Читать книгу "Бывший муж сестры - Юлия Рябинина"



Встряхиваю головой. Не люблю вспоминать тот период жизни, когда с нами жил Дима.

Но это длилось недолго. Они с сестрой меня технично выжили из квартиры. Сославшись на то, что в двушке для четверых места мало, Вера договорилась с бабой Клавой о том, чтобы я пожила у нее, и в скором времени я переехала. Оставив сестре и ее мужу родительскую квартиру.

В душе ерзает неприятное чувство обиды.

А ведь Вера уже тогда пошла против меня ради мужчины, а я-то, глупая, жалела ее. Думала, что у сестры действительно с Димой проблемы лишь только потому, что я не могу с ним найти общего языка.

Вскакиваю на ноги. Алиса, испуганно вздрогнув, поворачивает головку ко мне, лепечет что-то недовольно.

— Сейчас мама придет, моя хорошая, — обещаю дочке и, выйдя в коридор, иду к прихожей.

Как и ожидала, на крючке висят связки ключей. И среди них я нахожу те, что от родительской квартиры. Быстро забегаю в кухню, забираю сумку. И возвращаюсь обратно в спальню племянницы за Алисой.

— Нам надо идти, милая.

Сунув мокрые носки в боковой карман сумки, поднимаю дочку на руки и направляюсь к выходу. А Вера сама свою кухню пусть моет, ничего с ней не случится.

На босую ногу одеваю кеды и, больше ни минуты не задерживаясь в этой роскошной, но не приветливой квартире, покидаю ее по-английски.

* * *

— Надя! Ты ли это? — останавливает меня возле подъезда тетя Лиля со второго этажа.

— Ага, я, — улыбаюсь.

Такси мне обошлось недорого. Поэтому уже через полчаса мы с дочкой стоим возле подъезда, где находится родительская квартира.

— Какая красавица стала! А ребеночек твой? — соседка с любопытным прищуром смотрит на Алису.

Я киваю.

— Похожа-похожа. Красавица! Вся в тебя! А ты замуж успела выскочить?

Я густо краснею. Если бы!

Но соседке я говорю совершенно другое:

— Да вот вышла, но не удачно. — Опускаю голову. Прости, Господи, я знаю, что врать нехорошо, но… — Военный он у меня… был. Уехал в командировку и не вернулся.

— Ох, ты бедняжка моя! — восклицает тетя Лиля, и от ее громкого голоса Алиса пугается.

— Вот и пришлось приехать обратно домой…

Ужас, мне так стыдно за саму себя, что, кажется, я вот-вот сгорю вся до корешков волос!

— А вот нечего за чужих ходить, Надя, — журит меня соседка, — Игната бросила. А он вон до сих пор в бобылях ходит. Так и не нашел себе девку. Может, судьба, а, Надь?

Я смотрю на женщину. У меня складывается такое впечатление, что я вовсе никуда не уезжала, а так, вышла за хлебом и, вернувшись, как обычно встречаю соседку возле дома.

— Ладно, теть Лиль. Я пойду. Устали мы с дороги. Хочется уже отдохнуть, — я разворачиваюсь и уже почти делаю шаг, как мне на плечо ложится рука женщины.

— Надя. Я рада, что ты вернулась. А то тут этот-то, ну, москвич, муж новый Верин уж больно разхозяйничался. И ремонт дорогущий сделал, окна поменял во всей квартире и двери. Продать, может, ее задумал, — доверительно шепчет она. — А Верка-то… она девка наивная. Все подпишет. И останетесь вы без квартиры.

— Не волнуйтесь, теть Лиль. Без моего согласия они не смогут продать квартиру. Вы же знаете, что она принадлежит нам двоим.

— Знаю, конечно, знаю, — кивает женщина, — но я еще помню те времена, когда тебя Верка бабке Клаве сплавила.

— Это было давно. И тогда я была совсем маленькой. А сейчас я уже выросла, теть Лиль. И в обиду нас не дам. Не волнуйтесь, — успокаиваю соседку.

— Надь. Ну ты, если что, обращайся. И присмотрись к Игнату. Он парень видный стал, — напутствует меня она до тех пор, пока за мной не закрывается подъездная дверь.

— Ага, видный. Что до сих пор не женат, — бурчу под нос.

Оглядывая старенький подъезд, понимаю, что ничего не изменилось. Обшарпанные стены так и никто не привел в порядок, как и потрепанный плиточный пол. Расписанные краской из баллончика двери лифта точно так же продолжают выполнять свою функцию, впуская и выпуская жильцов.

Хотя нет. Маленькая кабинка традиционно служит хранителем анонимных признаний. Пока доезжаю до своего этажа, успеваю найти несколько новых надписей. «В+К». «М+Р» и «Пошли вы на…» под чертой. Очень красноречивое пожелание влюбленным!

Двери лифта разъезжаются, и я выхожу на этаж. Останавливаюсь, упершись в дверь тамбура.

— Что за ё…лки палки!

Озадаченная сим фактом, достаю ключи и пробую вставить в замочную скважину. С Алисой на одной руке и с сумкой наперевес на второй мне очень неудобно. И, когда после нескольких минут ковыряния разными ключами я понимаю, что ни один не подходит, меня одолевает отчаяние.

Я так расстраиваюсь, что готова вот-вот расплакаться. Но в этот момент слышу, что с той стороны открывается замок.

— Алиса, — чмокаю радостно дочку в щечку, — сегодня наш де…..



Последние буквы я не договариваю, так как дверь распахивается, и передо мной собственной персоной появляется Глеб.

— Ты?! — выдыхаю я. — Что ты тут делаешь?

Парень с изумлением смотрит на меня.

— Хотел бы задать тебе тот же вопрос, Надя. Что ты тут делаешь?

Его губы трогает еле заметная улыбка, а меня отбрасывает на несколько лет назад, в прошлое, когда он тот же вопрос задал мне в клубе. И это был тот самый день, когда я влюбилась в мужа своей сестры.

Отчаяние сдавливает сердце ледяными пальцами. Я сжимаю плотно челюсть, потому как на языке крутится только один мат. Я больше не поддамся на его уловки. Хватит! Я прекрасно все видела в квартире сестры.

Мужчина, которому безразлична женщина, никогда не будет делать того, что делает Глеб для Веры. Да что говорить! Родной отец детей, Димка, ничем подобным не отличился.

— Пусти! Я хочу зайти в СВОЮ квартиру, — сухо бросаю Глебу и пытаюсь протиснуться между ним и дверью.

Он отступает в сторону, и я, не оборачиваясь, вперед. Только когда упираюсь в дверь, понимаю, что там стоит не наша, а другая. Это значит только одно: на связке, которую я забрала у Веры, нет нужного ключа.

У меня в груди все клокочет. Я не могу объяснить своего состояния. Внутри полный раздрай.

Стараюсь глубоко дышать, чтобы успокоить рвущееся из грудной клетки сердце. Медленно поворачиваюсь к Глебу, который, я чувствую, смотрит на меня.

— Открой дверь, — не поднимая на него взгляда, прошу.

— Почему ты не осталась у Веры? — не двигаясь с места, спрашивает он.

— У меня есть свой дом. Я не хочу находиться там, где мне не рады, — отвечаю, сдерживая дрожь в голосе.