Читать книгу "Мятежная - Вероника Рот"

Сьюзан, улыбнувшись, садится рядом с Калебом. Волосы девушки убраны в узел и сияют золотом. По-моему, оба придвигаются друг к другу ближе, чем это сделали бы просто друзья, но не соприкасаются. Наконец, она кивает, приветствуя меня.

– Извините, я вас не перебила? – говорит она.

– Нет, – отвечает Калеб. – Как ты?

– Отлично, а ты?

Теперь я готова опрометью выскочить из кафетерия, только бы не участвовать в вежливой и деликатной беседе в стиле Альтруизма, но вдруг вижу Тобиаса. Он выглядит измученным. Видимо, с утра ему пришлось работать на кухне, в рамках нашего соглашения с Товариществом. Мне завтра предстоит провести время в прачечной.

– Что случилось? – спрашиваю я, когда он усаживается рядом со мной.

– В своем стремлении избежать любых конфликтов все позабыли, что вмешательство не в свое дело создает еще большую проблему. – Если мы еще немного здесь поживем, я кому-нибудь так набью морду – мало не покажется.

Калеб и Сьюзан удивленно поднимают брови. Несколько человек из Товарищества за соседним столом смолкают и пристально оглядывают нас с ног до головы.

– Вы меня слышали, – громко произносит Тобиас, и они сразу отворачиваются.

– Ты в порядке? – осведомляюсь я, прикрывая рот рукой, чтобы скрыть улыбку.

– Потом расскажу.

Видимо, без Маркуса не обошлось. Тобиаса не устраивают непонимание альтруистов, когда он прямо высказывается о жестокости Маркуса. А сейчас в нашей компании находится Сьюзан – и не только она одна. Небольшая группа альтруистов занимает свободные места за столом, приветливо нам кивая. Это бывшие друзья, соседи и коллеги моей семьи. Раньше их присутствие заставило бы меня вести себя тихо и незаметно. Но я начинаю говорить громче, стараясь отрешиться от своего прежнего «Я» и от горечи, связанной с прошлым.

Тобиас цепенеет, когда на мое правое плечо ложится чужая рука, и я стискиваю зубы, чтобы не застонать от боли.

– Ей сюда пуля попала, – произносит Тобиас, даже не глядя на подошедшего.

– Прошу прощения, – и Маркус присаживается слева от меня. – Привет.

– Что тебе нужно? – выдавливаю я.

– Беатрис, незачем… – тихо начинает Сьюзан.

– Сьюзан, пожалуйста, – шепчет Калеб. Она поджимает губы и отворачивается.

Я мрачно таращусь на Маркуса.

– Я задала вопрос.

– Хотел кое-что с тобой обсудить, – спокойно продолжает он, но я знаю, как он злится. Маркуса выдает напряжение в голосе. – Мы с другими альтруистами считаем, что нам не следует более оставаться здесь. В силу неизбежности продолжения конфликта было бы эгоистично скрываться, пока остатки нашей фракции буквально заперты по другую сторону ограды. Мы бы хотели попросить тебя сопровождать нас.

Я теряю дар речи. Зачем Маркус хочет вернуться в город? Это – общее решение или он намерен сделать нечто, связанное с той секретной информацией?

Я пару секунд гляжу на него, а затем перевожу взгляд на Тобиаса. Он позволил себе лишь немного расслабиться. Я не понимаю, почему он так себя ведет в присутствии отца. Никто, даже Джанин, не способен заставить Тобиаса струсить.

– Что думаешь? – спрашиваю я его.

– Нам надо уходить послезавтра, – отрезает Тобиас.

– О’кей. Спасибо, – изрекает Маркус и оставляет нас в покое.

Я подвигаюсь поближе к Тобиасу, не зная, как его утешить и ничего не испортить. Беру одной рукой яблоко, а другой – под столом – сжимаю его пальцы.

Но не могу оторвать взгляд от Маркуса. О чем еще он говорил с Джоанной? Иногда, чтобы узнать истину, приходится требовать ее.

Глава 5

После завтрака я сообщаю Тобиасу, что хочу прогуляться, но начинаю следить за Маркусом. Я предполагала, что он направится в гостевую спальню, но Маркус пересекает поле позади кафетерия и шагает к зданию станции по очистке воды. Прокравшись за ним до порога, я резко останавливаюсь. Действительно ли я этого хочу? Но меня не остановить, и я поднимаюсь за ним по лестнице.

Сама станция занимает только одну комнату, в которой стоит несколько огромных аппаратов. Насколько мне известно, они забирают грязную воду со всего района. Одни аппараты очищают, другие проверяют, третьи перекачивают обратно в систему водоснабжения. Все трубопроводы скрыты, кроме одного, расположенного над землей. Он подает воду на электростанцию, находящуюся у самой ограды. Она-то и обеспечивает энергией весь город, используя ветряные и водяные генераторы, а также солнечные батареи.

Маркус стоит рядом с аппаратами фильтрации. Здесь трубы сделаны прозрачными. Поток серо-коричневой жидкости струится через них и постепенно становится бесцветным. Мы оба наблюдаем за процессом. Интересно, о чем думает Маркус? А если бы можно было так сделать и с людьми – очистить их от грязи, а затем снова вернуть в мир? Но иногда не отмоешься.

Я смотрю на затылок Маркуса. Я должна сделать это сейчас.

– Я подслушала вас вчера, – быстро произношу я.

– Что, Беатрис? – переспрашивает он, мгновенно оборачиваясь.

– Шла следом за тобой, – отвечаю я, складывая руки на груди. – Я в курсе того, о чем ты спорил с Джоанной.

– Лихачи научили тебя, что в порядке вещей нарушать личную неприкосновенность других или ты сама настолько любознательна?

– Я любопытна от природы. И жду ответа.

Лоб Маркуса покрывается морщинами между бровей, образуются глубокие складки у рта. Наверняка он всю жизнь хмурится. Хотя, может, и был посимпатичнее в молодости. Вероятно, он даже до сих пор нравится женщинам его возраста, например Джоанне. Но сейчас передо мной лишь бездонная чернота его глаз, как в пейзаже страха у Тобиаса.

– В таком случае ты знаешь, о чем я умолчал. И почему ты считаешь, что я стану делиться информацией с тобой?

– Из-за моего отца, – отвечаю я спустя минуту. – Он мертв.

Я впервые говорю другому человеку о том, что моих родителей нет в живых. Они погибли, спасая меня. Единственный, кто об этом знает, – Тобиас. Тогда для меня это был просто факт, лишенный эмоций. Но слово «мертв», смешиваясь с булькающими и клокочущими звуками здесь ударяет мне в грудь, как молотом. Горе, словно злобное чудовище, просыпается и вцепляется когтями мне прямо в сердце.

Но я продолжаю:

– Возможно, его гибель не связана непосредственно с теми секретными сведениями. Но скажи мне правду – стоило ли ему рисковать своей жизнью ради какой-то информации.

Рот Маркуса судорожно дергается.

– Да, стоило, – отвечает он.

Мои глаза наполняются слезами.

– И что же это, ради всего святого? – задыхаясь, кричу я. – Ты хотел что-то защитить? Или украсть?