Онлайн-Книжки » Книги » 📔 Современная проза » Перекресток пропавших без вести - Нина Хеймец

Читать книгу "Перекресток пропавших без вести - Нина Хеймец"

190
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 ... 45
Перейти на страницу:

Свидетели сходились в показаниях. Следователь, пожилой полный человек с усталым лицом, зачитывал их Гаю одно за другим, ровно пять документов. Пока читал, несколько раз поправлял очки, и Гай успевал заметить на его переносице узкую зеленую полоску – след от металлической оправы. Потом солнце светило прямо в окно, слепило глаза. Черты человека перед ним постепенно исчезли, остался контур на фоне сияющего стекла. «Можете идти», – сказал следователь.

* * *

В воздухе стоял песок. Марево подступало к перилам крыши, скрывая от них другие дома и улицы. Вечернее небо казалось почти оранжевым – словно они находились внутри гигантского апельсина. Казалось, еще немного, еще несколько вдохов и выходов, и воздух кончится. Теплое облако медленно заполнит их легкие. И тогда Гай разбежался и прыгнул на перила. «Здесь ветер!» – крикнул он. То, о чем еще не знали на крыше, уже ощущалось здесь, всего лишь полутора метрами выше. Что-то менялось вдали, над морем, поднималось над невидимым им горизонтом, приближалось, касалось его лица и волос. Зак подтянулся на перилах, встал на них, балансируя. «Слезайте! – кричали им. – Возвращайтесь!»

– Тут классно! – крикнул Гай. – Правда, Зак?

Что было раньше, ветер или Зак? В протоколах все записано, заверено. В памяти полицейского компьютера тот вечер – вереница нулей и единиц, их порядок не будет нарушен. Ради этого в комнате с кодовым замком на невзрачной двери всегда немного прохладно – круглый год работают кондиционеры, обеспечивая оптимальный температурный режим; на панелях управления круглосуточно горят маленькие разноцветные лампочки. Гай возвращается к тем секундам раз за разом, восстанавливает события. Он помнит, что все произошло немного иначе, но все менее в этом уверен.

Он смеется, приплясывая на перилах. Зак стоит рядом, его руки вытянуты в стороны. Кажется, что все вокруг запаяно невесомым полупрозрачным пластиком. С крыши им кричат, зовут вернуться. Гай оборачивается к Заку, но его нет. И тогда Гай чувствует, что воздух пришел в движение.

* * *

Когда исчезает человек, ветер врывается в создавшуюся брешь. Он дует с такой силой, что там, на оборванных краях этой бреши, происходит смещение, нестыковка – детали событий перемешиваются, – машину заносит на дороге на долю секунды после того, как был сбит пешеход; все еще живы, а случайный выстрел уже был слышен. Те, кто это заметил, часто не помнят об этом.

Зак улыбается ему. Было это или нет? За ветром можно наблюдать – пока хватит зрения. Мчатся облака, обнажая небо с прозрачными звездами. Брешь не затянута, холодный воздух проникает все глубже. Смещение начинается с мелких предметов: в шкафу обнаруживается прежде не виденная чашка (видимо, забыл кто-то из гостей); на лестнице ты натыкаешься на оставленные кем-то книги; с шахматной доски в гостиной одна за другой куда-то исчезают фигуры, и приходится заменять их чем попало – пуговицами, севшими батарейками, клубками разноцветных ниток, хрустальной рюмкой с отколовшейся ножкой, камешками. Потом меняются соседи, потом вокруг тебя оказываются другие дома, другие улицы.

Дует ветер, и ты подставляешь ему лицо.

Соединение

Чак вернулся, вернулся, вернулся опять. Звук дверного звонка взрезает барабанные перепонки, резонирует с железнодорожными мостами, мчится в узкой долине флотилией жужжащих беспилотников. Я вскакиваю с кровати, нашариваю тапочки, путаю левый с правым, спешу в прихожую. Зажигается свет, мама выходит из комнаты; Бенжи уже здесь, в пижаме с иголочки; бабушка срочно вытирает в квартире пыль, сослепу смахивает со стола пустой стакан. Тот, конечно, падает и разбивается. Звонок не умолкает. Наконец, Бенжи заглядывает в дверной глазок – «Он» – и, немного помедлив, поворачивает в замке ключ.

