Читать книгу "Метка рода - Властелина Богатова"

Оставшись одна, Вейя долго бродила по светёлке, всё раздумывая, наблюдая, как тускнеет жёлтый свет догоравшей лучины, слыша доносившийся с детинца глухой грохот бубен да хохот девичий. Поскорей бы уж завтрашний день настал, переговорить с Годуяром и узнать, наконец, известия хоть какие-то, понять, куда дальше Вейе путь держать. Пока, кроме как к родичам своим в Сосновые Острожки, пути нет. Там и сестра матушки. Правда, в Канугарах князь Белотур — тоже родич — держит острог. Вот бы к нему попасть…

Вейя даже гребень опустила, посмотрев перед собой — настолько мысль стремительная осенила. Далебор ведь говорил, что Годуяр в Каручай направится на сборище общее. Вот бы с ним туда отправиться, наверняка Белотур там будет тоже! Но тут же Вейя плечи опустила, положив гребень на стол. Что она может сделать, что в её силах? Девку, пусть не простой крови, кто слушать станет?

Так и не дождавшись челядинку, Вейя с тяжестью на сердце легла, уставившись в бревенчатый потолок.

— Макошь-матушка, поскорее проясни всё, прошу — лишь бы отец живым был, а больше мне ничего не нужно, — Вейя прикрыла веки.

Трудно дом потерять и опору надёжную. Вейя и не представляла, что настолько будет тяжело выпасть из гнёздышка да под чужим крылом оказаться. А ведь Гремислав обещал не разлучаться никогда…

***

Проснулась Вейя с трудом, вставать вовсе не хотелось, всё лежала, щуря глаза на ослепительный свет — око огненное только поднималось из-за лесов, заглядывая в оконца. За дверью топот и перекрикивания челядинок поднялись, пробуждая Вейю совсем. Едва только умылась в остывшей за ночь воде, как вбежала в горницу Мира. И где её только носило всю ночь? Хотела бы рассердиться да расспросить обо всём, но девка, отдышавшись, поспешила сказать:

— Князь велел в гридницу тебя просить.

Грудь словно сжалась, и сердце биться, кажется, перестало.

Вейя бросилась собираться, торопливо стягивая с себя сорочку, да исподнее надевая, позволила Мире собрать её как следует: надела платье — хоть не праздничное, но видное, в каком не стыдно перед князем показаться. От волнения всё из рук валилось — пальцы дрожали, не слушались — не могла тесьму завязать путём, хорошо, Мира помогла и волосы сплела в тугую косу, и очелье повязала, украшенное кольцами витыми. Эти кольца отец привёз с торговой горды. Он одаривал каждый раз дочь, как приходил из походов дальних, всегда привозил Вейе что-то: то обруч, то бусины сердоликовые, то отрез ткани дорогой на платье.

Собравшись, Вейя вышла во двор. Детинец после вчерашнего гульбища тонул в тишине. Рассвет золотил высокие кровли вежей да верхние ярусы срубов. Вейя шла быстро по мощёной брёвнами дорожке и уже вскоре оказалась в брюхе душной гридницы. Конечно, празднество продолжится, и уже скоро начнут просыпаться гридни, сначала разбредутся кто на реку, кто в баню, да вновь костры будут жечь, распивать братчину и гулять дальше. И ей бы вместе со всеми, но Вейя от этого общего веселья оторвана. Пока не узнает, что с Гремиславом и где он — не успокоится.

Вейя, затаив дыхание, прошла по сумрачному переходу, всё больше ловила голоса, исходившие из нутра гридницы. Она и в самом деле оказалась не пустой: князь сидел в окружении мужей за длинным крепким столом, среди них и Далебор. Вейя сглотнула — уж кого, а его не ожидала видеть, хотя стоило подле князя его самым первым встретить. Поспешно отвела глаза, понимая, как опрометчиво проговорилась вчера.

— Здравствуй, князь, — почтила Годуяра, когда тот повернулся, заметив вошедшую в двери девушку.

