Читать книгу "Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время - Александр Петров"

Внешнее пространство встретило Капитана резким ветром и хлопьями снегоподобной массы из углекислого газа и аммиака. 150 градусов ниже нуля чувствовались даже сквозь термоизоляцию. Но не потому, что телу было холодно. Мертвая пустота замороженного мира угадывалась скорее на уровне тонкого восприятия. Как граница между жизнью и смертью, которая проходила по внешним броневым пластинам защитного костюма.

Он обошел свое хозяйство, придирчиво оглядев обшивку маленького кораблика, грузовые платформы, контейнеры с провизией и инструментом, тросы и анкеры.

В первом контейнере хранились пустые упаковки из-под пайков. Выбрасывать металлополевой композит было непозволительной роскошью. У створки сиротливо валялись оба конфигуратора и специализированный пищевой синтезатор. Оборудование было весьма полезным на какой-нибудь другой планете, но не здесь. После того как Эндфилд убедился в невозможности их правильной работы, ненужные девайсы были убраны с глаз долой.

Джек еще раз на всякий случай проверил кодовые замки повышенной надежности на емкостях с провизией. Собрался было уходить, но передумал. Достал из-за спины лопату, незаменимый инструмент в краю буранов и снегопадов, расчистил створки и открыл изрядно облегченный контейнер № 2.

Джек зачем-то внимательно пересчитал герметичные упаковки со стандартными порциями аварийного рациона. «Какая ирония судьбы – научиться создавать в синтезаторе все – от гвоздя до космолета и умереть голодной смертью», – подумал он.

И тут же удивился сам себе. Рядом стоят два нетронутых контейнера с едой… Плакаться, имея запас продуктов на сорок месяцев, – глупо. К тому времени он успеет закончить резонатор, и ему будут глубоко безразличны причуды локальной физики пространства мертвой туманности.

Его взгляд упал на собственную тень на розовом снегу, похожую на насекомое с толстым брюшком – цилиндром левитатора. Тень заметно укоротилась, – светило неуклонно двигалось по небу, поднимаясь к точке полудня. «Много текста», – подумал Джек, отцепляя широкое корыто грузовой платформы и вытаскивая стойку с рукоятками управления из ниши в полу аппарата. – «Жалеть себя стал».

Летательный аппарат поднялся над горным краем. Внизу проплывали плато и пропасти, стены хребтов и острые, как иглы, пики. В неярком свете кровавого солнца снег казался густо-красным, а тени более глубокими.

Безотрадный красно-черный пейзаж действовал на нервы, и Эндфилд приказал себе не пялиться по сторонам. Он бы присел, если бы сзади не мешала труба левитатора.

Пока автопилот вел аппарат через горные пики к Простреленной горе, Джек вспомнил тот день, когда впервые на этой планете попробовал сделать зарядные стержни для тяжелого бластера – изделие простое, но деликатное, требующее соблюдения целого ряда специфических параметров.

Каково было его изумление, когда на экране излучателя выскочило сообщение о том, что сделанные по всем правилам боеприпасы не подходят. Капитан сначала решил, что бластер неисправен. Он готов был винить «проклятую память» и электронику бластера. Капитан испытал оружие на стандартных зарядах, проверил синтезатор, даже уточнил алгоритм работы по своим давним записям с программами.

Потерпев неудачу, он попытался сделать нечто предельно простое – обычную воду, два атома водорода и один атом кислорода.

Тщательно промоделировал все межмолекулярные связи, учел минерализацию и растворенный газ.

Но вместо чистейшей родниковой воды получил нечто со слабым кисловатым запахом. Ему хватило ума не пробовать жидкость на вкус, а сунуть эту субстанцию в анализатор.

Результат оказался ошеломляющим. Эта вода превосходила печально знаменитую aqua tofana, нервно-паралитические и бинарные яды вместе взятые. Ее вредоносное действие сохранялось при разбавлении один к миллиону. В этой жидкости погибали золотистые стафилококки, она вызывала некроз тканей, нарушала проводимость синапсов и проницаемость митохондриальных мембран. Если отбросить подробности, в больших дозах эта вода вызывала смерть от гипоксии тканей, а в малых приводила к параличу нервных центров.

Удивленный таким результатом, Джек попробовал синтезировать еду и питье по готовым программам, удивляясь, как мог он растерять навыки работы с субатомным конфигуратором. Но встроенный блок проверки, который отключался при использовании нестандартных алгоритмов, при работе с обычными для него субстанциями реагировал миганием красных индикаторов, как только первые миллиграммы вещества появлялись в рабочей камере…

Он попробовал делать более простые материалы. Всё без толку. Что-то в пространстве вокруг не позволяло складывать атомно-полевые композиции.

Неудача с субатомным синтезом не означала полного крушения планов Эндфилда. Через пару лет повстанцы вернутся. Вряд ли кто-то из пилотов на самом деле поверил в смерть своего бывшего командира. Вернутся не все. От четверти до двух третей бойцов закономерно погибнут. Но тем, что вернутся, измотанные войной на два фронта и досыта наевшиеся тупости Катрана, снова потребуется Капитан Электронная Отмычка, чтобы восстановить предельно изношенные корабли. Тут их можно будет брать голыми руками. Оттого Джек хотел встретить их как победитель, словно щедрый отец своих блудных детей, а не как брошенный на необитаемом острове бунтарь, за которым бывшие друзья вернулись из милости.

От не слишком приятных воспоминаний Капитана отвлек сигнал автопилота о приближении к цели. Джек перехватил управление и посадил транспортер на занесенной снегом площадке, рядом с темным отверстием тоннеля.

В эту дыру он вложил два года своей жизни, два года каторжного труда и отчаянной надежды.

Место для строительства Джек выбрал из-за крайнего удобства. С одной стороны туннель выходил на пологий склон, куда удобно сбрасывать отколотый камень. С другой стена базальтового монолита оканчивалась огромной пропастью. Именно с той стороны должен был выйти созданный в конфигураторе корабль.

Когда Капитан выяснил невозможность атомной суперпозиции по причине действия неизвестного фактора, он тут же изменил проект, превратив тоннель в объемный резонатор для блокировки мешающего излучения.

Каждый день он приходил сюда, чтобы вырезать новые метры штрека. После грубой обработки приходилось равнять поверхности по лучам юстировочных лазеров. Облизывание стен огненной струей занимало не меньше времени, чем сама проходка.

Он вздохнул и поднял плазменный резак. Инструмент весил сорок килограммов и походил на ручную пушку. Эндфилд подцепил силовой и управляющий кабели к инструменту, взял его наперевес и, как в атаку, кинулся в туннель. У Джека сложился такой ритуал – разогревая себя, добегать до первого резонатора. Там пол круто уходил вниз, и иначе как по воздуху преодолеть это препятствие было невозможно.

Капитан включил антиграв и полетел в пространстве туннеля, придирчиво разглядывая полости резонаторов и гасителей. Комплекс был почти готов: входная резонансная камера со всеми необходимыми прибамбасами закончена, туннель конфигуратора доделан. Оставалось пройти метров сто пятьдесят, чтобы набрать полную длину, а после выскрести в базальте все необходимые для второго резонатора обьемы. Полированные стены закончились, пошла грубо накромсанная, горелая порода. Камень преградил путь.