Читать книгу "Хорошие девочки умирают первыми - Кэтрин Фоксфилд"

Забыв на время о драке, они теснились, стремясь заглянуть в маленькую темную комнатенку. Здесь не было ни окон, ни люков, только блеклые призрачные огни едва освещали ее. Внутри что-то было, но Ава не могла разобрать, что именно.

В поисках двери она обошла вокруг хижины. Здание стояло прямо на краю ярмарки, отдельно от остальных аттракционов. Будто к острову прибился кусок дерева и каким-то образом превратился в лачугу. Черные щупальца грибка змеились по стенам, словно удерживая развалюху от окончательного разрушения.

Ава нашла дверь, но не успела даже коснуться, как та распахнулась на ветру. Глаза Авы постепенно адаптировались к сумраку. Сначала она увидела стол, стоявший в центре комнаты. Вдоль стен висели портреты: на некоторых, написанных маслом, были суровые мужчины, остальные же, нарисованные на деревяшках, выглядели так, словно им исполнилось не одно столетие. Кое-где обнаружились фотографии, от сепии девятнадцатого века до сравнительно недавнего снимка Великолепного Балдо.

Лишь одна деталь объединяла все картины – зеркало в золотой раме. Наполовину скрытое тенями, оно висело позади каждого человека. И во всех отражалось лицо. Одно и то же – в каждом. Густые черные пятна вокруг глаз, из-за которых оно походило на маску, злобная усмешка.

Человек с билборда.

Краем глаза Ава заметила какой-то золотой предмет, висящий среди портретов. То самое зеркало, которое было на каждой картине и фотографии.

Но никакого ухмыляющегося мужчины.

– Что это? – спросил Олли, вытягивая шею и заглядывая Аве через плечо.

Она шагнула внутрь. Подавив неловкость, она подошла к столу.

– Кувшин, – ответила Ава.

Она наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе. Кувшин был большим и полным мутной жидкости. На пожелтевшей этикетке виднелась надпись: «Ты умеешь хранить тайны?»

Все больше секретов.

– А что внутри? – поинтересовалась Скарлетт.

Она потеснила Аву, подхватила кувшин и, держа на сгибе руки, протерла ладонью запыленное стекло. Стоило Скарлетт поднять посудину, как грязная жидкость помутнела еще сильнее, а луковое зловоние усилилось.

– Кажется, формальдегид, – пробормотала Ава.

Все они смотрели, как осадок опускается на дно. Содержимое кувшина напоминало свернувшихся в клубок жирных змей.

– Гм, парни? – Олли запнулся. – Это что, языки?

– Нет, конечно, – нервно рассмеялся Клем. – Это просто… жирные червяки. Или слизни.

– Конечно, ведь банка со слизняками – обычное дело, – пробурчала Скарлетт.

– За всю свою жизнь я так и не узнала, чего боится мой дед, – заметила Ливия, отступая назад. – Если не считать шепота.

– Что за шепот? – удивилась Скарлетт.

– Не что. Кто. Шепчущий. Эта штука в зеркалах. Это его кувшин. – Ливия повернулась, проталкиваясь мимо остальных, столпившихся в дверном проеме. Ее шаги разнеслись по ярмарке.

Скарлетт снова встряхнула кувшин и поморщилась.

– Омерзительно. – Она сунула посудину Аве и подошла к зеркалу в золотой раме. Пригладила волосы, стерла потеки туши.

– Какое отношение черви имеют к тайнам? – тихонько спросила Ава.

– Понятия не имею, но с меня хватит! – Джоли развернулась и вышла, толкнув дверь с такой силой, что фотография Великолепного Балдо со стуком упала на пол.

Три

– Подожди! – Ава быстро поставила кувшин и поспешила на улицу вслед за Джоли. – Куда ты собралась?

– Искать того психа, который устроил этот дерьмовый праздник. – Просторные штанины ее кигуруми при ходьбе шлепали по поверхности воды. – Никто из тех, кто надо мной издевается, не должен выжить.

Ава не могла с уверенностью утверждать, стоит ли буквально воспринимать слова подруги, и это само по себе тревожило. Она всегда полагала, что знает Джоли лучше, чем саму себя. Они вечно ходили рука об руку, одновременно затрагивали одни и те же темы. Могли общаться, не произнося ни слова. Но так было раньше. За последний год многое изменилось. «В том числе и ты сама», – прошептал голос в голове Авы. Она заставила его замолчать, не дожидаясь продолжения.

– Что происходит, Джоли? – спросила Ава более устало, чем намеревалась.

– Н-ну-у, кто-то заманил нас всех сюда и пытается вывести из себя?

– Я имела в виду ту историю со Скарлетт.

– Скарлетт сама напросилась.

– Она напрашивалась последние десять лет. Почему теперь? – Но Ава знала, что Джоли не ответит, еще до того, как задала вопрос. Изменилась не только Ава.

Джоли тяжело взобралась на стойку прилавка с мишенями в стиле вестерна и вытащила телефон.

– Связи нет, помнишь? – заметила Ава, усаживаясь рядом.

– И как же ты выживешь, не запостив ни одного селфи за целых два часа?

Ава коротко парировала:

– Почему тебе не нравится, что у меня есть жизнь и помимо школы?

– Не нравится – громко сказано, – ответила Джоли. – Да это и не жизнь. Во всяком случае, не настоящая. Ты не становишься лучше меня, притворяясь в интернете кем-то еще.

– Я никогда не говорила, что я лучше тебя! – возмутилась Ава.

– Да ты даешь это понять каждой фейковой фоткой или добродетельным постом о том, как ты заботишься об окружающей среде, или о социальной депривации, или о любом другом активистском дерьме, которое тебя вроде как колышет.

У Авы отвисла челюсть.

– Это не фейк, а действительно важные для меня вещи! В интернете я чувствую себя настоящей, впервые за всю жизнь. Вот такая уж я, и, если тебе не нравится…

– Не нравится. Ты отфильтровала все интересное в себе, чтобы хорошо выглядеть перед малозначимыми людьми. Что стряслось с той Авой, которая дала имена всем чайкам на пляже, даже самым старым?

– Та Ава была лузершей!

– У той Авы была голова на плечах! Новая – предательница, которая пойдет на все, чтобы получить миленькие фоточки.

– Я не собираюсь все это выслушивать! – заявила Ава. Вскочила и бросилась прочь через ярмарку. Над головой шуршали грязные китайские фонарики, позади бились и шипели волны. Мгновения пульсировали вспышками ярости и боли. Вот Ава шлепает вверх по ступенькам к главной площади, смахивая с глаз обжигающие слезинки, прежде чем те упадут. А в следующий миг уже стоит на сухой земле, под указателем с обломанными стрелками.

Она едва помнила, как там оказалась.

Площадь пустовала. Здесь была лишь Ава и указатель со словом «Шепчущий», вырезанным на единственной оставшейся стрелке. Она вскинула камеру. Вблизи вывеска, подсвеченная луной сквозь разрывы в облаках, выглядела почти причудливо.

– Ты веришь в привидения? – раздался шепот.