— Тебе по добру. Проходи, не стой на пороге, — позвал, отделяясь от остальных, прошёл на другой конец стола.

Вейя прошла вглубь, проследовав за князем, на лавку опустилась, ощущая на себе душащий взгляд зелёных глаз сотника. Годуяр опустился в кресло дубовое, на Вейю перевёл взгляд, посмотрев с большим вниманием. И всё же она видела сходство родства, хоть и далекое и не сразу приметишь, а оно всё же выделялось: и нос прямой с узкими крыльями выдавали род в нём древний, и волосы чуть вьющиеся тёмно-каштановые, взгляд пронзительный, складка тонкая меж бровей только суровости и остроты его лику придавала. Князь в самой своей силе, Далебор всего чуть младше его, но всё равно разница заметна.

— Вчера на пиру не видел тебя, Любица сказала, нездоровится?

Вейя моргнула, краем глаза замечая, как пошевелился Далебор, и воздух до того сгустился, что Вейе и дышать нечем стало.

— Сегодня лучше уже, — выдохнула.

Князь, усевшись в кресле удобнее, выжидающе помолчал, смотрев на Вейю холодными синими, как лёд, глазами.

— В Годуч ныне дороги нет, туда ты не возвернёшься теперь. Гремислав… Не жди его… — сказал.

И Вейя, как ни храбрилась, а всё равно дыхание перехватило — не готова была такое услышать.

— Что случилось? — не оступилась, желая знать всё.

— Он с дружиной к Тургайской гряде отправился. И оттуда... не возвратился… — князь помолчал, стылые, как зимние колодца, глаза всё буравили Вейю.

Тишина по слуху ударила плёткой, что зазвенело в голове, даже мужи притихли.

— Полегли там многие… Но ты не горюй вперёд времени. Гремислава среди тех, кого привезли на телегах, не оказалось.

Неужели… Полонили? Худшего Вейя и представить не могла. К горлу подкатил ком. Нет, не может этого быть! Но мысли страшные завертелись против воли, утягивая Вейю куда-то в пропасть, не могла вздохнуть толком.

— И как понимать должна, — продолжил князь, — сейчас время неспокойное, идут к нам хазары, тут уж догляд нужен будет во всём. Заботы ныне тяжёлые. Думал я тебя отправить к родичам сестры своей­­­­­­­, но... что ты там делать будешь одна… — Годуяр склонился, локти на стол положив, на Вейю внимательно взглянул. — Жив Гремислав или нет — не знаю, Вейя. Потому решил я, что ты со мной в Каручай поедешь. Жизнь твою устрою, чтобы под защитой была надёжной.

Глава 11

Вейя опустила взгляд, рассеянно посмотрев перед собой, невольно припоминая слова волхвы. В беду всё же попал Гремислав. И о какой судьбе её может быть речь, когда… Вейя вздрогнула, приходя в себя. Она поедет в Каручай. Должна.

— Хорошо, — кивнула, соглашаясь с тем, чего она хотела сама, — воля твоя.

Князь отпрянул от стола.

— Будь готова, утром следующего дня покидаем Кряжич.

Глаза Годуяра будто потеплели немного, и Вейя ощутила заботу к ней — верно, Годуяру жалко её стало. Влажно сделалось глазам, что стены поплыли.

— Я пойду. Благодарю, князь, за заботу… — с трудом проговорила — сковало во рту язык, Вейя сглотнула, проталкивая вставший в горле влажный ком.

— Ступай, — не стал держать.

Поспешила подняться, да невольно глянула в сторону тихо разговаривавших мужей, напоровшись взглядом на Далебора. И дрожь по спине прокатилась от взора его пристального. Вейя отвернулась тут же, вышла из-за стола. Слышал всё сотник, что князь решил, он к ней теперь и приблизиться остережется — хоть трусливым не казался, да всё же жизнь дороже — что если Вейя ненароком расскажет всё князю?