Читать книгу "Генерал-адмирал. Война - Роман Злотников"

Ну а в Закавказском военном округе шло формирование двух горнострелковых бригад для действий в гористой местности. Под эти первые бригады на моем Магнитогорском артиллерийском заводе, в опытном цеху, в условиях строжайшей секретности была произведена первая партия минометов одного из стандартных для русской артиллерии калибров — сто семь миллиметров. Хотя для минометов калибр мог быть любым. Все равно технология изготовления минометных стволов гораздо проще таковой для обычных орудий. Так что выигрыш от одинакового калибра был невелик. Ну да мы не стали множить сущности сверх необходимого. Хотя я иногда задумывался, что, может, и стоило. С нашей вечной безалаберностью получить ситуацию, когда к орудиям будут по ошибке доставлены мины для минометов, а к минометам артиллерийские снаряды, — как нечего делать. Впрочем, эта проблема решалась внедрением различной формы упаковки…

— Ну, Роман Исидорович, чем порадуете?

— Да в общем есть чем, Алексей Александрович, — отозвался Кондратенко. — Все идет как надо. Кстати, должен перед вами извиниться. Ваши офицеры из бригад морской пехоты действительно очень помогли. Благодаря им учебный процесс наладился куда быстрее, чем я ожидал. И верховую езду они уже вполне освоили. Так что все в порядке. К лету следующего года мы будем иметь вполне боеготовые объединения. На уровне Б2, не менее.

Я ухмыльнулся. Ну дык, а я что говорил? Я же именно с этих частей и начал внедрение нормальной системы боевой подготовки, и к настоящему моменту морпехи на этом деле собаку съели.

— А что там с горными стрелками?

— С этими еще лучше. Они уже сейчас могут считаться достаточно подготовленными. Ну да мы горнострелковые бригады, как вы помните, сразу начали разворачивать на базе частей, уже привычных к действиям в горной местности. А инструкторы, которых предоставил господин фон Мекк[6], только улучшили ситуацию. Более того, подчиненные капитана первого ранга Бурова установили связи с армянами-контрабандистами и сейчас понемногу знакомят офицеров с будущим театром военных действий. Начальник штаба Первой горнострелковой подполковник Нежич вообще до озера Ван добрался, переодевшись армянином. Он из сербов, с его южнославянской мастью это несложно. — Кондратенко вздохнул. — Эх, ваше высочество, ежели бы мы так к той турецкой готовились…

Я грустно усмехнулся:

— Если бы мы так к прошлой турецкой готовились, мы либо разорили бы страну вконец, еще не начав войну, либо воевали бы не только с турками. Да и сейчас все не так благообразно — бюджет трещит по швам. Если честно, мы сейчас держимся только за счет того, что сразу после Русско-японской резко сократили армию и заморозили военный бюджет, что позволило стране немного набрать жирок, который ныне стремительно проедаем. А сколько бы на эти деньги можно было полезного для страны сделать! Так что и кляну я эту будущую войну и… боюсь — а ну´ как не начнется? Чем тогда оправдаться-то?..

Кондратенко опять вздохнул:

— Да начнется она, окаянная, начнется… Ну, даст Бог выдюжим. Мы к ней, конечно, не совсем готовы, Алексей Александрович, но ей-богу, по сравнению с тем, в каком состоянии Россия вступала в русско-турецкую, да и в Крымскую войны, — небо и земля. Когда это мы имели мобилизационный запас боеприпасов в три четверти от положенного? У нас же всегда буквально с первого выстрела тут же дефицит патронов образовывался. Даже в Русско-японскую еле сдюжили… А ежели до следующего лета доживем — так и вообще полный мобзапас будем иметь.

— Будем, — кивнул я и, улыбнувшись собственным мыслям, добавил: — Непременно будем.

Что ж, хотя последние два года мы шли по лезвию бритвы, пока все говорило о том, что Россия подойдет к мировой войне куда более сильной и подготовленной, чем в той истории, которую здесь знал только я. А стало быть, все складывается просто отлично!

