — ничего, мы с тобой еще порепетируем перед свадьбой.

Что? Порепетируем? Перед какой еще свадьбой?

Гости смеются. Ох, ну я и дурында. Спектакль, конечно же…

Ну точно, ради него и соврать не страшно. Ему!

А у меня от количества людей в зале поджилки трясутся.

Я, между прочим, все полторы сотни приглашений отправила, каждое вручную подписывала — да, да, вручную, в век цифровых технологий, потому что «так выглядит лучше и нужно же хоть куда-то девать твой почерк». Да, мой босс любит устроить мне головняк. А мне пригодилась каллиграфия, которой я занималась в качестве антистресса.

Занятно, что я, кажется, удивлялась, что имени невесты в приглашениях нет. Просто: «Я, Владислав Ветров, приглашаю вас, уважаемый и глубоко почитаемый, на свою помолвку, которая состоится там-то там-то…»

— Что ж, господа, теперь вы можете развлекаться, — широким жестом Владислав Каримович распускает наших зрителей — кого за шампанским, кого обтрепать личные и деловые вопросы.

Мне кстати тоже нужно…

— Куда ты полетела, цветочек? — хваткая ладонь босса снова успевает упасть на мою талию, заставляя меня замереть. И пары шагов сделать не успела.

Отдышаться. Успокоиться. Собраться с силами. Вычистить голову от избытка эмоций. Ну, можно же мне выкроить пару минут для себя, да?

— Исключено, — дергает мой босс, услышав мои пожелания, — идем.

— Куда?

— Ты можешь просто расслабиться, Маргаритка? Расслабиться и подумать о вечном.

— О ноликах и единичках?

Нет, его глаза — это что-то с чем-то. Выдерживать его прямой ядовитый взгляд чудовищно сложно. И сейчас я сдаюсь. Точно-точно, я даже говорить об этом не должна. Что, даже намекать на мои премиальные нельзя?