Читать книгу "Вампир (не) желает жениться! - Анна Леденцовская"

Вампир показал на окно, за которым как раз распахивались черные кованые ворота с гербами его семьи.

Экипаж свернул на подъездную аллею и плавно подкатил к крыльцу двухэтажного здания песочного цвета.

Величественный особняк с белоснежными колоннами парадного крыльца, высокими окнами, в обрамлении цветущих клумб и фигурно подстриженных кустов на фоне невысокой скалистой гряды вызвал у карася очередную тираду.

— Нормальный такой домишко, не тесный. — Золотой пузан шевельнул в аквариуме роскошным хвостом и принялся крутить головой по сторонам. — Но я даже фонтанов не вижу, не говоря уж про пруд. И где я буду жить, скажи на милость? — Он хмуро разглядывал мраморную лестницу с широкими ступенями, открытую террасу второго этажа с кованой фигурной решеткой перил, покрашенной в молочно-белый цвет и местами увитой плющом. — Опять кусты и какие-то камни за домом. Генрих, в твоем дворе сухо, как в пустыне! Может, в доме хотя бы есть бассейн? — вдруг переполнился он надеждой.

— Нет, Карпуша, по крайней мере, раньше не было. Но ванну могу тебе гарантировать, — улыбнулся вампир.

Из окна подъезжающего экипажа он видел, как на крыльцо выходит их старый дворецкий, а из сада торопливо, подхватив пышные юбки платья, спешит высокая красивая женщина с уложенными в прическу светло-каштановыми кудрями.

— Смотри, Поликарпыч, нас встречают, — обратил он на них внимание рыбки.

Экипаж остановился, и дворецкий с поклоном открыл дверцу, приветствуя молодого господина.

— Добро пожаловать домой, ваше сиятельство. — Он аккуратно принял из рук Кронова аквариум с пускающим пузыри золотым карасем. Поликарпыч, занырнув на дно, настороженно разглядывал мужчину с кожей цвета ореха. Длинное худое лицо дворецкого с острым выступающим подбородком и тонким, чуть крючковатым носом сейчас выражало небольшую встревоженность. Он внимательно разглядывал выбирающуюся из кареты самочку выусня, видимо ожидая от нее неприятностей. Но зверек вел себя смирно, плюхнувшись на толстый пушистый зад у ног профессора. Поняв, что бежать разорять клумбы или безобразить животное вроде не собирается, мужчина успокоился, и лицо его приобрело выражение профессиональной невозмутимости.

Живых слуг у Кроновых было всего трое: дворецкий, повар и садовник. Некроэманации, пропитывающие дома потомственных некромантов, плохо переносились обычными существами. Немагические работники, находясь в доме, слишком часто начинали испытывать сильную депрессию и жаловались на гнетущую атмосферу. Позволить себе платить столько, чтобы на тебя работали живые, мог только очень состоятельный некромант. Остальные обходились артефактами или неживыми слугами.

У Кроновых только дворецкий жил в доме. Садовник и повар жили во флигеле в дальнем конце парка при особняке.

Дворецкий же, имея крошечный некродар, неспособный поднять даже труп насекомого, жил в доме уже при третьем поколении хозяев. Всегда прямой как палка, худой, одетый в черное пожилой дриад считался одной из самых больших ценностей семьи.

— Генрих! Ты все-таки приехал! — Не скрывая неподдельной радости, подошедшая дама обняла Кронова. — Я так рада! Ты со своей работой совсем перестал нас навещать.

— Ну полно, мама, я ведь был у вас в начале лета. — Профессор выкрутился из материнских объятий и вежливо поцеловал ей руку. — Я же обещал, что если получится, то приеду. Как видишь, получилось.

— Генрих! — Знакомый бас прозвучал настолько неожиданно, что дворецкий чуть не уронил аквариум, в шоке уставившись на заговорившую рыбу. Матушка вампира, побледнев, отступила за сына, схватив его за руку. — Ты не представишь меня даме? Где твои манеры?! Я все-таки гость! — Карась важно напыжился и, высунувшись из аквариума, принял эффектную позу. Пышный хвост веером распушился в воде, а подставленный под солнечные лучи бок сверкал золотом чешуи.

Кронов успокаивающим движением ласково обнял мать за плечи и, чуть нахмурившись, попенял не вовремя открывшему рот рыбеху:

— Поликарпыч, ты что, и минутки потерпеть не можешь? Имей совесть, это все-таки я домой приехал.

— Генрих, ты с друзьями? Ты не предупреждал. — Успокоившаяся женщина с удивлением разглядывала аквариум, а потом перевела взгляд на меховой комок у ног профессора. — А это тоже разговаривает? — Тонкая женская ладонь изящным жестом указала на выусня.

— Нет, мама. Выусни не разговаривают, это просто псевдоразумные домашние зверьки. Я тебе потом расскажу, — уверил ее профессор. — А этот громогласный гость — создание фейской магии, золотая рыбка Карп Поликарпович. Решил составить мне компанию в поездке, чтобы посмотреть мир. Женщина с удивлением и любопытством рассматривала блестящую золотом крупную рыбину, улыбающуюся ей губастой пастью из стеклянного куба с водой.

— Карп! Это моя матушка, Леокадия Здиславовна. Будь повежливее. — Кронов сердито смотрел на бесцеремонного нахала, не сводящего вылупленных глазок с его матери.

— А что такое?! — Карась изо всех сил вытаращил глаза и, обращаясь к вампирше, восхищенно забубнил: — Мадам, я бесконечно рад знакомству! Премного наслышан от Генриха про вашу доброту и безупречный вкус. И вижу, что он не рассказал и половины! В этом месте вы самый прелестный цветок.

Конечно, матушка вампира, зацикленная на своей внешности, выглядела прекрасно и совсем не походила на даму, имеющую очень взрослого сына. Фигура ее была все такой же стройной, на нежной, тщательно лелеемой коже невооруженным глазом было невозможно найти ни одной морщинки, а продуманно подобранный наряд и прическа подчеркивали ее неувядающую свежесть. Одевалась мадам всегда в светлое, преимущественно белое в сочетании со светло-бежевым, всеми оттенками желтого и золотого. Леокадия считала, что эти цвета ей идут, и поэтому даже интерьеры общих комнат были выдержаны в той же гамме. Вот и сейчас бледно-молочное платье с пышными юбками и тончайшей кружевной золотистой тесьмой отделки весьма выгодно подчеркивало тонкую талию и светло-каштановые волосы леди.

— Господа, мадам, — подал голос пришедший в себя дворецкий, — скоро подадут ужин, и я возьму на себя смелость рекомендовать вам пройти в дом. Молодому господину надо привести себя в порядок с дороги, и рискну напомнить, что здесь принято переодеваться к ужину. — Он учтиво склонился в поклоне, что было не так-то легко с аквариумом и его болтливым содержимым.

— Ужин! Какая прелесть! — Карп вдохновенно пустил губами пузырьки и в предвкушении закатил глаза. — Милейший, держите крепче мой аквариум, и думаю, пока я у вас в руках, можно обойтись без поклонов. Мне еще морской болезни не хватало от этой качки.

— Поликарпыч, какая морская болезнь? — Кронов погрозил пальцем обнаглевшей раскомандовавшейся рыбке. — Ты же рыба.

— Ой, можно подумать, — буркнул карась, — ну сухопутная тогда. От этой качки меня может замутить, и как я тогда буду есть? — Он перевел взгляд на хозяйку дома и, проникновенно заглядывая ей в глаза, заканючил: — Надеюсь, у вас, мадам, найдется для бедного карасика хоть парочка хлебных крошек?