Читать книгу "Провидение - Кэролайн Кепнес"

Рози не дура. Понимает, что я струсила.

— Если бы сюда вошел сам Бог и сказал, что ты можешь променять меня на Джона, ты бы променяла?

— Что за глупость.

Я ушла от ответа, и это уже ответ, так что я нисколько не удивилась, когда в понедельник она не села со мной. Нет, она не игнорирует меня, ничего такого. Здоровается, мы обмениваемся шуточками насчет этих дурацких футболок «Уотер уиз», в которых все пришли сегодня, но мы обе знаем, что больше не подруги. Это то, что ты чувствуешь, то, что мне уже знакомо, что я знаю, когда вижу в коридоре Марлену и Ноэль и понимаю, что теперь они — две лучшие подруги. Две вместо трех.

Ночью мне приходит в голову, что у меня нет теперь друзей. Нет друзей, кроме Джона. А у Джона всегда был один друг. У него всегда была я.

Беру книгу, которую он читал, когда исчез, книгу о зефирном креме, но засыпаю, и мне снится Кэрриг Беркус. Во сне у меня длинные волосы и гладкие ноги, и я крепко его обнимаю.

Мой терапевт говорит, что для девушек естественно разделять вожделение и любовь; Джон — для интимного общения, Кэрриг — вожделение. Она говорит, что жизнь — это процесс, путешествие, а не пункт назначения, что мои фантазии с Кэрригом не означают, что я не скучаю по Джону.

— А теперь расскажи мне о вашей поездке классом. Знаю, для тебя это был вызов. Знаю, это трудно, но расскажи мне об аквапарке. Ты получила удовольствие?

Сглатываю.

— Да, было здорово, — говорю я, потому что вся моя жизнь — ложь, даже та часть, где выкладываешь все. — Я так рада, что поехала.

Хлоя

Мое сердце не разбилось, но треснуло.

Я так хранила верность, сберегала каждый выпуск «Телеграф», рисовала его каждый вечер. Моя мама радуется: искусство — позитивный защитный механизм. В голове у меня идет отсчет дней. Но что-то случается, что-то отвлекает. Я получила А по художественному творчеству, и мне позволили перейти на семинар. Я заболела гриппом. Отстала от класса и позабыла про «Телеграф». И вот уже как-то вдруг я ловлю себя на том, что не помню, сколько дней его нет; в какой-то момент я просто сбилась со счета. Жизнь шла, в ней что-то случалось без Джона, и эти события отдаляли меня от него. Рана как будто затягивалась, и я ничего не могла с этим поделать.

Звонит телефон. Я все еще надеюсь, что это Джон. Я всегда надеюсь, что это Джон.

Но это не он. Всегда не он.

Звонит мама Марлены. Спрашивает, почему я не ответила на приглашение на вечеринку по случаю дня рождения Марлены. А не ответила я, потому что меня не пригласили. Я отдаляюсь от Ноэль и Марлены, таю дымкой на полу спальни с блокнотом для рисования. Я так и не поздравила Марлену с победой в одиночном разряде по теннису, так и не помогла Ноэль развешивать постеры перед заседанием ученического совета. Должно быть, их это задело.

Перевожу дыхание. Моя мама назвала бы это достижимой целью. Обещаю, что пойду к Марлене на день рождения. Мама крепко меня обнимает.

— На дворе весна. Хочу, чтобы ты немного повеселилась.

На вечеринке я воссоединяюсь с миром живых. Мы втроем — я, Ноэль и Марлена — болтаем едва ли не до ночи. «Мы скучали по тебе», — тянет Марлена приторным, как у ее матери, голосом. Ноэль держится настороженно. Тычет в меня дартмутской ручкой.

— Проберись-ка вниз да принеси нам бутылочку.

На цыпочках спускаюсь по лестнице, открываю шкафчик. Думаю о подсолнечниках на нашем заднем дворе и как они клонятся к солнцу. Вот в чем дело. Мне нравится быть пьяной. Ноэль говорит, что у меня выросли груди. Я и забыла, что я — девушка, что я — хорошенькая. Я не такая, как Джон. Думаю о его глазах. Проникнуть в них было куда труднее, чем в винный шкафчик семейства Марлены. Беру бутылку «Файрбола»[11] и закрываю дверцу. Но наверх поднимаюсь не сразу. Может быть, такой и будет отныне моя жизнь: вечеринки с ночевкой, выпивка. Джон, вероятно, мертв. И уже не важно, что я скучаю по нему. Этим его не вернуть. Время уходит, и никакими рисунками в блокноте это не изменишь.

На следующее утро просыпаюсь с больной головой. Чувствую себя постаревшей. Иду домой, достаю из-под кровати коробку с «Телеграф». Выхожу во двор под слепящее безжалостно солнце и бросаю коробку в мусорный бак. Перевожу дух. Стою, жду, что он вернется. Разве не так бывает в жизни. В ту самую секунду, когда сдаешься, ты вдруг получаешь желаемое. Он не появляется. Подъезжает мусоровоз, забирает мои бумаги, и вот уже их нет. Мама ничего мне не говорит, но, вернувшись из школы, я замечаю, что она пропылесосила у меня под кроватью. Это она так сказала спасибо.

На вечеринке у кузины Ноэль в Манчестере целую какого-то мальчика. Даже не знаю, как его зовут. У него большой и проворный язык. Какой язык у Джона, я не знаю. Наверное, и не узнаю никогда.

За ланчем Ноэль толкает ногой мою ногу. Понедельник После Моего Первого Поцелуя После Исчезновения Джона.

— Что? — спрашиваю я. Может, сделала что-то не так?

— Ничего, — говорит она. — Просто хорошо, что ты здесь.

Ей нравится командовать, всегда говорил Джон. Но это и хорошо. Будет править миром, станет президентом или кем-то еще. Ноэль постукивает по столу дартмутской ручкой.

— Надо бы как-нибудь потусоваться у бассейна.

Иногда я рисую трещину в моем сердце. Она расширяется, когда что-то напоминает мне о Джоне. Он всегда говорил, что в бассейне полно микробов, даже в чистом, и особенно в бассейне Ноэль, потому что там старая плитка. Все как-то связано с Джоном, а Джон не умел плавать под водой. Какими мы были детьми. Все вокруг — Джон.

— Твой бассейн грязный, — бросаю я.

— Бассейн как бассейн, — возражает она. — И я единственная, у кого он есть. Надо всех оповестить. Парням бассейны нравятся.

Марлена пожимает плечами.

— Я за, если можно поплавать.

Последний раз Ноэль пыталась организовать что-то у бассейна, когда мы были в пятом классе. У меня воспалился палец на ноге, и я сказала, сославшись на Джона, что подхватила инфекцию в ее бассейне. Она ответила, что, мол, Джон сам — инфекция. Ноэль знает, что я думаю о нем, что я на его стороне. Если поругаюсь с ней из-за бассейна, то больше не увижу ее этим летом. Так что, конечно, говорю, что я тоже за.

Родители Ноэль переложили плитку вокруг бассейна. Кэрриг подписался на мой «Инстаграм» и ставит лайки под всеми моими фотками бассейна, и вот уже это наша общая жизнь.

Мама счастлива — наконец-то у меня настоящее лето. Мне нравится в бассейне. Попав в воду, надо держаться на плаву. Все просто. Быть там, где я никогда не была с Джоном… комфортно. И, может быть, вода запечатывает трещинки в моем сердце. Марлена и Ноэль в воде ведут себя как дети, и это так мило.