Читать книгу "Мио-блюз - Кристина Ульсон"

— Наверно, кто-то сыграл с тобой дурную шутку, — сказала Люси, когда мы готовили завтрак.

Кашу для Беллы, йогурт со свежими ягодами для Люси и кофе с бутербродом для меня. Я говорю: к черту диеты. Хорошенького понемножку — лозунг никчемный, но в отношении еды он, безусловно, справедлив. Не ешь слишком много сладкого, не пей слишком много газировки, следи, чтоб было достаточно клетчатки и белков. И поменьше тревожься. Жизнь — штука хрупкая. Как знать, может, в следующий раз мафия будет охотиться за тобой.

— Да нет, конечно, — иронически заметил я. — По чистой случайности некая особа позвонила среди ночи и сказала, что может кое-что сообщить об исчезновении Мио. Пошутила.

Люси закатила глаза.

— Я не это имела в виду. Думаю, скорей всего, можно вполне логично объяснить, почему она так и не пришла.

— И не позвонила!

Люси пожала плечами.

— Дай ей немного времени. Она наверняка объявится снова.

Белла пришла на кухню в пижамке. Посадила куклу на детский стульчик, и мы приготовились начать новый день. С тех пор как угодили в эту адскую заваруху, мы с Люси следовали четкой стратегии. Изо всех сил старались поддерживать будничную рутину. Ради Беллы, ну и чтобы со стороны было не очень заметно, что наша жизнь пошла прахом. Ведь меня подозревают в убийствах. Полиции нужно подтверждение, что я не просто хожу на свободе и жду, когда меня арестуют. Я невиновен и должен вести себя как невиновный. Ходить на работу, отвозить и забирать Беллу из детского сада, нарезать сотни кругов в колесе, которое зовется буднями.

— Чем сегодня займешься? — спросила Люси.

— У меня есть поименный список всех, кто работал в том детском саду, когда исчез Мио. Надо их проверить.

— Так ведь их уже проверяли, — с сомнением сказала Люси. — Полиция беседовала со всеми сотрудниками и…

— Спасибо, я читал протоколы допросов. Я сказал, что проверю их, но не имел в виду, что буду снова опрашивать.

Люси нахмурила брови:

— А что тогда?

— Выясню, чем они занимаются сейчас. Работают ли в том же детском саду. И живы ли вообще. Есть ли среди них некая Сюзанна.

Белла ритмично колотила ложкой по каше. Молоко и варенье брызгали на стол. Такого она не делала с двухлетнего возраста.

— Прекрати, — резко сказал я.

Она прекратила, но и есть не стала. После пожара и похищения девчушка ела ужасно плохо. Поэтому я так быстро рассердился. Из боязни, что она умрет голодной смертью.

Люси погладила меня по плечу.

— Белла, может, поешь немножко? — сказала она.

Ее голос был куда мягче моего.

Белла помотала головой:

— Невкусно.

Я глянул на ее тарелку.

— Варенье не то?

Она не ответила.

— Иди ко мне, — сказала Люси. — Залезай на коленки, может, вместе у нас дело пойдет лучше, а? Ну как?

Белла слезла со своего стула, тихонько прошмыгнула вокруг стола. Взобралась к Люси на колени, уткнулась лицом ей в грудь. Тревога шипами впилась в мою душу. Я же понятия не имел, что она пережила в те часы, когда находилась во власти похитителей. Врачи в больнице не нашли никаких признаков побоев или иного насилия. Но обнаружили в ее крови следы снотворного. Судя по всему, она вообще не помнила, как ее забрали из домика деда и бабушки в шхерах.

Полиция и медики предполагали, что во сне ей вкололи снотворное, а затем вынесли из дома еще до поджога. Когда я спросил Беллу, что она помнит, она сказала, что заснула, когда бабушка читала сказку, а проснулась, когда я лег рядом с нею. Но была тогда уже не в летнем домике деда и бабушки, а в моем гостиничном номере в “Гранд-отеле”. Никто из нас не знал, как она там очутилась.

— Сегодня без детского сада, — сказала Белла.

Малышовый язык без подлежащих и сказуемых. Когда мы слышали его последний раз? Интуиция подсказывала мне, что надо постепенно вернуть ее к обычному дневному распорядку, важной частью которого был детский сад. Но, пожалуй, не сейчас, когда она так устала, а вдобавок ничего не поела.

— Позвоню Сигне, — сказал я.

Няня Сигне принадлежала к быстро редеющему кругу людей, которым я по-прежнему доверял. Во многом оттого, что я очень от нее зависел.

— А я позвоню в сад, — сказала Люси.

Она кормила Беллу, как младенца, и одновременно звонила по телефону. Одна ложка, две, три. Потом Белла отвернулась. Люси заманила ее глоточком сока. И добавила еще одну ложку каши.

Ложку за маму, ложку за папу, твердил голос в моей голове.

Через полчаса приехала Сигне. А мы с Люси отправились в контору. Люси — работать, я — искать чужого ребенка. В машину мы сели в половине девятого. И через двадцать минут были в конторе на Кунгсхольмене. Люси закрылась в своем кабинете. Я сел за стол и достал полицейские материалы по исчезновению Мио. Ночью, когда раздался звонок, я был сонный и усталый. Женщина назвалась Сюзанной. Но есть ли в списках сотрудников “Тролльгордена” это имя?

Ответ я получил очень скоро. Нет. Никакой Сюзанны там не было. Ясное дело. Она назвала вымышленное имя. Я старался внушить себе, что это вполне понятно. И все-таки найти ее необходимо. Ведь эта женщина утверждала, что работала в “Тролльгордене”. А кроме того, мой номер телефона она получила от Бобби, незадолго до его гибели.

Зачем выманивать меня среди ночи из дома?

Терпеть не могу сидеть с уймой вопросов и почти полным отсутствием ответов. Снова и снова меня охватывало ощущение, что я не могу остановить “порше” у перехода. Ведь на самом деле могла случиться беда. Я мог убить человека.

Опять.

Кулаками я потер лоб. С силой. В голове билась одна-единственная мысль:

Я не убийца. Я не убийца.

Люси постучала в дверь, вошла.

— Мне надо отлучиться. Встреча. После пообедаем вместе?

Люси и я. Я и Люси. Мало-помалу я начал испытывать что-то вроде клаустрофобии. У меня был обширный круг знакомых, с которыми я старался поддерживать контакт. Не мог же он, черт побери, вдруг исчезнуть. Или в летние месяцы такое случалось? Народ уезжал из города, а те, кто оставался, чувствовали себя более одинокими, чем отшельники.

— Конечно, — сказал я. — Как вернешься, пойдем обедать.

Она кивнула и повернулась к выходу. А я вдруг подумал, что ей наверняка так же одиноко, как и мне.

— Кстати, — сказал я.

— Да?

Я вздохнул. Наверно, все же есть предел тому, что, как мне кажется, можно требовать от Люси. Но слова слетели с языка сами собой:

— Если полиция по какой-то причине спросит, где я был сегодня ночью…

— Я скажу, что ты не покидал квартиру, — сказала Люси. — Что-нибудь еще?