Читать книгу "Пока смерть не разлучит нас - Кэролайн Грэм"

Миссис Молфри всегда спрашивала, не желает ли Хизер составить ей компанию, но той хватило одного раза. Чай был отвратительный. Странного цвета, не говоря уже про вкус. Всегда одного сорта. Сам вид его вызывал у Хизер тошноту, какая-то мешанина из ссохшихся черных червяков и желтоватых цветочков.

Хизер направилась в кухню, поставила чайник и тут услышала знакомое тарахтенье скутера. Выглянув в окно, она увидела, как по зеленой траве плавно подкатывает к заднему крыльцу «хонда».

— Бекки прибыла! — крикнула она, обернувшись к гостиной.

— Она привезла мне волосы, — послышалось в ответ. — Добавь еще одну ложку заварки в чайник. И достань форму для выпечки. В ней должен быть лимонный кекс.

Бекки Латимер, миловидная молодая женщина с легкой россыпью веснушек на гладком и коричневом, как яичко курочки-рябы, личике, одной рукой обнимала болванку с париком, а в другой держала чемоданчик с изображением скрещенных гребенки и щетки и надписью: «Мобильный салон Бекки».

— Все в лучшем виде, миссис Молфри, — отрапортовала она с теплой улыбкой. — Как вы сегодня?

— Выпьете со мной чайку? — спросила та, и ее костлявая морщинистая ручка с набухшими венами и старческой «гречкой» легла на гладкое запястье девушки.

— Конечно, а как же еще! — отозвалась Бекки, хотя уже на двадцать минут опаздывала к следующему клиенту. — Только быстренько.

Хизер внесла заваренный чай, а Бекки тем временем завела разговор о миссис Холлингсворт, осведомившись, не видела ли нынче миссис Молфри свою соседку:

— Вчера в три тридцать я должна была ее подстричь и завить. Приехала, а ее нет. Не позвонила, не предупредила. Это на нее не похоже.

— Я слышала, ее срочно вызвали к заболевшей родственнице, — сказала миссис Молфри. — Немудрено, что она про все забыла.

— Наверняка так и вышло, — со вздохом облегчения согласилась Бекки.

Она из кожи вон лезла, лишь бы угодить клиентам, и опасалась, не разочаровала ли миссис Холлингсворт, особу весьма требовательную. С ее мягкими, цвета платины волосами всегда было много возни. В отличие от большинства клиентов Бекки, миссис Холлингсворт каждую неделю хотелось чего-нибудь новенького, что-то добавить, что-то убрать. К приходу Бекки на столике в гостиной всегда уже был раскрыт последний номер «Вога» или «Татлера», и юное сердечко Бекки начинало учащенно биться, когда ей предлагали скопировать очередную затейливую стрижку или укладку. Тьфу-тьфу, не сглазить, до сей поры ей удавалось соответствовать требованиям взыскательной клиентки.

Покамест подобные мысли кружили и жужжали в головке Бекки, Хизер успела извлечь кекс из формы, нарезать его на кусочки и наполнить еще одну чашку чаем. Она надела пальто и уже открыла рот, чтобы попрощаться, но вместо этого вдруг спросила:

— Послушай, Бекс, ты сейчас про кого говорила? Про миссис Холлингсворт из «Соловушек»?

— Ну да.

— Она была в автобусе, который идет до рыночной площади.

— Что ты говоришь!

— Это точно, миссис Молфри.

— Она же никогда никуда не ездит.

— А теперь вот поехала. В Каустон.

— На том, что отходит в два тридцать? — спросила Бекки.

— Да нет, в двенадцать тридцать. Вышла возле Ворот. И знаете, что самое занятное? При ней не было никаких пакетов. Только одна сумочка.

— Ты думаешь, что если она спешила к заболевшей родственнице, то должна была бы сойти у железнодорожной станции?

— Вот это да! Прям тайна какая-то, — произнесла Хизер и крутанулась на каблуках, отчего ее юбка клеш описала широкий круг.

От страха за свои драгоценные безделушки миссис Молфри даже зажмурилась, подумав, что вдоль траектории объектов, подобных Хизер, возле хрупких предметов следовало бы расставлять предупредительные знаки. Что-то вроде «Не кантовать»…

— Ну ладно, — крикнула Хизер, уже благополучно достигшая порога, — я ушла. Пока-пока!

— Будь добра, проходя мимо, постучи в вагончик Кабби и скажи ему, что лимонный кекс удался на славу. Как удивительно, не правда ли, Бекки? — проговорила миссис Молфри, наслаждаясь ароматом жасминового чая. — Отправиться навещать больного с пустыми руками, с одной сумочкой! Могла бы захватить хотя бы баночку этой питательной смеси, которую разводят молоком. Или желе из мясного бульона.

— Может, мистер Холлингсворт собирается подъехать позже и привезти что нужно?

— Может быть. Чего я не могу понять, так это почему она поехала на автобусе. Он же тащится целый час. На такси Чарли домчал бы ее за пятнадцать минут.

— Наверняка не потому, что хотела сэкономить, — отозвалась Бекки, бросив взгляд на часы. — Извините, нужно бежать. Я уже немножко опаздываю.

— Конечно. Бегите, деточка. Отчего раньше не сказали, что торопитесь?

Следующие пару дней обитатели Фосетт-Грина пытались присматривать за владельцем «Соловушек». Тактично, сообразуясь с правилами приличия. Правила эти дозволяли, например, проходя мимо, замедлить шаг, а иной раз даже остановиться и заглянуть в окна. Прислушаться, не сработает ли датчик сигнализации и не раздастся ли металлический щелчок, с которым открываются и закрываются двери гаража. Иной раз, огибая владения миссис Молфри, они подбирались к задней калитке и как бы невзначай заглядывали за ограду.

Однако обитателям Фосетт-Грина не повезло. Объект любопытства так ни разу и не попался им на глаза.

Одно не подлежало ни малейшему сомнению: Симона не вернулась. Это значило, что мужчина в доме предоставлен сам себе. И поскольку на свете нет сообщества более консервативного, чем жители английской деревни, все тут же пришли к единодушному выводу, что такой мужчина нуждается в помощи, а раз так, следует создать группу поддержки, что и было немедленно предпринято.

Группа не оплошала: на ступени «Соловушек» были срочно доставлены яблочный пирог, свежие яйца и баночка с чатни из зеленых томатов. Весь провиант пролежал там довольно долго и в конце концов был не без досады взят доброхотами обратно. Кинутую в щель для почты записку с предложением отдать в стирку грязное белье Алан тоже проигнорировал, так же, впрочем, как и предложение делать необходимые покупки или подстричь живую изгородь. Когда же выяснилось, что в дом доставлена куча продуктов быстрого приготовления, заказанных по телефону в местной лавочке, досада переросла в обиду.

После этого эпизода разочарованные самаритяне вынуждены были принять как факт, что некоторым людям помочь невозможно, и свернули свою активность. Однако наблюдение за «Соловушками» не было снято, и местные с долей злорадства отметили, что вскоре после исчезновения миссис Холлингсворт дела явно приобрели дурной оборот. В пятницу занавеси на окнах были раздвинуты лишь после полудня; в субботу и воскресенье их не раздвигали вовсе. Глубоко убежденная, что на самом деле это крик о помощи, команда возобновила свои усилия. Снова стали стучать в парадную дверь, затем и в ту, что выходила на задний двор, но обе инициативы результатов не имели.