Читать книгу "Ярослав Умный. Конунг Руси - Михаил Ланцов"

Поспорили.

Долго спорили.

В какой-то момент, когда Виктор «со други своя» полез в бочку, едва все не сорвалось. Но обошлось. Ярослав смог его заболтать и смутить. Кроме того, именно наш герой сделал Виктора ярлом нового поселения, на слиянии Западной Двины и Каспли. Именно там начиналась волока с Двины на Днепр. Та самая, что заканчивалась у Гнезда. Поэтому Виктор в целом успокоился. Гордость гордостью, но возможность плотнее заняться обустройством своего поселения его зацепила. Как и других военных вождей восточных кривичей, которых Ярослав по осени сделал бонами, протолкнув им этот статус на общем собрании войска.

Ведь по осени наш герой еще жаждал построить развитой феодализм с блек-джеком и гетерами. Вот заготовки для феодальной аристократии и делал. Хорошие заготовки вышли. Больше в эту сторону он идти не собирался. Однако нужных людей прикормил, что и определило итог обсуждения.

Приняла сходка предложение Ярослава. На ней ведь присутствовали и главы самых значимых родов восточных кривичей. С ними по рукам и ударили. А потом, как и в ситуации с жителями Гнезда, сговор этот записали на бересте и доверили Ярославу выбить в камне да хранить у себя. На всякий случай. Все-таки там хватало подробностей, которые можно было переврать или запамятовать.

А потом они отправились по святым местам. То есть в дубовую рощу Перуна. Ярослав ведь воин? Воин. Вот к Перуну и пошли, дабы перед его лицом он поклялся защищать рода, выставляющие ему рекрутов. А если их перебьют, то мстить за них.

Пафос получился невеликий. Да и зрителей мало. Но нашего героя пробрало.

Не то чтобы он верил в богов. Нет. Но место его впечатлило. И отношение людей. И идол деревянный, вырезанный прямо в стволе все еще живого дуба. Он смотрел на Ярослава как живой. Видимо, у мастера был талант. Удивительный талант. Так или иначе, но ритуал нашего героя пробрал до самого нутра, вызывая мурашки по телу. Что на это повлияло – неясно. Может, эстетика очень хорошо подобранного места. Может быть, удивительно живое лицо, сурово выглядывающее на него из массива древнего дуба. Может, люди, что окружали его в момент принесения клятвы. Они ведь не просто верили в то, что Перун есть. Они знали это. Для них он был столь же реален, что и земля под ногами. И отношение к нему было соответствующее. А может, и ритуальный поединок, которым нужно было скреплять слова…

Ярославу пришлось полностью обнажиться. Взять копье со щитом. И выйти к дубу. А против него вышел воин, купленный специально для этих целей. Издалека. Их специально заказывали у викингов. Дабы проверить – принимает Перун клятву или нет.

Противником Ярослава оказался мужчина, весь покрытый татуировками. Явно воин. Опытный воин. На нем были хорошо видны шрамы. Да и взгляд выдавал его с головой. Характерный такой. Смотрит на тебя, как мясник на корову.

– Пикт? – удивленно спросил наш герой, не ожидавший увидеть такого «красавца» в здешних краях.

Тот скривился и сплюнул. Явно слово узнал, и оно ему не нравилось.

– Мне его нужно убить или победить? – поинтересовался Ярослав у волхвов Перуна.

– Нас устроит любая победа. Перун должен явить свою волю.

Парень кивнул. Повернулся к разукрашенному противнику. И, ударив себя в грудь кулаком, произнес:

– Романус[12]!

Тот промолчал.

Ярослав пожал плечами и встал в боевую стойку. Щит ему дали вполне обычный, кулачкового хвата, и полностью идентичный тому, который держал в руках его противник. Они были как два брата-близнеца. Как и копья.

Противник тоже встал в стойку. И она начали танцевать. Молча. Оба экономили дыхание.

Раскрашенный атаковал первым. Осторожно.

Выпад. Быстрый. Ловкий.

Но Ярослав его парировал копьем. Просто отвел в сторону.

Чуть погодя раскрашенный повторил свой прием с тем же результатом. Только бил он сильнее.

На третий выпад Ярослав его уже ждал. Вместо того чтобы парировать, он сделал подшаг, уходя с траектории удара и давая противнику провалиться вперед. А сам крутанул щит кулачкового хвата так, чтобы он развернулся вдоль его руки. Как большой такой и страшный кастет. Каковым в лицо разукрашенного он и врезал. Точнее, не столько сам ударил, сколько он сам на кромку щита налетел.

Секунда.

Противник отшатнулся, раскрываясь и потеряв ориентацию от сильного удара в лицо. И Ярослав добавил, врезав этой самой кромкой в открытую его грудную клетку. Прямо в ее основание. Выбивая дух. Противник согнулся, хватая ртом воздух. И получил щитом прямо по башке. По затылку. С размаху. Но уже не кромкой, а плоскостью. Из-за чего щит разлетелся, а разукрашенный рухнул на землю, выронив копье и собственный щит.

Ярослав легким движением ноги отбросил копье противника в сторону, пока он пытался прийти в себя. Потом оттолкнул его щит. И когда спустя, наверное, секунд тридцать тот смог собрать глаза в пучок и начать осмысленно действовать – было уже поздно.

– Романо вици[13]! – с улыбкой произнес наш герой, удерживая перед лицом противника свое копье. Близко, слишком близко для того, чтобы тот мог сфокусировать свой взгляд на чем-то ином.

А потом, убрав копье, протянул руку, предлагая помочь подняться.

Глава 3

861 год, 12 августа, Гнездо

Все эти игры и политические шаги не снимали с Ярослава его прямых обязанностей. Среди которых вот уже почти два года была тренировка ополчения. И он не манкировал своими обязательствами. По крайней мере такими, от которых напрямую зависела его жизнь.

В этот день было по графику общее учение. Всего на пару часов в полдень. Так-то он разбил все ополчение на отряды и гонял их по отдельности. Но и вместе их сводить требовалось время от времени. Чтобы привыкали работать сообща. Вот как сейчас.

Большая, но неглубокая фаланга в три человека растянулась широким фронтом. Имея более чем сотню «лиц» в ряд. У всех – большие круглые клееные щиты, выдаваемые из арсенала. Первый ряд был с топорами, второй и третий – с копьями.

Тишина.

Ярослав отдает короткую команду, и стоящий рядом с ним паренек с рогом дует в него. Секунду спустя начинает бить барабан. Парнишка лет десяти, едва возвышаясь над ним, дубасит палочками по натянутой коже. А рядом два его сверстника тащат этот барабан за веревочные ручки. Чтобы успевать за строем.

Ополчение двинулось вперед. Шаг за шагом. В такт барабану. И тут же строй пошел волнами. Но удержался.

Люди молчат. В строю запрещено кричать или разговаривать, чтобы слышать команды. А те, кто не выдерживает, получает розгами по мягкому месту.