Читать книгу "Других версий не будет - Анатолий Галкин"

Я не знаю, когда я очнулась, прошло ли пять минут или час. Попыталась пошевелиться, но руки не слушались: левая была прижата, а в правой я ощутила что-то массивное, холодное… С трудом приоткрыла один глаз – расплываясь в тумане на меня смотрел еще один мой знакомый, Саша Гутман. Он не был в той пятерке, но у меня не было сил соображать, как здесь оказался еще один человек.

Поняв, что я жива, Саша отскочил в сторону, пробежал за стеллажи, где недавно стояли те пятеро, вытащил из коробки желтый конверт и побежал по коридору.

Я успела услышать, как за ним захлопнулась дверь хранилища, и опять вырубилась.

Очнулась я только в больнице, нет, реально я очнулась только через год, за который я успела побывать подозреваемой в убийстве, выйти замуж, родить…»

Любовь Сергеевна пересказала Олегу Крылову только часть своих воспоминаний, только факты из случая в хранилище. Она понимала, что этого недостаточно. Она ждала вопросов.

– Странная история, Любовь Сергеевна. Странная и страшная… На следствии вы рассказали правду?

– Следователь появился в больнице только через три недели. Для него все было ясно. Он считал, что был факт изнасилования – это подтверждали все экспертизы. С моей же стороны была необходимая оборона. Дело можно закрывать. Требовалось только мое заявление.

– И вы согласились?

– Нет, Олег! Тогда я не могла предать Сергея. Это я сделала позже. А тогда я рассказала следователю правду. Назвала фамилии и описала всех пятерых. Сообщила о возможном свидетеле.

– И следователю все это очень не понравилось? Еще бы – можно закрыть дело об убийстве, а вы ему предлагаете бегать, искать, копать.

– Именно так. Он все записал, недовольно покачал головой и ушел… через неделю он сообщил, что Александр Гутман три дня назад отбыл на ПМЖ в Израиль, а значит свидетеля нет. Названные мной ребята проверены и нет основания их подозревать. Одним словом, или я соглашаюсь, что была изнасилована и защищалась, или мне сидеть за умышленное убийство.

– И вы согласились?

– Тогда еще нет… Сразу за следователем в палате появился Володя, один из тех пятерых. Я отвернулась к стене. Он положил цветы и бананы и тихо ушел… На следующий день он опять навестил меня. Потом поехал за мной в санаторий.

– Минуточку, Любовь Сергеевна. Давайте я их всех запишу. Один из пятерых мой клиент, вернее, меня наняла его жена. Это Андрей Шишов. Вы еще называли Василия Самсонова по кличке Титан и Игоря Лабоду. Так?

– Да. Игоря ребята называли Гарик.

– Это трое. Кто четвертый?

– Четвертый. Это Юра Воловик. Очень умный парень. Его называли Ботаник.

– Записал… Пятый, это Володя, который к вам приходил. Как его фамилия?

– Вы еще не догадались, Олег? Его фамилия Саблин.

– Не понял… Это ваш муж? Это отец Ланы?

– Отец Ланы – убитый в тот вечер Сергей Ляхов. А Саблин… Он долго уговаривал меня. Когда узнал, что я беременна, даже обрадовался: «Я заменю ребенку отца. Я всю жизнь буду искупать…» Я сдалась… Перед свадьбой мне пришлось задним числом подписать у следователя рад бумаг и дело закрыли.

– Вы с ними еще встречались? С мужем, понятно. А с остальными?

– Не просто встречалась. Мы с Вовчиком были на их свадьбах, крестили детей. Все пятеро, что называется, дружили семьями… Я ни разу не забывала, что один из них убил Сергея, кто-то другой душил меня. И сама я не лучше: Макс Ляхов остался жить как брат насильника, а их мать вскоре умерла…

– Но, Любовь Сергеевна, прошло уже двадцать два года. Почему вы вдруг написали эти письма? Вы действительно хотели их убить?

– Что вы, Олег? Убить я не смогла бы… Хотела их хоть чуть-чуть наказать. Хотела попугать.

– Но почему именно сейчас?

– Месяц назад, Олег, я увидела около дома знакомое лицо. Потом бабки около подъезда сказали, что кто-то выспрашивал обо мне и муже… Через три дня я столкнулась с ним около своей машины и сделала вид, что не узнала, хотя он почти не изменился: худой, высокий, черненький, с пухлыми губами и толстыми очками. Типичное лицо еврейской национальности.

– Кто это был?

– Это был Саша Гутман.

– Так он же в Израиль уехал.

– Тогда уехал, а сейчас, очевидно, приехал.

* * *

Он всегда считал себя человеком деловым, обстоятельным и справедливым. Авантюрист? Да! Мошенник? Да! Но не вор, не истерик и не сволочь.

Дело, которое Александр Гутман уже два месяца готовил в Москве, было исключительно честным. На чужое имущество он не зарился, убийств не предвиделось. Так, немного беготни, дюжина психологических этюдов и легкий шантаж.

Интуиция подсказывала, что сбоя быть не должно. Это в первой половине жизни Гутман часто увлекался и ловился на пустышке, на туфту. В сорок пять лет такое непозволительно… Кроме того, сейчас ему очень нужны деньги. Они всегда нужны, но сейчас нужны очень! И большие…

Саша не зря в свое время работал в архиве, где его научили подбирать документы, вкладывать в корочки, подшивать, нумеровать. Сейчас перед ним на столе лежало шесть пухлых дел: пять персональных по каждому клиенту и одно общее под названием «Желтый конверт».

Два месяца назад эти папки были пусты. Сейчас их пухлость вызывала просто физическое удовлетворение. Это он наполнил их фотографиями клиентов, их жен, детей, друзей. Он достал адреса и планы их квартир и дач. Он составил расписание их жизни, собрал их привычки, пристрастия, их фобии и мании. Более того, он похнакомился с любовницами трех клиентов (остальные двое или были чисты, что сомнительно, или занимались этим делом сверхосторожно).

Саша придвинул к себе самую тощую папку. На обложке значилось: «Самсонов Василий Викторович, 1957 года рождения, кличка Титан, управляющий делами нефтяного концерна Макойл».

Этот клиент самый капризный, самый тайный. Сам всегда с телохранителями. Дача с высоким забором, с сигнализацией, с собаками и с охраной. В офисе вообще мрак. Кабинет Титана за тремя линиями обороны. В окнах тройные стеклопакеты – тонированные и бронированные.

Гутман чувствовал, что надо начинать именно с этого клиента. Он, конечно, Титан, но трус. Это Саша понял, когда обнаружил, что каждый четверг Самсонов освобождается от охраны, ловит такси и, втянув голову в плечи, озираясь, проскакивает в подъезд тихого дома в Бобровом переулке, где в снятой им квартире живет двадцатилетняя Ирочка. Не зря сказано, что у каждого Титана есть своя путана.

Ирочка провинциалка и по московским меркам простовата. А Самсонов при своем титаническом уме глуповат. Он думает, что все дни и вечера (кроме четверга) Ирочка читает умные книги и готовится к поступлению в институт. Как же! Конечно она не посещала тусовки верхнего эшелона – там можно было и со своим «милым Васенькой» столкнуться, но дома она тоже не сидела.