Читать книгу "Вольный ветер или история одного менестреля - Татьяна Засецкая"

И я сделала свой выбор….

— Бери артефакт и уходи отсюда как можно дальше.

— Но….

— Никаких «но»! — неожиданно даже для себя рявкнула я и повернулась к дроу.

— Хозяин — Вы!

— Послушай меня, — проговорила я сквозь сжатые зубы — дыра в боку и рана бедра давали себе знать, — Оверн эш'Таррет лен'Шаррт! Я послана сюда правительством Шортерского государства, дабы доставить Слезу Смерти им! А я не хочу, чтобы этот артефакт оказался в их руках!!! Уходи, пока Саррет не пришёл в себя!!! — последние слова я говорила, уже стоя на расстоянии вытянутой руки от тёмного эльфа. Он же молчал и слушал.

— Хорошо, я уйду! Но хозяином его являетесь Вы! И вскоре Вы почувствуете это, почувствуете зов….

Он произнёс это и взял артефакт.

— Ты не знаешь — кто я? — вопрос вырвался сам.

Он не ответил — он уже вышел в свет. Снег поглотил его. А я поплелась назад, к месту нашей битвы. С трудом дойдя до всё еще бессознательного напарника, я позволила себе потерять сознание….

С меня хватит!

Что остаётся после крушения воздушных замков…

… Как светла тоска!

И, крутясь, уносит слёзы песнь певца — в века…

В. А. Брюсов

После этого моя жизнь пошла наперекосяк. Интересно, а на что я надеялась, отпуская дроу? Мне поверили, когда я сказа, что дроу уложил меня после того, как Саррет потерял сознание. Но всё равно! Это был прокол! А ещё я не могла позволить себе добывать другие артефакты для государя. Вскоре меня просто поставили перед фактом, что я должна уйти из ищеек. Это не было официальным изгнанием, но всё равно формальности были соблюдены. Мне предъявили специальную бумагу и показательно обрили перед всем легионом. После чего отдали все вещи и выставили за ворота глубокой ночью. Но я не капельки не жалею об этом. Своё оружие, одежду и часть денег я хорошо спрятала — теперь им ничего не угрожает. Клинки, меч и кинжалы я променяла на лэру или же гитару, как называют её тролли. Себе оставила только два кинжала — на всякий случай. Вместо моей квартиры в столице у меня теперь дороги всего мира. На плече сумка, на устах песня. Свою жизнь ищейки я променяла на жизнь обычного менестреля, скитающегося по дорогам, поющего на праздниках и привалах за еду и ночлег. Я выбрала жизнь ветра в поле. Только моя жизнь всё же отличалась от жизни ветра. Ветер ничем не связан, он ничего не ищет, ему ничего не нужно, кроме простора и свободы — его постоянных спутников. А я, не в зависимости от собственной воли, искала того самого дроу и камень, которых тогда отпустила. Не знаю для чего! Честно говоря, когда я вспоминала о том тёмном эльфе, в моей памяти всегда всплывал тот момент, когда он увидел мои глаза с вертикальными зрачками. И возникала такая жгучая ненависть и обида, что я до боли сжимала кулаки и задавала себе вопрос: «Почему он меня не убил? ПОЧЕМУ?!!».

Я ощущала в себе сосущую пустоту, которая ныла и разрасталась. Она просто требовала Слезу Смерти. Наверное, это и есть та сила. Только вот эта сила может убить самого хозяина….

Руки сами порхают по струнам, играя незамысловатую быструю мелодию. И кажется, что стучащий по магическому куполу дождь и потрескивающий костёр только дополняют её. Люди сидели вокруг центрального костра, привлечённые игрой. Около самого костра сидела маленькая девушка, по виду ей было где-то лет 16–18. Под широкими штанами и огромным, висящим свитером угадывается тонкая хрупкая фигурка. Изящные пальцы скользят по струнам. Глаза закрыты, на красивом лице играют блики горящего костра. Короткие светлые волосы цвета спелой пшеницы не доходят и до плеч, закручиваясь от лица. Красивый, звенящий голос….

