Читать книгу "Где болит? Что интерн делал дальше - Макс Пембертон"

– Все в порядке, док, – сказала Молли, подмигивая мне, – вы как, готовы?

Она поднялась со стула, взяла меня под руку, и мы с ней вместе проследовали в кабинет.

Он был довольно уютным, но решетки на окнах и тревожная кнопка придавали ему слегка угрожающий вид.

– Вы собираетесь начать лечение от героиновой зависимости? – спросил я, когда мы уселись. – И вам… дайте посмотрю… 80 лет, – прочитал я в ее карте. – Значит, вы на пенсии. А раньше чем занимались?

– Вообще, работала проституткой, но… – она закашлялась, – в последнее время, как вы понимаете, отошла от дел.

Изумленный, я вытаращился на нее.

– Теперь я, черт побери, почти монашка, – продолжила она. – А так мне нравилась моя работа, не буду врать. Нравились парни, которые ко мне ходили: наверное, потому они и возвращались обратно. Я даже штопала им носки, если оставалось оплаченное время.

«Ишь ты, какое щедрое сердце, – подумал я, – теперь, правда, с искусственным клапаном».

– Ну, не буду вас больше отвлекать своей болтовней, док. Вас же там дожидаются еще наркоши, так ведь?

Она выжидающе воззрилась на меня.

– Хм… наверное, да, – пробормотал я и тут же поправился, – но мы никого не называем «наркошами». Для нас – это пациенты, злоупотребляющие запрещенными веществами.

Она фыркнула.

– Ох, избавьте меня от этого дерьма! Мы все наркоши. Называйте как угодно, суть от этого не меняется. Всем плевать, как вы нас зовете. Мы знаем, кто мы такие, и если бы нам это не нравилось, мы бы не стали колоть себе всякую дрянь, уж поверьте.

– Ну ладно. Итак, вы моя первая пациентка, так что придется вам меня потерпеть, – сказал я, пролистывая пачку бланков, которые следовало заполнять на каждого нового больного.

– Не заморачивайтесь, – ответила она, – просто задайте вопросы, которые должны задать, я вам скажу, что хочу бросить, потом поставьте, где нужно, галочки, выпишите мне метадон, а когда он мне надоест, я снова начну колоться.

Она откинулась на спинку стула и широко улыбнулась, демонстрируя зубной протез с ярко-розовой искусственной десной.

В непредсказуемости Молли было что-то пугающее: она выражалась с такой прямотой, что немного выходила за рамки.

– Ладно, – начал я, листая пустые страницы, – когда вы впервые попробовали героин?

Она испустила вздох.

– Задолго до того, как ваш папаша задумал зачать вас, сынок. Вы видели мое дело?

Я признался, что не видел, хотя припомнил кучу каких-то бумаг, появившихся на моем рабочем столе сегодня утром.

– В последнее время я потребляла по два пакетика героина в день, – сообщила она.

Я записал это в соответствующей графе.

– Пакетика? – переспросил я ее, не совсем представляя, что это значит (о каком пакетике речь, чайном или мусорном?).

– Его продают дозами, обернув в пленку. Размер примерно с пятидесятицентовую монету. Это и есть пакетик.

Мне показалось странным, что такая малость может вести к столь тяжким последствиям.

– Еще что-нибудь? – спросил я.

– Ну, и крэк тоже, иногда, если удастся достать, – ответила Молли, как будто крэк, или кокаин, был каким-то лакомством, вроде мраморного стейка.

– Еще?

– А что, этого мало? Делайте скидку на возраст. Скольких старушек на наркоте вы лично знаете, док, а?

Пришлось признать, что ни одной. Моя собственная бабушка совершила самое тяжелое в своей жизни злоупотребление, когда приняла за один вечер две порции «Лемсипа».

– Алкоголь? – поинтересовался я, уже занеся руку над соответствующей графой.

– О нет, это страшная штука. Очень плохо влияет на печень. Да вы и сами должны это знать, раз вы доктор!

Ну конечно. Дурацкий вопрос.

Я двинулся дальше:

– Откуда вы берете деньги на покупку наркотиков?

Она молча поглядела на меня, видимо, считая, что ответ и так ясен.

– Да уж наверное не из этой убогой пенсии. Ее едва хватает платить за жилье, – недовольно заявила она. – Зато сраное правительство предоставляет мне телевидение бесплатно. Да я скорей позволю, чтобы мне по роже давали каждый день, чем стану смотреть эту чушь!

Подозревая, что значительная часть населения страны ее бы в этом поддержала, я с трудом подавил улыбку.

Она объяснила, что обеспечивает себе прибавку к пенсии, подрабатывая наркокурьером. Местные дилеры платят ей героином за то, что она распространяет их товар. Она развозит его по всему городу в своей сумке на колесиках.

– А вы не боитесь, что вас арестуют? – поинтересовался я.

Она воздела глаза к потолку.

– Побойтесь бога, какой полицейский станет обыскивать пожилую даму? Правда, после того, как я сломала шейку бедра, таскаться по городу стало тяжеловато. Доставкой заниматься все-таки непросто. Вот я и подумала, надо еще разок попытать счастья здесь. Тысячу лет сюда не заходила, и хотя все вы – кучка ублюдков, у вас все-таки получше, чем в реабилитационном центре, где главное событие дня – игра в бинго.

Интересно, что ж это за бинго такое, что наркоманская клиника выигрывает по сравнению с ним?

Формуляр был длинный, с кучей вопросов: детство, школа, образование, место жительства, семья, хронические заболевания, психические отклонения, предыдущие попытки лечения, прием лекарств и так далее. Его требовалось заполнять на каждого нового пациента или того, кто решил возобновить лечение после пропуска в 3 месяца и больше. Я еще раз пролистал страницы и тяжело вздохнул.

– О, не беспокойтесь, – утешила меня Молли. – Я это все рассказывала тысячу раз. Можете просто списать предыдущие ответы. Ничего не изменилось; разве что я теперь член общественного совета. Ну и внуки, конечно, подросли.

– Они принимают наркотики? – полюбопытствовал я.

– Да вы что! Если поймаю на чем-нибудь в этом роде, ноги переломаю, я им сразу сказала. Да им никто и не продаст: все в округе знают, что тогда придется иметь дело со мной, – заявила она, набычившись и глядя мне прямо в глаза.

Хотя Молли и казалась хрупкой, я не сомневался, что она способна внушить страх даже наркобарону. Этакая Супербабушка, правда, на героине. И хотя для нее употреблять наркотики было нормой, своим внукам она такой жизни не желала. Конечно, она могла бросить, но сама признавала, что, когда захочет, вернется к героину и откажется от лечения. Она допускала поражение с самого его начала.

– Значит, вы говорите, что хотите просто облегчить свое состояние, а не отказаться от наркотиков полностью?

Ответ имел большое значение: он определял, какое лечение для нее следовало выбрать. Тут я чувствовал себя вполне уверенно, так как этот вопрос мы подробно разбирали на медицинском факультете.