Читать книгу "Гладиатор. Возвращение - Елена Лабрус"

- Сволочь ты, Калашников, - сокрушённо качаю головой. - Вот и делись с тобой потом сокровенным.

Складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну, всем своим видом показывая, что больше не намерена с ним разговаривать. Знаю, что выгляжу как нахохлившийся воробей. Вижу краем глаза, как эта ехидная рожа улыбается. Но мне сейчас не до него. И не до Наденьки. И не до всемирного потопа, если бы он даже надвигался. Я жду встречи с Алексом, которая возможно приближается с такой стремительной скоростью, что меня даже подташнивает.

Но машина неожиданно сворачивает в карман и останавливается.

- Это не «Идиллия», - с недоумением разглядываю место.

- Я знаю, - приглашает меня в открывшиеся двери Каланча.

- Ну и куда мы приехали? - упираю руки в бока, разглядывая какое-то питейное заведение.

- Ты когда ела последний раз, Матрёшка? - обнимает он меня за плечи и мягко увлекает за собой в сторону входа.

- Слав, я не хочу есть, - сбрасываю я его руку. - Мне некогда сейчас есть.

- Я тебя кормить и не собирался. Это ему, - показывает он пальцем на живот на ходу и вновь прижимает меня к себе за плечи. - Это кстати, мальчик или девочка?

- Не знаю ещё. Третий месяц всего, - в последней надежде оглядываюсь на машину.

- А вообще, ты бы сейчас ещё ехала на своём метро к клубу, так что, знаешь, - преодолевает он моё ослабевшее сопротивление и открывает дверь в кафе. - Кстати, хочу заодно показать тебе, что нашёл в интернете про твоего Берга и не только, пока ты там бегала.

И этим меня окончательно убеждает.

6. Алекс

Кто бы мог подумать, что десять шагов - это так далеко.

Но я собой горжусь. Я дошёл до ванной. И я поссал в унитаз! Вот такое достижение. Не в судно, будь оно неладно. Не сцепив зубы со стыда. Не отворачиваясь от унижения. Взмок, как мышь, от напряжения, передвигая ноги. И писал, сидя на толчке, как девочка. Но, чёрт побери, я сделал это - поднялся с кровати.

Бросаю последний взгляд в зеркало. Похудевший, осунувшийся, серый, заросший неухоженной щетиной. Такой бандитской рожи у меня даже после самых кровавых поединков не было. Хотя эти сходящие синяки, подсохшие раны и ссадины уже не пугают. Хорошо представляю, что было до этого: заплывшие глаза, сломанный нос, бритый череп с окровавленной повязкой. Так что я уже красавчик!

Делаю первый шаг обратно, опираясь на пожилую медсестру, когда в дверях появляется Полина.

Она бросается мне помочь. Но невозмутимая медсестра в легкомысленной розовой униформе отстраняет её и позволяет мне дойти самому. Башка кружится неимоверно, но я благодарен. Это так важно, когда кто-то верит в тебя. Пусть даже старенькая медсестра. Она помогает мне лечь и оставляет нас одних. И я ещё долго тяжело дышу и переосмысливаю жизненные ценности, о которых никогда не задумываешься, пока молод, силён и здоров.

На мобильный столик, рядом с остывающим супом, что мне принесли на обед, Полина ставит огромные фужеры, сыры и ещё какие-то закуски - мне плохо видно. Да я толком и не смотрю - собираюсь с силами.

- Это для меня, - уточняет она, сама открывая бутылку вина. - Но тебе капельку тоже налью. Как лекарство. Это коллекционное Бордо Шато О-Брион. 1985 года. В тот год прилетала комета Галлея. Так что оно заряжено особой энергией.

- Это твой бизнес? Винный дом? - я наконец отдышался и подтягиваюсь к изголовью, вытирая рукой пот.

- Нет, мужа, - снова бросается она мне помогать. Не возражаю. - Он умер два года назад.

- Очень жаль, - вздыхаю я искренне, прекрасно понимая, каково это - терять вторую половину. И не могу сдержаться, чтобы не сморщиться. Нет, не от старой боли, от запаха.

- Да, жаль, - она подвигает столик вплотную и присаживается рядом на стул, не замечая моей реакции. - И мне очень его не хватает, но скорее, как главы бизнеса. Он был очень сложным человеком, сухим, замкнутым, абсолютно поглощённым своей страстью к вину. В его жизни не было места больше ничему и никому, даже собственному сыну. Муж был старше меня на двадцать лет. Второй брак у нас обоих. И с моей стороны это был брак по расчёту. Впрочем, как и с его. Так что...

Она разливает по бокалам тёмно-гранатовую жидкость и даже не смотрит на меня.

- Прости, но что это так воняет? - не выдерживаю я.

- Чёрт! Это сыр, - смеётся она, поднимает со столика круглую коробочку из тонкого деревянного шпона. - Камамбер. Я так привыкла к этим пряным сырам, что уже и не обращаю внимания на запахи.

Она оборачивается словно в поисках места куда бы её выкинуть.

- Наверно, твоё вино только им и можно закусывать? - показываю, что можно вернуть его назад. Потерплю.

- На самом деле - желательно. Но тут ещё паштет с трюфелями, так что нам хватит.

- Извини, я не разбираюсь от слова «совсем», - развожу руками, когда она всё же заворачивает зловонную коробку в пакет и возвращает в сумку.

- Да я и сама разбираюсь по необходимости и отношусь ко всему этому не с любовью, а скорее с глубоким уважением. Муж у меня был в этом плане такой педант, что просто приходилось соответствовать.

- А у меня ощущение, что ты выросла с чопорной гувернанткой-англичанкой, в особняке с кленовой аллей и собственным парком машин.

- Это я просто так выгляжу, - смеётся она, подавая мне бокал. - И, кстати, о машинах. И о поводе, по которому мы здесь собрались.

- Странно как-то отмечать дату бракосочетания без жены, - повторяю я её жест и засовываю нос в бокал, хотя понятия не имею что за запахи вдыхаю. Ну, приятно. - А зачем такой большой сосуд?

- Это ещё маленький. Всего четыреста миллилитров. И ты не смотри, что я налила так много. Можешь, просто губы смочить.

- Смею предположить, что, видимо, так положено: большой объём, налить по плечи.

- Скажем, до того места где чаша начинается сужаться, а в остальном ты прав. Ну, за вас с Викой! За ваши новые три месяца!

- За долго и счастливо! - я делаю глоток, но потом подумав, что это стоит того, допиваю до дна.

Её округлившиеся глаза говорят о том, что для такой порции алкоголя я всё же ещё слишком болен и очень слаб. Но я больше не хочу быть слабым. Выдыхаю.

- Ты сказала: комета Галлея, лекарство.

- Закусывай, пьянчуга, - смеётся она и передаёт мне тарелку с супом. - А знаешь, что бы между вами ни произошло, но даже разговоры о жене подняли тебя с кровати. Так что предлагаю продолжить.

- Думаешь, если я тебе покаюсь во всех грехах, что я совершил по отношению к Вике, то уже к вечеру выйду отсюда здоровым? - усмехаюсь. Суп остыл, но глотаю - мне действительно нужны силы.

- Думаю, нам стоит заключить это пари.

- А не боишься проиграть? Может, эта история как есть, от начала до конца, заставит тебя передумать?