Сейчас я находилась на одном из трактов, ведущих в столицу светлых эльфов — древний город Эрллеес'с'Теллэа — Небесная Роса. Было уже поздно, дождь лил, как из ведра. Я остановилась на одной стоянке с довольно большим обозом, держащим путь в пограничный город из столицы. Хозяин этого обоза не поскупился и нанял мага, и теперь мы сидели под огромным куполом, не пропускающим дождь. Честно говоря, костров было много, да и людей тоже — человек 40–50. Я сидела у главного костра и играла, а народ постепенно подтягивался и слушал. Играла я за еду и довольно небольшую плату, даже просто ради удовольствия поиграть для кого-то.

А потом до нас донёсся стук копыт, и сквозь пелену дождя мы увидели пятерых всадников. Они все были в плащах с капюшонами и на сильфах. Когда же они спешились, то мы увидели, что это эльфы, просто промокшие и усталые — четыре мужчины и одна женщина, даже нет, девушка, по сравнению с остальными, всего-то лет 100–150. Они развели костёр немножко поодаль. Все тут же успокоились и разбрелись по местам. Я смотрела на огонь. Стоило мне глянуть на эльфов, как моё настроение упало, и навалилась грусть. Последние десять лет я скитаюсь по дорогам и неосознанно ищу того дроу. Я не знаю зачем! Может, чтобы узнать, где артефакт. А может, чтобы попросить убить! Я не знаю, как я умудрилась прожить эти десять лет. Частично сбылась моя мечта, но временами на меня накатывала грусть и ностальгия по былым временам, обида — мне тридцать три года, я хочу любить, но кому нужен обычный менестрель! Конечно, я могу стать кем-то другим, но долго я не проживу, по крайней мере на одном месте.

Я чувствовала, как к горлу подступает ком. Чтобы не разреветься, я ударила по струнам, собираясь спеть разбойничью песню. Только вот рука сама стала выводить медленную мелодию, а в голове сами по себе сложились слова песни….

Я падаю в небо,

Я падаю в осень,

И, где бы я ни был,

Удача не бросит,

Надежда, надеюсь, останется тоже,

А всё остальное на завтра отложим.

И стану я ветром, гоняющим листья,

На собственных крыльях снесу тебе письма

О том, как всё было, о том, как всё будет,

О том, как однажды сердце забудет

Все прошлые чувства, всю прошлую жизнь,

Но ты не печалься, а просто держись…

И буду я ветром — свободным и сильным.

И буду я падать… в небо…

А жёлтые листья кружатся в танце,

Бешеном танце тени и света.

И, кажется, даже вода загорится,

И сил нет больше, на месте держаться,

Когда тебя жаждут, зовут и манят

Пути и дороги в безвестную даль,

Когда за окном без терпенья стоят

Простор и свобода, ждя только тебя.

И ты срываешься с места,

И ты несёшься вперёд.

В места, где ты не был,

Где тебя никто не ждёт.

Где холодный осенний ветер

Приносит тебе вместе с дождём

Красивую далёкую песню,

Которую мы когда-нибудь вместе споём.

И в этот последний прощальный миг,

Прошу, скажи мне: «Лишь только вернись…»…

…Я смотрела на языки пламени, которые вспыхивали в такт мелодии, рука порхала по струнам. Вокруг всё стихло — был только мой голос, звук лэры, трещание костра и шум дождя… Я ударила по струнам и накрыла их ладонью, давая инструменту отдохнуть, пламя в последний раз полыхнуло. Мне полегчало… И только тут я заметила, что все, кто был на стоянке и даже эльфы стоят и смотрят на огонь. Полыхнула молния, а потом послышался глухой раскат грома. Костёр затрещал с новой силой. Все вышли из оцепенения и без слов разбрелись спать. Я убрала лэру в чехол. Глава обоза кинул мне через костёр кошелёк с серебром. Я молча убрала его в сумку и, закутавшись в одеяло, стала смотреть на огонь. Вот так всегда. Незначительная деталь — и перед моим взором красивое аристократическое лицо тёмного эльфа, только красота у него какая-то другая, не такая как у всех эльфов. Волосы цвета стали и выделяющаяся на их фоне чёрная прядь. Серьёзные глаза, в которых читается недоумение, смешенное с уважением… Этот образ словно преследует меня….