Получалось, что Бенжи видит Чака дважды. Первый раз – когда еще никто не знает о его чудесном, всем шансам вопреки, спасении; когда никто уже и не думал, когда мысли тех, кто его знал, уже текут над ним, почти его не задевая, не возвращая, не поворачивая к нам лицом. Второй раз – когда распахивается наша дверь. Мне казалось, что если разглядеть того, первого Чака, внимательнее и суметь – мысленно – соединить его со вторым, входящим, закроется брешь, восстановится невидимый нам механизм, и Чаку больше не придется к нам приходить.

Однажды я опередил Бенжи, и заглянул в глазок первым. Чак стоял там – это был тот раз, когда их яхта перестала выходить на связь где-то в районе Огненной земли. Три месяца поисковых экспедиций, усиленного воздушного патрулирования, журналистских расследований (утверждалось, в частности, что яхта перевозила какой-то сверхсекретный прибор; что некой разведслужбой была перехвачена зашифрованная переписка между неизвестным и одним из пассажиров, с инструкциями, как вывести из строя бортовую систему навигации; и что запасов провизии изначально не могло хватить на запланированное путешествие) – и судно было обнаружено аргентинскими рыбаками, просто выплыло им навстречу ранним утром. Пустой корпус – ни парусов, ни снастей, ни бортжурнала – ничего. Только Чак у нас на лестничной клетке. «Как здорово, – говорит, – как здорово дышать полной грудью». Мы провожаем его в большую комнату. Мне кажется, будто я слышу, как с каждым шагом у него хлюпают ботинки, а на улице, меж тем, абсолютно сухо. Уже месяц как не было дождей. Но потом прислушался – это не вода, а просто подошвы такие. Скрип-скрип. Бабушка успела подмести осколки, мама достает из шкафа белую скатерть, разглаживает ее на столе ладонями. Бенжи расставляет на столе высокие чашки из полупрозрачного фарфора. Мы рассаживаемся, Чак сидит напротив меня. Он стал сутулиться, лицо осунулось. Черная водолазка подчеркивает углубившиеся складки у рта, тени под глазами. Я замечаю, что в его волосах что-то запуталось. Засохшие водоросли? Мы потом заваривали с ними чай. В смысле Чак достал такие же из кармана куртки, из полиэтиленового пакетика. Сказал, это нам гостинец. Чай, кстати, оказался вкусным – солоноватым, медленным, с перламутровым туманом на дне.

Например, после того как Чак пропал на том пожаре – обрушение балок, взрыв газовых баллонов; выжить, казалось бы, невозможно, – чай нам всем понравился гораздо меньше. В тот раз звонок разбудил меня не сразу. Я плыл на пароме, вместе с сотнями других людей, одетых в разноцветные одежды. Я мог слышать голос каждого из них. В мареве над горизонтом уходил под воду огромный солнечный диск. Когда я вышел в прихожую, Чак уже был у нас. Его лицо и руки были в черных разводах. Когда мы сели за стол, на скатерти остались отпечатки его ладоней – они так потом, кстати, и не отстирались, как Бенжи ни пытался и сколько хлорки на них ни лил. Чак распахнул куртку – запахло гарью, разрушенной черной древесиной, речным илом. Он порылся за пазухой и достал бумажный кулек – совсем маленький, скрученный из блокнотного листа. Это была сажа из самого сердца пожара, из прежде (до тушения) наиболее раскаленной его точки, самого эпицентра – эксклюзив. Чай не имел вкуса, обволакивал небо, закладывал горло прозрачным комком, проступал в уголках глаз белым едким пеплом. Мы смотрели на Чака и видели его таким, как если бы он к нам не пришел – разлетевшимся по ветру миллионами черных хлопьев, слившимся с землей, поднявшимся с травой.

1 ... 6 7 8 ... 45
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Перекресток пропавших без вести - Нина Хеймец», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Перекресток пропавших без вести - Нина Хеймец"