Читать книгу "Доступ к телу - Вероника Мелан"

О нет, это был не его момент, это был мой момент. Сосать и обласкивать толстый красивый член, все равно, что купить самую дорогую брендовую вещь или выкатить из салона новый Ферро. Я наслаждалась по полной. И мне было все равно, если наш второй «доступ» от начала и до конца пройдет в ротовом стиле, я была бы счастлива почувствовать финальную пульсацию своими губами. Но мой «принц» решил иначе. Насладившись жаром моего рта, меня подняли с колен, развернули, приготовились к классике сзади.

Когда ты возбужден и возмущен – это особое сочетание.

– Ты снова сделаешь это и уйдешь? – вопросила я тихо, но едко. – А я, между прочим, для тебя красоту выбирала, думала, сражу тебя наповал, может, имя скажешь…

Мой новый бюстгальтер тем временем расстегнулся сзади. Потискали грудь нагло и с вожделением. Выдохнули в шею, после помогли другу протиснуться между моих ног – друг, точнее «дружище», уперся во влажный уже вход, ткнулся туда, как радостный гость, уверенный, что его давно ждали и даже скучали. После неуловимое движение, и друг погрузился в меня наполовину, расперев так, что не застонать не вышло. Рот мне зажали одновременно с началом «боевых действий». Внутрь-наружу, внутрь-наружу, не быстро, качественно, хорошо. Забылось совершенно, что мы в примерочной, что вокруг магазин, ходят люди… Одна рука держала мой рот плотно зажатым, вторая обласкивала грудь – то одну, то вторую…

На «этом» можно было кататься до бесконечности.

«Он слишком хорош, чтобы так просто отпустить… Я должна… придумать…»

Но придумывать, когда тебя так прекрасно и ненасытно «катают», сложно. Практически невозможно. Мою шею целовали, покусывали, мной снова наслаждались и баловались, как самой любимой живой куклой, подходящей на сто процентов. Я знала, что возненавижу этого мужика, как только он закончит и уйдет. С каждым разом пустота внутри все ощутимее, но именно сейчас, именно пока так жарко, когда он внутри, когда обнаженного тела касаются джинсы, жесткие полы куртки с замком, когда тебя дрючит самый настоящий самец, думать не выходит совсем.

Он невыносимо велик, он тверд настолько, что ты влюблен в эту палку, в этот запах и ритм, ты готов расслабляться и хлюпать, готов думать исключительно нервными окончаниями. Слишком с ним хорошо, нереально, невероятно. И еще теперь, когда его вторая наглая рука переползла с моей груди на клитор.

И нет, я не успела кончить, не в этот раз – незнакомец разрядился первым. Шумно выдохнул мне в шею, вздрогнул, зажал рот так, что не пикнуть. А спустя мгновенье потекла по ногам его сперма…

– Чудно, – выдохнула я тихо, как только ладонь отпустила, – выбирала-выбирала новое белье, теперь стирать. Надеюсь, оно тебя порадовало.

Сейчас меня оставят здесь наедине, думать о том, когда же следующая встреча.

– Если ты сейчас просто свалишь, то…

Он вышел из меня – выскользнул, как большой разбухший червь, – развернул спиной в стене. Наконец-то глаза в глаза, наконец-то дерзкие губы близко. Интересно, хоть поцелует на прощание? Я так негодовала, что даже не могла понять, нужно было просить пятнадцать раз вместо семи или же вовсе отказать?

– То что? – голос хриплый, низкий. Нет, мне однозначно не хватило. Если он сейчас уйдет, я закусаю Люси, и также всех, кто будет входить ко мне в кабинет. И скорее всего, вообще запрусь изнутри на замок.

– То в следующий раз, когда ты придешь, я буду просто «телом», понял? Ни единой реакции. Буду смотреть телевизор или говорить по телефону…

– Думаешь, получится?

Он будто никуда не торопился. Ему нравилось мое лицо, я видела – мои губы, мой возмущенный взгляд и румянец. А также расстегнутый бюстгальтер, переставший вмещать сочную грудь.

– Все сделаю, чтобы получилось.

– Вредная.

– Это я? Это ты приходишь ко мне, как «к телу»!

А разве он не об этом просил. Кто ж виноват, что мне захотелось больше?

Краешек моих губ поцеловали, затем еще раз, лизнули самый уголок губ. Когда языком чуть внутрь, совсем чуть-чуть… До умопомрачения.

– Ты права, – выдохнули чуть слышно.

– В том, что ты хам? Что даже не представился?

К кабинке приближались каблуки ассистентки. Сейчас она спросит о том, нужен ли мне «другой размер»? Не нужен, девушка, этот подошел.

– В том, что мне не хватило, – пояснил Х. – Давай продолжим. Жду тебя в машине у выхода.

Он выскользнул из кабинки, предварительно упаковав себя обратно в ширинку. Я же стояла и хлопала глазами. Мне покупать все эти вещи или нет? По моим ногам течет… Ладно, за белье просто расплачусь, остальное оставлю. Дам «чаевые» продавщице, чтобы остаться любимым клиентом, и… Не верилось – сейчас мы продолжим. Неважно где, главное, чтобы долго. И на этот раз я точно опробую, если позволит пространство, все позиции.

К кассе я подходила, одетая в тонкое платье-плащ поверх белья.

– Мне, пожалуйста…

Продолжить не успела.

Кассир улыбалась.

– Ваш кавалер все оплатил, – удивила меня елейно. – Все до единой вещи, которые вы мерили. Подождите минуту, сейчас вам их упакуют.

Все до единой? Я могла… и сама. Но, черт возьми, приятно. Незаметный жест, мимолетный, говорящий о человеке очень много.

Протянувшая мне фирменный пакет ассистентка выглядела так, будто ей оставили годовой запас купюр на чай.

– Приходите к нам еще.

«Одна. Или вдвоем», – блестели ее глаза.

Вдвоем. Ага. Сразу, как только пойму, как из «одной» сделаться «вдвоем».

⁂

(Aeralie Brighton – Unbroken)

Мы неслись куда-то в черном квадратном джипе. Уверенные мужские руки на руле… а мне помнился палец, скользнувший мне в рот. Оказывается, на большом пальце левой руки серебряное колечко – стильное украшение для мужчины. Короткая щетина-борода совсем не портила водителя, лишь добавляла ему первобытной брутальности, придавала внешности ауру «смотри и слушай меня, слушай внимательно».

И я вдруг поймала себя на мысли, что вновь ощущаю себя маленькой. Я не испытывала этого чувства давно, с тех самых пор, как три года назад Рич выгнал меня из собственной квартиры, оставив в кармане мятую купюру в двадцать пять долларов. Я плакала полночи, мерзла, не знала, куда податься. Тогда я досконально изучила, что такое беспомощность. Подняла себя с самого низа, пообещала, что никогда не вернусь к «маленьковости», стала уверенной в себе, богатой женщиной, управляющей штурвалом собственной жизни. Беспомощность была забыта.

Сегодня она вернулась. Моя «маленьковость». Но какая-то другая, растерянная и теплая, потому как рядом сидел тот, за кем хотелось идти следом. Доверить ему себя, свою ладошку и сердце.

Бред.

«Просто мужик. Мы просто едем трахаться».