Читать книгу "Бездна между нами - Тахира Мафи"

– Мибини? – произнес папа. Видишь? – Очень просто.

Мне так не казалось. Я дернула плечом. Папа обожает все виды деятельности и меня втягивает в свои проекты. Я не сопротивляюсь, совсем наоборот. Это были наши с папой дела, наши секретики.

В первый раз папа взял меня в магазин строительных материалов, когда мне было девять. Я думала, мозги взорвутся. С тех пор бредила этим магазином. Стала копить деньги не на тетрадки от Лизы Фрэнк[2], а на кусок фанеры. Зачем мне сдалась фанера? Ну а вдруг я из нее сделаю что-то шедевральное? Позднее папа научил меня шить. Я возилась со слишком длинными джинсами, папа увидел и провел со мной целый вечер, показал, как правильно подрубать штанины, чтобы не обтрепывались.

Еще папа научил меня колоть дрова. И менять шины.

Правда, иногда его мозг работает слишком быстро, я за ним не поспеваю. Папин отец, мой дедушка, был архитектором; некоторые из самых красивых зданий в Иране построены по его проектам. Папа, похоже, унаследовал дедушкин склад ума. Книги он прочитывает с потрясающей быстротой. Куда бы ни шел, ни ехал – книжка обязательно при нем. Гараж у папы мигом превращается в мастерскую. Он перебирает старые двигатели – не ради денег, а для развлечения. Или, к примеру, наш обеденный стол – папа сам его сделал, причем в своем любимом датском стиле – хюгге. Или вот: когда мама решила вернуться в школу, ей понадобилась вместительная сумка, и папа сказал: «Обойдемся без фабричных». Изучил модели. Купил кожу. И сшил сумку сам, вручную. С тех пор у него на трех пальцах шрамы – нож сорвался.

Зато вышло очень романтично, как папа и рассчитывал.

Что́ у нас на ужин, я еще с лестницы унюхала. Рис басмати и фесенджан. Запахи заполнили весь дом. Фесенджан – паста из тертых грецких орехов и гранатовых зерен. С моих слов – нелепое месиво; на самом деле – нечто изумительное. Обычно его делают с курятиной, но моя покойная тетя придумала опускать в орехово-гранатное пюре тефтельки на один укус, и рецепт стал нашим семейным, названным в честь тетушки. Также мама приготовила закуски – маринованные овощи и йогурт с чесноком, а папа, как всегда по вечерам, напек лепешек. Еще на столе лежали свежая зелень, редиска и сыр фета. И стояли две пиалы – с финиками и с грецкими орехами. На плите пыхтел чайник для кипятка, на нем грелся меньший чайник – заварочный.

В нашей семье, как и свойственно иранским традициям, процветает культ еды. Любая трапеза – повод собраться всем вместе. Ни мне, ни Навиду не разрешается и никогда не разрешалось пренебрегать этим ритуалом. Неважно, что там показывают по телевизору, неважно, какие у нас планы. Извольте сидеть за общим столом, остальное подождет. Я считала, так у всех. Только пару лет назад, когда к нам в гости пришел приятель Навида, поняла: нет. Очень немногие семьи придают еде такое значение. Тот приятель подумал – мы ненормальные. На самом деле фесенджан, закуски, орехи, финики и чай – это минимум яств, которые должны быть на столе. «Минимумом» мы обходимся, когда у родителей не хватает времени и когда мы ужинаем без гостей. Готовить каждый день, собираться вместе для нас норма. Иначе и дом – не дом.

К себе я поднялась только в девятом часу. Оушен уже буквально паниковал.

Не без презрения к его тревоге я стала читать эсэмэски.

Ты где?

Это Оушен

Надеюсь, я не перепутал номер

Это Оушен, твой партнер по лабораторке, помнишь?

Уже поздно, беспокоюсь, что не успеем к завтрашнему утру

Ты где?

Сотовый телефон мне купили всего несколько месяцев назад. Я долго канючила и умоляла – все уже год как ходили с телефонами, – и вот родители повели меня в салон связи, и я стала обладательницей простенькой «Нокии». Родители выбрали тариф «Семейный», означавший лимит минут и сообщений для каждого из нас. Эсэмэски особенно меня смущали. Эта услуга недавно появилась, и я долго не могла с ней разобраться. Желая подразнить брата, я послала ему тридцать сообщений подряд, превысила наш общий месячный лимит, что стоило родителям дополнительных расходов. Расплатившись по счету, папа и мама пригрозили: буду баловаться – отберут телефон. Слишком поздно я поняла: платить надо не только за исходящие, но и за входящие сообщения.

Одного взгляда на череду эсэмэсок от Оушена хватило, чтобы составить представление о его банковском счете.

Я написала:

Ты в курсе, что смс дорого стоят?

Оушен ответил немедленно.

Привет

Я думал ты не отзовешься

Извини за перебор с смс

У тебя есть доступ в AIM[3]?

Давно бы так. Я-то планировала общаться с Оушеном именно через эту программу. Некоторые используют MSN – службу мгновенных сообщений; большинство предпочитают проверенный, единственно надежный магический портал, которым и являлась AIM. У меня никогда не получалось шагать в ногу с техническим прогрессом. Я знала, есть счастливые обладатели компьютеров «Эпл» и цифровых фотоаппаратов; у нас же в доме функционировала линия DSL, а доисторический комп к Интернету подключался под настроение, что казалось мне настоящим чудом. Пятнадцать минут я настраивала своего «старичка», и вот наконец мы с Оушеном вышли на связь. Наши имена высветились в квадратном окошечке. С удивлением я обнаружила, что Оушен обходится без дурацкой аватарки.

riversandoceans04[4]: Привет

jujehpolo: Привет

Полезла в его профиль. Рефлективно. Снова удивилась. Профиль оказался чист. Ну, почти чист.

Там было написано «андроид-параноик». И больше ничего.

Чуть не улыбнулась. Не «Radiohead» ли он цитирует? Вряд ли. Просто я люблю эту рок-группу, вот мне и мерещится. У меня самой в профиле болтался целый список композиций, которые я слушала на прошлой неделе:

1. Differences, by Ginuwine

2. 7 Days, by Craig David

3. Hate Me Now, by Nas

4. No Surprises, by Radiohead

5. Whenever, Wherever, by Shakira

6. Pardon Me, by lncubus

7. Doo Wop, by Lauryn Hill

И тут меня как током стукнуло: Оушен-то, наверное, сейчас в моем профиле шарит!

Я похолодела.

И поскорее удалила весь контент. Не знаю, что на меня нашло. Почему вдруг стало страшно: как же, Оушен узнает, какую музыку я люблю! Сможет в душу ко мне проникнуть. Точнее, вторгнуться.