Я даже не представлял себе, как сильно ошибался…

Глава 2

Как будто в насмешку, Первая мировая война началась здесь тоже в 1914 году. Но совершенно в других условиях. А именно, в момент, когда Россия только-только прошла через жесточайший политический кризис. Вроде как прошла. Потому что действительно ли она через него прошла или нам с императором так только казалось, точно сказать было еще нельзя…

После того как в начале Русско-японской войны по России прокатилась волна репрессий против подпольных организаций социалистической направленности, а затем некоторые социалисты, нацеленные как раз на преобразование империи и созидание, а не на захват власти для себя любимых, то есть такие, как Овсинский, братья Красины, Чернов, Лазарев, Мартов, Аксельрод и другие, отказались от подпольной борьбы, у нас было восемь спокойных лет развития. Впрочем, вероятно, дело заключалось не только в репрессиях и призывах авторитетов — вместе сложились несколько факторов.

Во-первых, существенная часть пассионарной молодежи у нас была, так сказать, утилизирована Союзом Сакмагонских дозоров. Причем, как я разобрался уже позже, в этих дозорах собиралась молодежь обоих краев политического спектра — как левого, из числа которых в «моей» истории рекрутировались боевики социалистических партий, так и правого, из которых набирались самые активные погромщики Союза Михаила Архангела. А поскольку в рамках Союза Сакмагонских дозоров обе эти крайности были жестко ограничены и нацелены не на борьбу и разрушение, а на общественную деятельность и созидание, уровень напряжения в обществе оказался гораздо ниже того, что наблюдался в эти годы в известной только мне истории. Ну да в Союзе Сакмагонских дозоров у нас к настоящему моменту уже состояло более полутора миллионов молодых людей — программа «Защитим Россию» очень поспособствовала резкому притоку свежих кадров.

Во-вторых, многие деятельные и амбициозные люди нашли себе занятие и помимо политики — в рамках того промышленно-строительного бума, который начался в России со строительства моих заводов и шахт в Магнитогорске, а затем в Николаевске, Степном, Павлодаре, Барнауле и Свинцовой горе, ну а после победы в Русско-японской войне просто полыхнул во всю ширь. Тем не менее стремление и крупного капитала, и просто образованных людей (коих в Российской империи во многом и моим тщанием становилось все больше и больше) принять участие в управлении страной никуда не делось. Это стремление являлось и является объективным фактором, и бороться против него нет никакого смысла. Единственное, что можно сделать, — это придать ему некие рамки, при которых суммарный баланс, получающийся из множества воздействий, осуществленных в рамках этого стремления, окажется положительным, а не отрицательным. И не приведет к разрушению страны, как это произошло с Российской империей и с СССР. И в том, и в другом случае массы людей «хотели как лучше», ну а то, что получилось, заставляет вспоминать покойного Виктора Степановича Черномырдина как великого провидца уровня Ванги.

Но я, ослепленный своими успехами и тем уровнем авторитета, который не только имел как член императорской фамилии и родной дядя государя, но еще и завоевал как успешный промышленник, победоносный наместник Дальнего Востока и самый богатый человек мира, — пер как лось сквозь подлесок. Более того, когда начались напряги с немцами, я недрогнувшей рукой перенацелил основные силы жандармов на противодействие разведывательной деятельности Германии и Австро-Венгрии. И это принесло свои плоды — как в том, что мы сумели серьезно ослабить разведывательные сети немцев и австрийцев на своей территории, так и в том, что нам удалось серьезно расширить собственные возможности для получения информации. Причем Буров еще и изрядно продвинулся в создании сетей на землях Румынии, Сербии, Болгарии, Греции, Турции и Швеции, что вкупе с широкомасштабными мероприятиями по дезинформации позволило нам скрыть истинный уровень боеготовности и боеспособности наших войск от вероятных противников и даже от союзников (что было не менее важным). Но обратной стороной предпринятых усилий стало то, что мы упустили из виду сначала подспудный, а затем неожиданно ставший резким рост политической активности людей в России. Внрочем, у той части жандармского корпуса, которая была нацелена на контроль состояния общества, было еще одно оправдание, кроме своего существенного ослабления: со времен Русско-японской войны основные усилия жандармов были направлены на предупреждение и жесткое противодействие терроризму, а волна поднялась в совершенно другой области.